Не с первой попытки, но все же он включился.

— Что там? — нетерпеливо спросил Алексей.

— Нет сети, — упавшим голосом ответила я.

Повисла тишина. Алексей молчал и это было хуже любых слов.

— Леша, не нужно отчаиваться.

— Что ты наделала, — надломленным голосом сказал Алексей, — что же ты натворила…

По коже пробежали леденящие душу мурашки. Я видела его злым, холодным как лед и равнодушным, но никогда — сломленным.

— Прости, что мне было не наплевать! — попыталась разозлить его я, — ты даже не представляешь, каково это думать, что каждую секунду эти уроды могут делать с тобой, проверяя степень «бессмертности»!

— Ксюша, они не первые и скорее всего не последние. Я мог с этим справиться. Все что от тебя требовалось это держаться подальше!

— Да какая разница? Еще совсем недавно ты обвинял меня в том, что это я хочу тебя убить ради денег.

— Ты ведь так ничего и не поняла, — он устало вздохнул, — дважды я хотел проверить насколько можно тебе доверять и дважды не давал завершить начатое. Боялся, что ты сломаешь поддельную иглу и назад пути уже не будет. Такое было со мной впервые. Ксюша — ты мое слабое место и вот ты у них в руках.

Я впервые стала понимать, что же все это время творилось у Алексея внутри. Он не доверял мне. Он боялся своих чувств. Он не хотел рисковать ни мной, ни собой и видел один единственный выход — отдалиться.

Вдалеке послышались шаги. Тяжелый засов скрипнул, дверь открылась и в комнату вошли двое. Илью я узнала сразу, а вот его сообщник…

— Костик, — выдохнула я, — что ты…

Костик тут же кинулся ко мне и почти заботливо проверил рану на голове и запястья.

— Илья, ты совсем кретин, зачем так сильно перетянул! Сейчас, Ксю, сейчас.

Я с ужасом смотрела, как он достал из кармана наручники и сменил вид оков.

— Так будет меньше затекать. Ксю, я все тебе объясню…

— Вы оба сбрендили! — крикнула я, — держать человека против его воли — преступление! Немедленно отпусти…

Договорить я не успела. Костик перевязал мне рот шарфом.

— Тише, Ксю. Не шуми. Какой же он человек?

Костик встал и направился к клетке, где держали Алексея. Я замычала, что было сил, прекрасно понимая к чему все идет. Широко открыв глаза, я смотрела на Костика и не узнавала его. Он был спокоен и прекрасно чувствовал себя в подобных обстоятельствах. Можно было только гадать, как прожив с ним столько времени я не заметила этих садистских наклонностей.

— Он чудовище и я это сейчас докажу, — улыбнулся Костик.

Илья, стоявший до этого в стороне протянул ему палку.

— Ксюша только не смотри! Закрой глаза! — приказал Алексей.

Он явно видел ее не в первые и вжался в дальний угол клетки. Кажется такие использовали для крупных диких животных. На конце палки заискрил ток. Несколько выпадов сквозь прутья и Костик достиг своей цели. Алексей в судорогах осел и потерял сознание.

Я уже видела как Василиса стреляла в Алексея и знала, чтобы ни случилось он не умрет, но сейчас все было гораздо хуже. Они обращались с ним как живодеры с собакой загнанной в угол.

Когда все закончилось, Костик отошел от валяющегося в крови Алексея, закрыл клетку и спокойно вытер нож носовым платком. Илья бледный как полотно не выдержал и отошел за угол. Я слышала как его выворачивает наружу.

— Теперь ты понимаешь о чем я, Ксю? Ну же, смотри! — Костик грубо схватил меня за волосы и заставил сквозь слезы смотреть как Алексей соскребает себя с пола и снова забивается в угол, — он монстр и должен умереть.

Костик убрал кляп.

— Это ты монстр, — взревела я, — ты за все ответишь! Я сообщу в полицию и вы вместе с этим придурком надолго сядете в тюрьму!

— Я так надеялся, что ты не знала, — разочаровано отметил Костик, — как бы то ни было, я делаю это и для тебя. Потом еще спасибо скажешь.

Костик снова завязал мне рот.

— Просил же без крови, — сказал вернувшийся Илья.

— Мне хотелось показать его во всех красках, — отмахнулся Костик.

Он обошел клетку и ударил ногой по прутьям где сидел Алексей. Тот пошатываясь встал на ноги.

— Созрел для признания?

— Иди ты к черту, больной придурок, — процедил сквозь зубы Алексей.

— Хм, — Костик вернулся ко мне и спросил, — может быть ты знаешь, где он хранит свою смерть?

Я не моргая уставилась на него. Думаю мой взгляд был красноречивее всяких слов.

— Она не знает, — ответил за меня Илья, — только Кощей знает, где настоящая игла.

Костик потянул меня за шиворот куртки вверх и прижал к себе. Я брыкалась, но он локтем сжал мне шею, перекрыв воздух. Сил сопротивляться не было.

— Не трогай ее своими грязными руками! — прорычал Алексей.

— Кто это у нас проснулся? — с издевкой спросил Костик, — интересно, она тоже не умрет, если перерезать ей горло?

— Э мы так не договаривались! — вмешался Илья, — с ним делай, что хочешь. Девчонка тут не при чем!

— Я же шучу! Разве можно рисковать таким лакомым кусочком, правда, Кощей?

Алексей то ли взревел, то ли зарычал.

— Самое время сказать, где ты прячешь иглу.

Он молчал. Костик прижался ко мне щекой. Его свободная рука заползла под футболку.

— Костик, отпусти ее, — сказал Илья.

— Все в порядке, не волнуйся. Мы же встречались, спали вместе. Ксю на самом деле такое нравится…

— Отпусти ее. Я скажу где игла.

— Слушаю, — Костик ослабил хватку и его мерзкая рука наконец-то убралась с моей кожи.

— Мне нужны гарантии, что после вы отпустите Ксюшу и ты, ублюдок, оставишь ее в покое.

— Пффф, ну даю слово, — фыркнул Костик.

— Твое слово гроша ломаного не стоит. Ты, — он обратился к Муромцеву, — поклянись, что Ксюша не пострадает.

— Хорошо. Клянусь, — ответил Муромцев, — Костик, отпусти ее.

Он неохотно отстранился. Я резко развернулась и ударила его коленом в пах. Илья оттащил меня в сторону. Узел шарфа на затылке ослаб и он немного сполз вниз.

— Леша не говори ничего. Они не станут меня убивать! Прошу тебя…

Илья поправил кляп и перекинул через цепочку наручников еще одну стяжку, чтобы приковать меня к одному из прутьев клетки. Я осела на пол.

— Игла в набалдашнике трости. Она в моей квартире. Ключи у вас есть, — устало сказал Алексей.

Костик оправился после удара и подошел к клетке вплотную.

— Теперь мне даже хочется, чтобы это была очередная подделка. Ведь если так, я смогу вернуться и делать с Ксю все, в чем так долго себе отказывал. И ты при этом будешь смотреть!