С сознанием выполненной задачи я возвращался домой. На моем лице блуждала улыбка, настроение было восхитительным. Главное, судьба вновь свела меня с Ведой. Теперь я буду жить ожиданием нашей встречи.

Луки передал руль швейцару, и я отпустил его к горячо любимой мамочке, а сам отправился домой. Приятная усталость гнала меня в постель.

Я вошел в квартиру и зажег свет. Гостиная выглядела так же, как полдня назад, не считая женщины, которая устроилась в кресле, поджав под себя ноги. Так возник странный сюрприз: силуэт в черном платье с медовыми волосами, разбросанными по плечам.

Я замер на пороге и пригляделся. Да. Это была, несомненно, она, Кэрол. Та самая красавица, которую я встретил в Вентуре, а разыскал на пляже. Не слишком ли много сюрпризов для одного дня?

– Входите, что же вы встали на пороге?

– Благодарю вас. Вы на редкость любезны.

Я прошел через комнату к бару. Не знаю почему, но настроение мое начало увядать. Налив себе виски на два пальца, я предложил выпить и незваной гостье. Она в ответ кивнула. Я подал даме бокал и присел на подлокотник кресла. Теперь она мне не казалась такой уж красивой, в ней появилось что-то неуловимо змеиное – и во взгляде, и в замедленных гибких движениях.

– Как вы попали сюда? – спросил я, рассматривая ее.

– Какое это имеет значение? Важно то, что я нашла вас, Крис. Уверяю, это было значительно труднее, чем попасть сюда. Будем считать, что я тосковала о вас.

– Глупости. Говорите, что вам нужно. Я устал и хочу спать.

– Спать? Может быть, составить вам компанию? В постели разрешаются девяносто процентов разногласий между мужчиной и женщиной. – Она рассмеялась серебристым смехом. Впечатление было такое, будто зазвенели разбитые блюдца.

– Зачем вы пришли? Я начал раздражаться.

– Я пришла по делу. У меня есть к вам ряд предложений.

– Сожалею, но сегодня не принимаю.

– Это не отнимет у вас много времени. И потом, я не принадлежу к химическим блондинкам, о чью кожу можно зажигать спички. К бывшим прачкам с костлявыми ручищами, острыми коленками и вялыми грудями. И думаю…

– Я не знаю, к кому вы принадлежите, и меня не интересует, что вы думаете. Меня интересует, как вы забрались в мою квартиру и что вам здесь надо.

Она холодно взглянула на меня и произнесла тоном, который живо охладит любого разомлевшего на пляже:

– Будьте осторожней, мистер Дэйтлон. Вы висите на волоске, мне все о вас известно. К тому же эта квартира снята на имя Брайтона, и она такая же ваша, как и моя. Понятно?

– Не знаю, мне не приходилось читать письма ваших обожателей. Вы пришли шантажировать меня? Ничего из этого не выйдет. Зря тратите время.

Она рассмеялась.

– А в вас что-то есть. Только не растеряйте. – Кэрол беспечно разглядывала гостиную. – Миленькая квартирка.

– Не говорите «миленькая квартирка». Это из лексикона заурядных шлюх.

Она опять рассмеялась.

– А я и есть самая заурядная шлюха. Только вы ничего не знали.

– Меня это не интересует.

– Заинтересует. Если вы будете вести себя по-умному.

Она закинула ногу на ногу, и черное платье откинулось выше колен, обнажая точеные загорелые бедра.

– Вам идет черный цвет.

– Да. Он составляет волнующий контраст с моим телом.

В ее глазах заплясали чертики.

– Какова ваша цель? Хотите меня соблазнить? Ну, а дальше что?

– Не торопите события. Уверяю вас, от моего предложения вы останетесь в плюсе, а не в минусе. Но вы не готовы его выслушать. У вас слишком суровый вид, – сказала она, кисло-сладко улыбнувшись.

– Вы теряете время… Настроение мое не изменится, и вряд ли вы меня соблазните. Вам надо для этого выбрать другой объект, какого-нибудь голливудского режиссера – чудодея по части влажных поцелуев и порнографических наплывов.

– Вас не соблазнишь? Не знала, что есть такие мужчины.

– Довоенная фабрикация. С каждым днем нас становится все меньше.

– Хорошо! – Она одернула платье. – Если вы не хотите, чтобы я вас соблазнила, тогда попробуем перейти к делу.

– С этого надо было начать.

Я отпил глоток и поставил стакан. Вдруг заметил, как лицо Кэрол побелело, в глазах заметался страх. Она смотрела куда-то мимо меня. Я обернулся. Что-то блестящее сверкнуло у меня перед глазами, в то же мгновение потолок обрушился мне на голову и передо мной разверзлась черная пропасть.

Очнулся я, когда в окно пробивался серый утренний свет. Голова страшно болела, во рту солоноватый привкус. Я пытался встать.

Пробовали вы когда-нибудь подниматься с пола, который проделывает мертвую петлю? Когда пол немного успокоился, я поднялся под углом сорок пять градусов и попытался преодолеть некоторое расстояние. Меня сразу же повело в сторону и ударило об стенку. Качнувшись, я опять рванулся вперед, не понимая, куда направляюсь. Меня опять качнуло. И опять ударило. Я стал отчаянно цепляться за что-то, чтобы удержаться на ногах. Мне под руку попался только ковер. Как я очутился на полу? Не знаю. В ответ на каждый вопрос пол бил меня по лицу. Я перестал сопротивляться и, скучая, провел на ковре еще с полчаса. Потом все же собрал немного сил и дополз до кресла. Одолев подъем, как отвесную скалу, я взобрался на него и сел.

Я был слаб, как старая прачка, робок, как синица, и ловок, как балерина с деревянной ногой. Около часа я просидел не шелохнувшись, набирая силы. Мне стало душно. С трудом поднялся, подошел к окну и распахнул его. Холодный ветер освежил пылающее лицо. По мокрым мостовым можно было догадаться, что ночью прошел дождь. Горы Санта-Инес показались мне ужасающими, а самая большая отсюда выглядела тяжелой и мрачной. Ее вершина своим острием раздирала брюхо облаков, обнажая внутренности серо голубого неба.

Я долго стоял, вдыхая влажный воздух и безуспешно пытаясь унять лихорадку. Позавтракав природой, я добрел до ванной и пустил на себя струю холодной воды. Затылок защипало. Ощупав свой череп, я вздрогнул, когда наткнулся на рассеченное место. Немного придя в норму, я закутался в простыню и вышел в гостиную. Лучше мне стало после двух выпитых подряд стаканов виски со льдом. Я почувствовал разливающееся по всему телу тепло и боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть наступающее успокоение. Только часы на камине рубили гробовую тишину. Мне хотелось, чтобы так продолжалось вечно. Не тут-то было – тишину взорвал требовательный звонок в дверь. Я не шелохнулся. Звонок повторился, потом еще и еще… Я не выдержал и открыл дверь. Ввалившись в квартиру, Джерри безошибочно направился к бутылке, стоящей у кресла, в котором я сидел.

– Какого черта тебе надо? – спросил я, когда мы обменялись обычными для нас любезностями.