— Ай-яй, какой бред, — прокомментировала я.

— Вот потому и хочу я отсюда уплыть, только нужно это сделать так, чтобы ни отец, ни сын не узнали. А то под замок посадят, не захотят выгоду свою потерять.

— Так вы еще им свой заработок отдаете? — у меня аж глаза на лоб полезли.

— Не весь конечно, — улыбнулась она. — Себе откладываю, чтобы было на что жить, пока в Карвахале заказчиками обрасту.

— Вот же шерп. Ужас, а не порядки. Но я думаю, вы можете положиться на тетю Кристину, она вас точно не оставит.

— Знаю, красавица. Удивительно даже, как в одной семье такие люди замечательные собираются. Воистину, подобное к подобному притягивается. Ну, смотри.

Изумрудное платье для вечера было повешено на стойку, а на меня уже натянули персиковое, не такое тяжелое и парадное. Попроще. Оно подошло бы для какого-нибудь частного приема, не в императорском дворце. Но оно мне понравилось намного больше. Его струящаяся ткань ластилась к ногам, словно кошка, а ткань мерцала, затмевая камушки с предыдущего наряда. Очень жаль, что такое к императору нельзя. Протокол он и для гостей из-за моря протокол.

Потому пришлось мне вечером возвращаться к изумрудному великолепию. Рина ураганом носилась вокруг, сооружая у меня на голове замысловатую косу, а на пуфике рядом, болтая ногой и восхищаясь, сидела дочь охотника.

— Я такие наряды только на картинках видела, ваша с лордом Филиппом матушка не жалует подобное даже на Праздник Стихий.

— И не надо их видеть, Дани, а тем более носить, — нахмурилась я, почему-то подумав, что она мне завидует.

— Вы правы, красиво безумно, конечно, но оно же тяжелое, неудобное, да и любой дворец, думаю, это рассадник лицемерия и интриг, хуже, чем в академии, — расхохоталась она под осуждающим взглядом горничной.

— Это ты точно сказала, — улыбнулась я отражению. И не скажешь, что сержант тайной стражи — аристократка на выданье. Вся сияю. — Как говорит Филипп, проще просидеть в засаде весь день, чем улыбаться всем подряд несколько часов. Спасибо, Рина, ты проделала огромную работу.

— Да что вы, леди, вы так красивы, что это нужно лишь подчеркнуть, чтобы ни у кого не оставалось в этом сомнений, — опустила она взгляд. — Ведь там будет император, танцы, игры и… салют!

— А еще перешептывания, укоризненные взгляды и неприемлемые комментарии, которые местные будут оправдывать своими традициями. Нет, я понимаю, у каждого народа свой уклад, и хоть мне он совсем не близок, я его принимаю… Хотя нет, ни шерпа не принимаю, пусть они идут в пески со своим ущемленным укладом и не смеют его ко мне применять, — вдруг меня охватила злость, дверь гостиной вынесло ветром и лопнул шар освещения. — Простите, не хотела вас напугать, — я с недоумением оглядела «взъерошенную» комнату и присела, ощутив головокружение, а через секунду в ней уже был брат.

— Ты чего буйствуешь? Ты же вроде раньше из-за нарядов не переживала? — он провел ладонью над моей головой. — Да и стихии за такие выходки отдачу не должны давать. Девушки, а не принесете нам чего-нибудь перекусить? — с улыбкой он повернулся к Рине и Дани. — Мисс Киган, там малышня опять расшалилась и целый хоровод «нянек» справляется хуже, чем вы одна.

— Пусть боятся, идет гроза детворы, — со смехом кивнула девушка, поняв намек.

— Ты как? — стоило нам остаться одним, с брата сразу слетела веселость. Серьезные глаза изучали меня так внимательно, что мне стало не по себе. — Что произошло?

— Я разозлилась, Фил. Сильно. На пустом месте. Просто подумала о том, что на приеме придется улыбаться всем, проглатывать высказывания местных мужчин и косые взгляды женщин. Выпрашивать оставшихся пленником, чтобы вернуть их домой. Еще вспомнила о тетушке Айче. И так стало тошно, что захотелось сравнять все с землей…

— Ведь у тебя есть сила для этого? — понимающе спросил брат. — И есть желание? Почему бы и нет?

— Вроде того, — он встал передо мной на колени и взял за руки. — Я боюсь, что у нас не получится спасти их. Всех. И теперь боюсь, что не смогу сдержаться.

— Фиона, это путь к разрушению. Ты же знаешь, большая сила — большая ответственность, и если оступишься, то это будет начало конца. Страх, злость, ненависть — они заставляют стихии сомневаться в тебе. Членам нашей семьи не прощаются подобные ошибки. Ты справишься. Я буду рядом.

— Я так тебя люблю, Филипп, — я со слезами на глазах обняла брата. — И не передать словами, как я благодарна стихиям, что у меня есть ты.

— И я тебя люблю, сестренка. А теперь суши сырость, возвращай свою добрую бесшабашную сторону и пойдем, покажем этим оланцам, чего стоят герцоги ди Фиоренци. Не магией, а словами и жестами, — я хихикнула. — Не о тех жестах думаешь, Фи!

Настроение окончательно вернулось. К этому моменту Рина принесла бутерброды с ягодным лимонадом, после чего я была готова поразить местное общество, не использовав ни одного заклинания. Ну почти.

А к положенному времени у магобиля нас уже ждали и Мельгары, и Харгрейв, и, что поразило меня и немного выбило из колеи, магистр Девер с мистером Аяксом.

— Неожиданно, — вырвалось у меня.

— Ты назвала их своими сопровождающими при данжармах. Если они не появятся рядом с тобой, возникнут вопросы, — поставил меня перед фактом дядя. — Да и лишними они не будут, ты девушка не замужняя, с тобой всегда кто-то должен быть.

— Для этого есть Филипп или старпом Харгрейв, — схватилась я за соломинку, глядя на иллирийского агента. Орм при этом постарался загородить меня плечом, что вызвало у Аякса кривую ухмылку.

— Леди Фиона, я понимаю ваши чувства. Разрушение подобного конструкта не могло пройти даром и некоторое время вы бы не хотели видеть нас обоих, как причину вашего дискомфорта, — заговорил магистр. — Но вы правы, спасая нас, вы определили наше место подле вас. Более того, раз ваше участие во все стараются скрыть, да и женщин тут считают больше декоративными существами, а первым лицам государства будет интересно услышать историю из первых уст… От мужчин. То есть от вашего брата и мистера Харгрейва.

— Более того, нас будут