– Угу…

Джая, знакомая с этой прелестной особой не понаслышке, уже давно сбежала наверх.

Стоило только в холле раздаться звонкому, бодрому голоску вызванной Вэйдом модистки, как племяшка изменилась в лице, затравлено оглядываясь на дверь, бросив недоеденный кусок вишневого пирога и недопитую чашку чая, припустилась прочь с кухни, чтобы запереться в своей комнате и не выходить, пока посторонние не покинут дом.

Найан, в это время как раз вытаскивавшая из печи еще не продегустированный нами пирог, лишь покачала головой, с осуждением проводив взглядом Джаю. Не одобряла повариха трусливого бегства племяшки.

Признаться, знала бы я, что госпожа Лария Фольц, неизменная модистка этого семейства вот уже как семь лет, на самом деле – монстр в юбке, заперлась бы вместе с Джаей. Но я не знала и не особо насторожилась даже, услышав от племяшки отчаянное «Да я лучше всю жизнь буду по лавкам готовых платьев ходить». Мало ли во что могли мутировать тараканы в голове благородной леди после третьего куска пирога…

Как выяснилось, то были не тараканы, а инстинкт самосохранения. Джая спряталась, и ее не запытали пятичасовым допросом. А меня – да.

Когда Вэйд говорил, что мне нужен новый гардероб, я как-то не думала, что он это серьезно, и вот, в наказание за свою наивность и веру в чужую доброту, я пересмотрела около тысячи страниц со всякими нарядами, перещупала кучу тряпочек, выслушала получасовую лекцию на тему необходимости ребросжимательных орудий пыток в жизни каждой леди…

– Но есть же столько прекрасных платьев и без корсетов, – робко заметила я, тыкая в одно такое «прекрасное платье», которое мне обещали сшить. Воздушное великолепие очень вкусного кремового цвета было восхитительно само по себе и не нуждалось ни в каких воздуховыжимающих присособлений. И его мне было вполне достаточно. Вот только Фольц так не считала, упорно пытаясь убедить меня в том, что жизнь моя будет серой и унылой без серебристого платья с ужасным даже на вид корсетом. Лично я считала, что серой и унылой моя жизнь станет сразу же, как я надену эту пыточную конструкцию, но меня никто не слушал, и мне оставалось только радоваться, что перед приходом этой трудяжки я плотно пообедала, благодаря чему замеры производились не на голодный желудок. Быть может, мне повезет, и я даже смогу как-то выжить хотя бы при примерке этого ужаса. Я же везучая… вроде как.

Издевательства закончились в шестом часу вечера, когда я уже готова была плакать и просить пощады. Бодрая и довольная собой (и, наверное, чуточку мной) Фольц ускакала по своим делам, а я обессиленной лужицей растеклась по диванчику в своей комнате, где и проходила экзекуция.

Казалось бы, после такого спать бы мне всю ночь без задних ног, набираясь сил после изматывающего общения с модисткой. Да что там, я уже за ужином дремала над тарелкой… а ночью опять пошла. И не смогли меня остановить ни страшная усталость, ни запертая дверь, ни блокированная искра.

И злой, матерящийся Вэйд меня не остановил бы, не наступи я босой ногой в лужу. Вечером был сильный дождь, а ночью я была удостоена сомнительной чести поближе познакомиться с результатами этого не по-летнему холодного ливня.

– Ой… – невероятно, но факт: придя в себя в парке, я почти не испугалась. Было ли дело в том, что это уже второе мое пробуждение на улице, или присутствие подпаленного Вэйда так успокаивающе действовало, но я осторожно, совершенно спокойно отступила назад, выходя из лужи, с надеждой глядя на жениха, – и как мы сюда попали?

– Пешком, – раздраженно просветила меня обожженная жертва благословения. На плече его дотлевала рубашка, облагодетельствованная моей пятерней, шея покраснела и в лунном свете приобрела очень милый розоватый цвет, а вот на руку его было страшно смотреть.

Глядя на почерневшую кожу и вздувшиеся волдыри на запястье Вэйда, я почему-то вспомнила об адепте, руку которого отблагословляла в качестве трофея… Кажется, я совсем недавно чуть своего собственного жениха калекой не сделала.

– Очень больно? – Услышав мой вопрос, Вэйд дернул здоровым плечом, на котором пока еще висела целая рубаха. – Ты почему меня не разбудил? Как это вообще так получилось? Почему я пошла?

– Сэл, – тяжелый вздох заткнул меня мгновенно, – просто давай вернемся домой…

– Ожоги надо обработать, – несмело заметила я.

– Обработаю, – не стал спорить Вэйд, протягивая мне здоровую на вид руку, в которую я тут же вцепилась. Осторожно и очень бережно, потому что не была уверена, что если я не вижу обугленной кожи, то ожогов на самом деле нет.

– Прости.

– Сам виноват, не стоило рассчитывать на блок Ганэша.

– Это еще почему?

От предложения проехаться верхом на самом дознавателе я вежливо отказалась – просто это очень нездорово, когда битый не битого везет – и настойчиво повторила свой вопрос:

– Почему?

– Он никогда не блокировал искру жрице, не говоря уже о Мудрой. И нет никаких данных о том, что когда-то нечто подобное практиковались.

– Но искры-то у всех одинаковые… – со знанием дела начала я, но под взглядом Вэйда осеклась, – нет?

– Если бы это было так, любая мий-асэ, вступившая в брак лишалась бы своего дара.

И вот бредем мы ночью по пустым улицам: вся такая из себя необычная я и просто дознаватель. Босые и несчастные, а кое-кто еще и поджаренный слегка. А у меня в голове навязчивая такая мыслишка бьется, противная и неубиваемая:

– Вот это я встряла.

Вэйд промолчал, не спеша меня успокаивать, заверять, что все будет хорошо и вообще беспокоиться не о чем.

– То есть, если бы я в чьем-то чужом теле оказалась, то моя искра после эээ… первой брачной ночи не крякнулась бы?

Ответом мне был непонимающий взгляд, как бы говоривший, что мысли свои неплохо было бы облекать в понятные слова.

– Ну, если бы я не в жрицу попала, а в обычную мий-асэ, что бы было?

– Это невозможно…

– Ну чисто теоретически, – с нажимом проговорила я, делая особый акцент на последнем слове.

– Чисто теоретически, – вздохнул Вэйд, озабоченно оглядывая пустынную улицу, – тебе бы наняли учителя и оставили на домашнем обучении. Так как возвращать тебя в академию без утерянных знаний никто бы уже не стал.

– И почему я сейчас не на домашнем обучении?

– Потому что это бессмысленно. Твоя искра совсем скоро погаснет, тебе нет нужды учиться ею управлять.

И вот тут меня конкретно переклинило, потому что я, кажется, неправильно поняла концепцию «барышня в академии». Это что же получается, мий-асэ не в местный институт благородных девиц отдают, а прямо вот… прямо туда? В акадееемию? Как в Гарри Поттере?

– Подожди, а… эээ, академия, это прямо настоящая магическая академия, да? С мааагией и прочей фигней?

– И прочей фигней. Что за лексикон? – сокрушенно покачал головой Вэйд, продолжая внимательно осматривать совершенно пустую улицу, чтобы через несколько секунд раздраженно цыкнуть.