Смотреть на торт Ася не могла. Ей вспоминалась вчерашняя неудачно закончившаяся пирушка. Эх, если бы она тогда могла что-нибудь сделать! Если бы она сегодня что-нибудь сделала… Если бы она вообще что-нибудь когда-нибудь сделала…

За окном быстро темнело. Освещение в тренерской по контрасту становилось все ярче. Килограмм принес гитару и неуклюже бряцал по струнам. Ермишкин-старший пытался дотянуться до затылка брата, но Женя ловко уворачивался от карающей ладони.

Гитара перекочевала в руки Олега. И Асе вспомнилась другая посиделка, где тоже была гитара. Только происходило это на улице, у них во дворе. Она, тогда еще маленькая девчонка, сидела на бортике песочницы и, открыв рот, слушала, как поет старший брат Олега, веселый Кирилл. От его задорных песен всегда хотелось смеяться. А потом… да, она вспомнила: Кирилл погиб, и в их дворе уже никто никогда так не пел, да и не собирались они больше такой веселой компанией, разбрелись все по своим углам.

От этого неожиданного воспоминания времен детства ей стало грустно. Под стать ее тоске были и песни Олега. Пел он что-то тягуче-печальное – о походах и дорогах. Песни все были Асе незнакомы. А народ вокруг подпевал, отчего ей стало совсем плохо. Здесь были все свои, а она, как всегда, была чужой. Спасибо, конечно, папочке, что он попытался сделать для нее что-то хорошее. Попытку зачтем, но результат вышел печальный. Пойдет она, пожалуй, навестит свой плед и кресло.

Олег все пел и пел, и эти однообразные песни начинали ее убаюкивать. Сквозь ресницы Ася смотрела на соседа и незаметно для самой себя улыбалась.

А ведь им еще вместе идти домой. И, если она захочет, то можно попросить Олега и в следующий раз за ней зайти. Ему ведь не сложно. И пускай Зина умрет от зависти…

Все-таки Олег красивый. Волосы темные, глаза веселые, лицо… Лицо тоже хорошее. И почему она прежде не обращала на него внимания?

«Стоп, стоп, стоп:» – остановила она саму себя и распахнула глаза. Что же это такое! Опять она заражается от чужой влюбленности? Если бы Зина не устроила сцену ревности, она бы и дальше не замечала Олега. Так вот как это происходит? Она постоянно подхватывает чужую эмоцию. Гараева влюбилась – и Ася вслед за ней, Царькова заговорила о еде – и теперь ей ничего не лезет в горло.

Стало даже как-то обидно. Что же, у нее своего пути нет? Она не может жить своей головой?

Ася встала и, кивая всем, кто на нее посмотрел, стала пробираться к выходу.

Коридор был ярко освещен, слышались голоса. Значит, не только у неугомонных обормотов сегодня было 3 января.

Венера ждала ее на крыльце. В руке у нее была сигарета.

– Ну что же, – коротко заговорила она между быстрыми затяжками. – Ты мне понравилась. Приходи. Нам нужны толковые девчонки. Пока у нас будут тренировки в зале. В лес даже не знаю, когда пойдем, наверное, весной. Держи квитанцию. – Она протянула подготовленную заранее бумажку. Сверху от руки было написано: «Буревестник». Какое странное название для Клуба пешего туризма! Так вот почему рядом с табличкой «Тренерская» была приклеена птичка. – Оплата чисто символическая, скорее, для того, чтобы родители были в курсе, чем ты занимаешься. Если захотят, пусть приходят, посмотрят. – Щелчком Венера оправила окурок в темноту. – Надо что-то начинать делать, тогда твоя неуверенность пройдет. Это бывает, когда зацикливаешься только на себе, закапываешься в собственных проблемах. Ничего, мы тебя встряхнем, превратим обратно в человека.

Ася мысленно сжалась, ожидая комментариев по поводу своего внешнего вида, но Венера ничего больше не сказала. Постояла, засунув руки в карманы, и повернулась к входу.

– Пойду, проверю моих гавриков. – Она взялась за ручку двери. – С третьего января занятия – понедельник, среда, пятница, в четыре. С уроками успеваешь?

– Успеваю, – пробормотала совершенно раздавленная таким натиском Ася.

– Ну, все!

Хлопнула, закрываясь, дверь.

Асе вдруг захотелось завизжать от радости.

Она понравилась! Ей поверили! Ее хотят видеть! Господи, хоть кто-то ее хочет видеть!

Она запрыгала на месте, захлопала в ладоши. А теперь срочно надо куда-нибудь пойти и кому-нибудь об этом рассказать! Лерке? Точно, Лерке. А еще Царьковой! Она обзавидуется. Только сначала не мешало бы позвонить.

– Погоди! Ты куда? – из дверей выскочил Олег, на ходу застегивая куртку. – Вместе пойдем.

– А как же Зина? – опешила Ася. Честно говоря, она успела забыть об Олеге.

– Да ну ее, – тряхнул головой Олег. – Надоела! Пошли, я тебя до дома доведу!

– Ты что, теперь будешь все время за мной ходить?

Неужели отец попросил Олега поухаживать за дочерью? Вот это был бы номер!

– Пошли, – грубовато дернул ее за руку Олег, не давая возможности сказать что-то против. – Ты завтра-то придешь? Смотри, если хочешь, я снова тебе позвоню. И вообще, Васька, ты не теряйся! Если что, обращайся! В гости заглядывай. Что это ты все одна и одна!

От неожиданности Ася не знала, что и сказать, поэтому только бестолково раскрывала рот, не произнося ни звука. Олег продолжал тащить ее вперед, и она не очень-то сопротивлялась. В таком порядке они добрались до дома, где ее уже ждали.

Первой с лавочки поднялась Лера. Павел остался сидеть. Ася растерянно глянула на Олега, которого за время их недолгого пути успела взять под руку, поэтому их двойное появление читалось более чем прозрачно. Равнодушные друг к другу люди под ручку не ходят. Так перемещаются во времени и пространстве только влюбленные. А если так, то Быковский все понял, и последняя ее надежда на дружбу с ним лопнула, как мыльный пузырь.

– Привет! – шагнула вперед Лера. – Куда это ты пропала? Мне пора уезжать, а тебя все нет.

Ася, нахмурившись, смотрела себе под ноги. Что-то ей надоели эти страдания. Сколько можно?

– Слушай, тут такое дело, – Репина быстро выдернула руку из-под локтя своего кавалера и сразу отошла в сторону, изображая картину – мол, нас тут не стояло. – Я теперь в клуб хожу. В альпийский.

– Детский Клуб пешего альпинизма «Буревестник», – официально произнес Олег и мило улыбнулся. – Сегодня был первый день. Василиса хорошо себя показала. Она вообще… супер!

– А ты – ее инструктор? – весело взглянула на Олега Гараева.

– Старший товарищ, – еще шире улыбнулся Олег. – Василиса – потрясающая. Такая храбрая!

– Что ты несешь?! – опешила Ася.

– И очень добрая.

– С чего ты взял?!

– Она – необыкновенная!

– Тоже мне, нашел инопланетянку, – буркнула Репина, отворачиваясь, потому что щеки ее мгновенно залил буйный румянец.

Она готова была провалиться сквозь землю. Павел пришел к ней, сидел, ждал, а она завалилась под ручку с Олегом, и он еще о ней говорит такие слова! Какое он имеет право так себя вести? Все, на ее любви к Быковскому можно теперь ставить жирный крест.