— Но почему? Почему? — спросила Сабина. — Ведь уже давно все кончено.

— Я никогда не прощу того, что она сделала, никогда! — сказал Артур горько.

— Я вижу, на вас не произвело впечатления, что никто ничего не узнал, судя по тому, как с ней был добр принц, — сказала Сабина.

— Это, конечно, большое облегчение, — согласился Артур. — Но неужели вы не можете понять, через что мне пришлось пройти за все эти годы? Постоянно думать, что скажут люди, о чем они шепчутся за моей спиной, ждать, что в один миг моя карьера при дворе может рухнуть из-за того, что моя мать связалась с женатым человеком. Да, женатым!

В его голосе было столько страсти и гнева, что Сабина почувствовала страх. Но потом с мужеством, которого она в себе не подозревала, девушка тихо сказала:

— Она была счастлива. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.

— Счастлива? — взорвался Артур. — Как человек может быть счастлив, если он делает что-то неприличное, не правильное? Если из-за него может возникнуть скандал, который непременно повлияет на его родных и близких? Как в случае с моей мамой.

— Но ведь на вас ничто не повлияло, — возразила Сабина.

— Это произошло, благодаря счастливому стечению обстоятельств, а не потому, что она не заслуживала осуждения, — фыркнул он.

— Но теперь этот человек мертв, — настаивала Сабина. — Никто уже ничего не узнает. Вам давно пора было простить ее и все забыть.

— Боюсь, что для меня это невозможно, — ответил Артур. — Будь моя воля, я бы никогда больше ее не увидел, но из-за завещания я вынужден был подчиниться ее желанию, привезти вас сюда и позволить вам жить с ней.

Машинально, не спрашивая разрешения, как будто эмоции заставили его забыть хорошие манеры, Артур достал из футляра сигару и зажег ее. Сабина смотрела на его профиль и понимала, что он кипит от гнева, и даже простой разговор о матери заставляет его пальцы дрожать от тщательно скрываемой ярости.

Девушка почувствовала, что злость слишком сильна, чтобы она могла с ней бороться, и ее причины слишком сложны, чтобы можно было понять состояние Артура. Сабина могла только сказать, что чувствует себя испуганной и угнетенной от ненависти в голосе Артура и холодного блеска в его глазах, когда он говорит о матери. И тем не менее какое-то врожденное упрямство заставляло ее продолжать спор, хотя она знала, что было бы гораздо лучше согласиться с ним или просто замолчать.

— Артур, — спросила она вдруг. — Почему вы решили жениться на мне?

Он повернулся к ней, положив руку за ее спиной на спинку скамьи. В первый раз за все время слабая улыбка искривила его губы.

— Потому что я люблю вас, Сабина. Разве вы этого не знаете?

— Вы сказали мне это, когда предлагали стать вашей женой, — ответила Сабина. — Но если вы меня действительно любите, как говорите, неужели вы не понимаете, что чувствовала ваша мама к человеку, за которого не могла выйти замуж?

Артур убрал руку со спинки и сел прямо.

— Послушайте, Сабина, — начал он резко. — Я не знаю, что за истории понапридумывала моя мать. И всегда предпочитал не вдаваться в подробности ее интрижки, которая могла полностью испортить мне жизнь. Могу уверить вас, что такая любовь, как вы ее называете, не имеет ничего общего с тем чувством, которое мы испытываем друг к другу. Больше того, я требую, чтобы вы раз и навсегда прекратили говорить о позорной связи моей матери и об этом человеке, который имел наглость отлучить ее от собственного дома, друзей и от Королевского двора, конечно. Как вы сказали, все уже давно кончено, слава Богу. Никаких серьезных последствий, к счастью, безрассудное эгоистичное поведение моей матери не принесло. Тем не менее она нас больше не должна беспокоить. Когда мы поженимся, я ни при каких обстоятельствах не приглашу ее в наш дом и никогда не стану гостем в ее доме.

Сабина вздохнула.

— Я не могу вас понять, — сказала она.

— В таком случае не надо и пытаться, — заявил Артур. — Ну хватит. Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном.

Вы сегодня замечательно выглядите, Сабина.

— Вам понравилось мое платье? — спросила она.

— Оно прелестно. Роль Персефоны очень вам подходит.

Хочу признаться, вопреки моим ожиданиям, что на костюмированных балах всегда царит ужасная скука, сегодня я получил истинное удовольствие.

— Вам приятно быть со мной? — спросила Сабина.

— Дорогая девочка, что за странный вопрос? — улыбнулся Артур. — Разве я стал бы просить вас выйти за меня замуж, если бы не хотел находиться рядом с вами? Откровенно говоря, я влюбился в вас в первый же вечер, когда увидел. Вы выглядели совсем не так, как остальные девушки на этом скучном вечере. Кроме того, вы мне гораздо больше нравились в том простом скромном платье, чем в этих вызывающих, излишне экстравагантных нарядах, которые моя мать привезла вам из Парижа. Я хочу, чтобы моя жизнь была простой, Сабина. Мне нужна жена, которая будет предана мужу и не станет тратить время на соревнование с другими женщинами по части приобретения новой одежды и шляпок, в результате чего станет чем-то вроде манекена для демонстрации модной одежды.

— Но, Артур, неужели вы не хотите, чтобы я была хорошо одета и выглядела привлекательно для вас? — спросила Сабина.

— Привлекательность, если вы имеете в виду слишком большое количество одежды и драгоценностей, обычно приводит к распущенности, Сабина, — ответил Артур. — Я хочу, чтобы вы оставались самой собой, такой, какой вы были в первые дни нашего знакомства. Вы выглядели очаровательно, как я помню, в тот день, когда мы играли в крокет.

— Но, Артур… — начала было Сабина — и замолчала. Какой смысл спорить? Как ему объяснить, что платье, надетое на ней в тот день, было когда-то маминым, а потом его для нее перешила деревенская портниха? Оно было немодным и безвкусным, и она знала это, но ей просто больше нечего было надеть в тот день, поскольку на то платье, в котором Сабина была накануне, она пролила кофе.

Сабина почувствовала, что начинает злиться из-за того, что он предпочитает ее прежнюю, в ужасных безвкусных платьях, нынешней, в прекрасных модных вещах, привезенных из Парижа. А потом вдруг все встало на свои места, как часто с ней бывало, когда она пыталась разобраться в других людях. Сабина все поняла.

Артуру нужна была жена, являвшаяся полной противоположностью его матери, которую он ненавидел. Каким-то одному Богу известным образом обычная сыновняя любовь превратилась в яростную, всепоглощающую ненависть. Он готов был критиковать и осуждать все, что делала леди Тетфорд.

Если она красиво, со вкусом одевалась, значит, его жена должна носить тусклые немодные платья. Если его мать любила драгоценности, то на его жене не должно было быть никаких украшений.

Теперь Сабина поняла, почему Артур выбрал ее, ничем не примечательную, никому не известную дочь деревенского пастора, а не одну из прекрасно одетых аристократок, с которыми он встречался при дворе. Сабина вдруг почувствовала себя униженной и оскорбленной. Выходит, ничего личного в его выборе не было. Она просто оказалась не столько символом того, что ему нравится, сколько протестом против того, что ему не нравится.