Горе Одина было настолько велико, что он велел убить Хёда на месте, – Крампус покачал головой. – Мне всегда было жаль беднягу. Пешка в игре, погибшая из-за чужой зависти и жажды мести. Очень печально. Один возложил тело Бальдра на гигантский корабль Гинггорни и предал его огню. Говорят, жена Бальдра, Нанна, не смогла вынести горя и бросилась в огонь, последовав за ним и в смерти, – Крампус сделал еще глоток. – Но это было лишь начало, потому что душа Бальдра попала в Хель, великое царство мертвых, неподвластное даже Одину. И, хотя Один с Фригг послали в Хель еще одного своего сына, Хермода, дабы он предложил выкуп за Бальдра, моя мать, Хель, не стала отпускать его душу. И немногим известно, что Хель просто водила Одина за нос, пока Локи пытался вырвать у Бальдра признание. Он сказал Бальдру, что тот будет рабом Хель, ее пленником до самого Рагнарёка, если не признается в своих хитростях. И тут Бальдр его удивил – он отказался, не пошел на сделку, выбрал остаться пленником Хель и провести долгие века среди мертвых, только чтобы его обман не выплыл наружу.

И вот так-то я и увидел его впервые, узником Хель. Когда я был ребенком, он вызывал у меня живейшее любопытство – прекрасное божество, заточенное в каменных палатах со своей мертвой женой. У него был такой отрешенный вид, будто он окаменел от отчаяния. Под конец он, бывало, стоял неподвижно целыми днями, неотрывно глядя в бездонные глубины Нижнего мира, слушая песни мертвых и ожидая – вечно ожидая Рагнарёка и обещанной ему свободы.

И я спросил у матери: «Как может тот, кто пожертвовал столь многим, быть подлецом?» А она, рассмеявшись, сказала мне не путать гордыню и благородство, и предупредила меня, чтобы я его не жалел. Но мне казалось, что он уже достаточно настрадался. Даже тогда, еще совсем юным, я понимал, что судьбу Бальдра предопределили зависть Локи и его ненависть к Одину. И потому я все-таки начал испытывать к нему жалость, и это, друзья мои, стало причиной моих несчастий. Потому что мне предстояло выучить горький урок: змея всегда остается змеей, как бы она ни меняла обличье. Откуда мне было знать, что придет день, и я даже имени его не смогу произнести, что я сотни тысяч раз буду представлять его кровь у себя на руках.

Крампус открыл было рот, чтобы продолжить и закончить свою историю, но, посмотрев на Джесса, увидел, что музыкант спит.

Крампус громко вздохнул, раскрыл мешок и заглянул в его сумрачные глубины.

– Вместе мы найдем стрелу Локи. Вместе мы убьем Бальдра, под какой бы личиной он теперь ни скрывался.

Шаги, тяжелые шаги грохочут по лестнице. Джесс у себя в детской. Ему шесть, может быть, семь, и сейчас Рождество. Перила увиты мишурой и гирляндами, они сверкают и переливаются разноцветными огоньками. Огромная тень гасит фонарики один за другим: кто-то поднимается вверх по лестнице.

– Хо-хо-хо, – гремит чей-то голос, голос, пронизанный осуждением и стремлением унизить. – Ты проказничал, Джесс? А? Был плохим мальчиком?

Джесса начинает трясти; он натягивает одеяло повыше. Санта появляется на пороге его комнаты; он такой огромный и массивный, что еле пролезает в дверь. Он подходит к кроватке Джесса, а на плече у него огромный, кроваво-красный мешок. Он встает у изголовья, возвышаясь над Джессом как башня, и пронзает его своими маленькими черными глазками, будто взвешивая его душу.

Санта снимает мешок с плеча, кладет на кровать. Мешок шевелится, будто он набит живыми кошками или, может, собаками. Джессу слышен приглушенный визг и мяуканье, но он знает – этого не может быть, ведь это мешок Санты. Санта грустно качает головой.

– Ты был плохим мальчиком, Джесс. Очень, очень плохим.

Джесс пытается что-то сказать, ответить, что нет, он был хорошим, но рот его не слушается.

Из-за спины у Санты появляются шесть сгорбленных фигур: блестящая, черная, как смоль кожа, кривые рога, торчащие изо лбов, и длинные красные языки, которые, болтаясь, свисают между черных зубов. Они смотрят на Джесса так, будто он – это что-то очень вкусное.

Санта тычет в Джесса своим жирным пальцем.

– Он в списке плохих детей. Суньте его в мешок.

Черти, как один, улыбаются, потирают руки и тянут к Джессу свои длинные-длинные пальцы.

Джесс открыл глаза. Он все еще пребывал в обществе шестерых чертей; их скрюченные силуэты были еле различимы в тусклом мерцающем свете «буржуйки». В церкви было темно, и до Джесса вдруг дошло, что уже настала ночь. Сколько же он проспал? Чем-то воняло; он потянул носом. «Кровь?»

Джесс вгляделся в полумрак и обнаружил, что на него не мигая таращатся два огромных влажных глаза. Он приподнялся.

На сундуке была корова – или, по крайней мере, ее голова, и с высунутого языка на пол капала кровь. «Ого, – подумал он. – Это еще откуда взялось?» Тут он заметил у стены жестяную ванну. Из ванны торчали две ноги и кусок туши. «Кто-нибудь обязательно хватится этой коровы». Прибавилось и еще кое-что: омела, сразу несколько охапок. Похоже было, будто кто-то ножом затачивал ветки.

Джесс поднялся на ноги и, пошатнувшись, оперся рукой о стену: от меда у него все еще кружилась голова. Никакой головной боли, никакого похмелья – просто немного шумело в голове. В животе у него заурчало. Обогнув кучи омелы на полу, он подошел к сгрудившимся вокруг мешка Бельсникелям.

– Нет, Крампус, – ворчал Вернон. – Это все не то.

У Крампуса в руках было что-то вроде дуэльного пистолета. Джесс придвинулся поближе, чтобы рассмотреть странное оружие получше, и заметил валявшиеся тут же два меча, щит и старый, ржавый револьвер.

Джесс присел на корточки рядом с Изабель.

– Что происходит?

Ему ответил Вернон:

– Мы пытаемся заставить его добыть нам хоть какое-нибудь нормальное оружие. Ну, знаешь, на тот маловероятный случай, если на нас наткнется гигантский волк или еще какое чудовище.

– Он что, может вытащить оттуда что угодно? – спросил Джесс. – Не только игрушки?

Крампус рассеянно кивнул.

Джесс был согласен с Верноном: было бы совсем неплохо иметь под рукой какое-нибудь продвинутое оружие, и уж точно оно не помешает, когда они будут штурмовать гараж Генерала.

– Тебе нужно искать автоматическое оружие. Штурмовые карабины, например.

– Так я ему то же самое твержу, – сказал раздраженно Вернон. – Современное оружие, Крампус. Ты же видел картинки в газетах.

Крампус только руками замахал:

– Это не так-то просто. Нужно точно знать, что ты ищешь.

– Может, я смогу помочь? – сказал Джесс.

Крампус раздумчиво посмотрел на него.