– Черт побери, босс…

– Я же сказала, Стейс, что все понимаю. Работы у тебя выше крыши, так что, если хочешь, мы отзовем Доусона.

В телефоне что-то запиликало, и инспектор посмотрела на экран.

– Повиси, Стейс, до меня старается дозвониться Кев.

Она переключилась на звонок Доусона. Сейчас его информация была самой важной – ведь он находился на месте раскопок.

– В чем дело, Кев? Мы как раз возвращаемся в…

– Ясно, босс. Но, может быть, вы захотите сделать небольшой крюк… Сейчас здесь настоящий хаос. Прибывает аппаратура. Проверяются личности всех присутствующих. Похоже, что Вуди угрохал на это весь наш месячный бюджет.

– Кев?..

– Простите, босс. Телефоны просто сошли с ума. На лабораторию вышла пресса, и теперь здесь здорово пахнет жареным.

Ким бросила хмурый взгляд на Брайанта, который в этот момент смотрел налево. Плохо, но вполне ожидаемо. Только полный идиот мог надеяться, что все это удастся сохранить в тайне.

– Здесь такое творится, что вначале я даже не заметил…

– Не заметил чего, Кев? – Ким показалось, что не заметил он что-то важное.

– Она ответила на телефонный звонок – я как раз стоял рядом. Закричала «Без комментариев!» и бросила трубку. А потом вдруг исчезла…

– Кев, ты так тарахтишь…

– Я говорю о Кэтрин Эванс. Кажется, она просто испарилась.

Нехорошее чувство, которое охватило Ким, не исчезало по мере их приближения к дому Кэтрин Эванс.

Оно появилось после того, как Доусон рассказал ей, что Кэтрин исчезла со своего рабочего места, и усилилось, когда инспектор продолжила разговор со Стейси.

Тот факт, что Кэтрин Эванс жила под чужим именем, заставил Ким обдумывать одновременно сотни вариантов. Что бы ни произошло с женщиной, это должно было быть очень серьезно; и как, черт возьми, это связано со звонком из газеты?

Сейчас она знала только одно – ей необходимо найти Кэтрин и получить ответы хотя бы на некоторые вопросы.

Брайант вел машину по вылизанному до блеска жилому массиву, строительство которого в зеленом поясе на границе с Вест-Хэгли вызвало бурную полемику среди жителей. Маркетинговым слоганом строителей было «Доступное жилье», и этот микрорайон уже поглотил три поля и небольшую рощу.

Сейчас Брайант вез их по внешней части массива, состоявшей из далеко отстоящих друг от друга просторных домов с искусственными колоннами и гаражами на две машины. Недвижимость стоимостью около 350 тысяч постепенно уступала место жилищам с гаражами на одну машину и в два раза меньшей площадью земельных участков, за которыми, в свою очередь, скрывались действительно доступные дома, прятавшиеся в самой середине новостройки.

Эти здания даже не пытались отступить друг от друга. Они ничем не отличались от своих соседей или зданий на противоположной стороне улицы.

Дом, у которого они остановились, был двухэтажным, рассчитанным на одну семью и построенным из неестественно красного кирпича.

– Скромненько, но со вкусом, – заметил сержант, когда они выходили из машины.

На узкой подъездной дороге, рассчитанной на одну машину, стоял «Форд Фокус», принадлежавший Кэтрин Эванс. Ким обошла вокруг него и остановилась на границе между двумя участками.

– Стучи в дверь, а я посмотрю, что сзади, – распорядилась она, оставляя Брайанта перед парадной дверью.

Дом не был обнесен изгородью, и она смогла свободно пройти на задний двор.

Повернув за угол, Ким поняла, почему отсутствует изгородь. На углу дома была установлена камера наружного наблюдения, которая перекрывала боковые подходы к дому.

Ну что же, значит, Кэтрин уже знает, что они приехали.

Еще одна камера была установлена на задней стене дома и смотрела прямо на заднюю дверь. Крохотный домик и две дорогие камеры? Почему? «Может быть, это результат какого-то спора с соседями?» – подумала Ким. Правда, расположение камер этого не подтверждало. Они были направлены на пути подхода к зданию и входы в него.

Кэтрин наблюдала за входящими людьми.

Небольшой сад был засеян простой травой, без каких-либо бордюров или других растений. От соседнего участка и участка, расположенного с тыльной стороны, его отделяла пятифутовая изгородь.

По дороге детектив не обнаружила никакой садовой мебели. Обычно в это время года приусадебные участки полны зонтиков, садовой мебели и барбекюшниц. Но здесь не было ничего подобного.

Рядом с изгородью стоял металлический ящик для садового инвентаря пяти футов в длину и двух в высоту. Неподалеку располагалась газонокосилка.

Через стеклянную дверь патио Ким могла хорошо видеть, что происходит в доме.

Вспомнив наставления Брайанта, инспектор подавила инстинктивное желание найти что-нибудь тяжелое и разбить стекло.

– Никто не отвечает, командир. Но она наверняка в доме, – доложил сержант, появляясь рядом с ней.

– Совсем не обязательно. Она могла припарковать машину и уйти.

Но, еще не успев закончить фразы, Ким поняла, что это маловероятно.

Она не была уверена в том, что собирается найти, но ей было совершенно необходимо установить связь между звонком из газеты и причиной, которая заставила Кэтрин убежать, как испуганный кролик. Ведь энтомолог никому не говорила раньше, что собирается покинуть «Вестерли»; она просто внезапно перестала отвечать на звонки.

Что же такое она знала о происходящем, что могло ее так испугать?

Ким дотронулась до ручки двери, и та легко сдвинулась в сторону.

Инспектор нахмурилась. Почему женщина, вся территория вокруг дома которой просматривалась камерами, оставила заднюю дверь незапертой?

– Черт побери, командир, – сказал Брайант, который задал себе тот же самый вопрос, – ты же не думаешь, что наш парень…

– Не знаю, Брайант. Но сейчас у нас есть законная причина войти. – И с этими словами детектив переступила порог дома.

Комната оказалась маленькой и темной. Ким решила, что кухня находится в передней части дома и сейчас должна купаться в солнечных лучах.

Розовато-лиловая обивка мебели добавляла немного света, но в целом дом вызывал у вошедшего клаустрофобию.

Детектив замерла и прислушалась. В доме стояла полная тишина, которая изредка прерывалась звуками проезжавших мимо машин. Не было слышно ни работающего телевизора, ни радио, и от этого дом становился еще темнее.

Ким направилась на кухню. По ее мнению, это место давало наиболее точную информацию о том, что происходит в доме.

Казалось, что весь свет в доме сконцентрировался в этом крохотном помещении. Мебель и кухонные приспособления были блестящего белого цвета, и от них отражались лучи послеполуденного солнца, проникавшие сквозь окно.