Однако не могло быть так, чтобы на державшейся на честном слове лодке ничего не случится. Не успели выйти из Баренцева моря, как с пульта управления ГЭУ докладывают: «Греется подшипник электродвигателя главного циркуляционного насоса!» А ведь только-только во время ремонта подшипник был заменен на заводе. Но, видимо, попался бракованный или поставили его неумело, а наши техники не досмотрели.

Вызываю главного электрика капитан-лейтенанта Анатолия Анатольевича Шурыгина, хотя и самому ясно, что нырять под лед без надежной системы охлаждения конденсата турбин нельзя. Но где в открытом море взять подшипник на замену?

Шурыгин прибыл на центральный пост уже с готовым планом работ. Оказывается, хозяйственный старшина отсека Н. Воробьев старый подшипник не выбросил, а завернул в промасленную ветошь и засунул под диван в каюте — на всякий случай.

У меня отлегло от сердца. Руководитель похода адмирал А. И. Петелин утверждает мое решение продолжать плавание, производя ремонт на ходу. А что значит заменить подшипник в море?

Всплывать нельзя, лодку начнет качать. Для ремонта придется поднять тяжелейший мотор, весящий около тонны. Но прежде надо демонтировать паропроводы или работать, постоянно касаясь их и обжигаясь. Кроме того, продолжать плавание теперь придется уже не только на 60-процентной мощности реакторов, но и на одной турбине.

Какое счастье, что отвечающий за работы Шурыгин выдержку и спокойствие сочетал с высокой технической культурой. Под его руководством опытные старшины Н. Воробьев, Н. Метельников и матросы А. Ильинов и Г. Вьюхин лезут в сплетение пышущих жаром паропроводов. На несколько часов экипаж затаил дыхание: все — от командующего флотилией Петелина до матроса — понимали, что забираться под арктический лед на одной турбине — чистейшая авантюра. В случае ее отказа лодка вынуждена будет всплыть, если, конечно, ей это удастся, среди паковых льдов, за тысячи миль от берега. В то время у нас еще не было мощных ледоколов типа «Сибирь», так что вызволение лодки из ледового плена оставалось весьма проблематичным[10]…

Так в руках Шурыгина и его команды оказалась судьба похода. До сих пор замену подшипника выполняли только специалисты завода-поставщика при неработающей установке и не за одни сутки. Но не зря наши старшины и офицеры дневали и ночевали на лодке во время ее строительства и испытаний. И вот в громкоговорителе раздается спокойный голос Толь Толича (так мы привыкли к нему обращаться):

— Работы закончены. Разрешите опробовать?

Еще как разрешаем! Спешу в отсек, чтобы посмотреть на работу насоса. Вот его включили с пульта — ощущаем это по усилению шума прокачки забортной воды. Все специалисты поочередно прикладываются ухом к приставленному к подшипнику «слухачу» — длинной металлической трубке с раструбом. Протягивают его и мне:

— Послушайте, товарищ командир, нет посторонних шумов?

Прежде чем я успеваю в этом убедиться, кто-то уже бросает в нетерпении:

— Да что его слушать! Будет работать, как зверь!

И действительно, работает, как зверь! Прямо из отсека даю распоряжение объявить об этом по кораблю. А сам смотрю на часы: лодка не сбилась с графика ни на один час.

В центральном посту меня ждут две радиограммы. Первая — обращение Военного совета ВМФ, подписанное главкомом адмиралом С. Горшковым и заместителем начальника Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота вице-адмиралом В. Гришановым. Наши руководители выражали уверенность, что при выполнении почетной и ответственной задачи матросы, старшины и офицеры проявят отличную боевую выучку, мужество, дисциплинированность и чувство патриотического долга перед Родиной. Вторая радиограмма прислана Г. Гасановым, главным энергетиком проекта, который, ознакомившись с техническим состоянием лодки, категорически требовал запретить «К-3» выход в море.

Но машина уже была запущена!

Ледяное небо

Мы входили в Арктический бассейн по нулевому меридиану между Гренландией и Шпицбергеном. Участок пути, где наиболее вероятна встреча с айсбергами — между 80 и 82 параллелями — шли на большой глубине. Наш пост наблюдения загодя обнаружил первую ледовую громадину, опускавшуюся на 25 м вглубь. За ней вскоре появилась следующая, потом еще одна. Мы старались по возможности избегать резких маневров, чтобы обогнуть их: важно методически правильно проверить наши навигационные комплексы.

Неменьшую опасность представляют и сталактиты — громадные языки, свисающие с нижней кромки льда. Самописцы приборов, вычерчивающих ее форму, рисуют самые причудливые линии. А ведь были исследователи, которые предлагали снабдить верхнюю часть подводных лодок полозьями, которые скользили бы по подводной поверхности ледяных полей.

Наша осторожность объясняется и еще одной причиной. Норвежское море, которого мы достигли, — это гигантский военно-морской полигон НАТО. Его воды постоянно бороздят американские подводные атомоходы с «Поларисами» на борту, базирующиеся в бухте Холл-Лох. С лодками мы не столкнулись, но когда подвсплыли на перископную глубину, дважды наблюдали патрульный самолет НАТО, летящий над морем на высоте около 200 м. Оба раза «К-3» удалось уйти на глубину и остаться незамеченной. Эти встречи оживленно комментировались в отсеках.

На этом участке пути гидроакустики обнаруживали и транспортные суда, которые мы потом долго «вели». В самом деле, это прекрасные объекты для учебных целей. Мы определяли дистанцию, курс, скорость, перехватывали их радиосигналы и депеши. По ним командиры боевых частей отрабатывали различные тактические задачи.

Несмотря на то что лодка была оснащена всевозможными приборами для наблюдения за ледовой обстановкой, включая телевизионную технику, все же хотелось иметь возможность визуального контроля. Поэтому мы решили использовать перископ и установили пост «вверхсмотрящего», тем более что подо льдом кое-кто остался без дела. Именно им — шифровальщику И. Десятчикову, радиометристам В. Федосову и В. Булгакову — повезло больше всех: они первыми увидели Арктику из-под воды.

Наша лодка уже подошла к ледовой кромке. По сути дела, ее не было — попадались отдельные плавающие льдины, которые, постепенно сплачиваясь, перешли в ледяные поля. И лишь потом появился многолетний паковый лед, изредка расщепленный разводьями. Авиаторы неплохо выполнили ледовую разведку, поскольку плавающие льды над собой мы обнаружили точно в намеченное время.

А какое это фантастическое зрелище! С глубины около сотни метров отчетливо видно, как над головой, подобно облакам, проносятся призрачные серо-зеленые льдины. Вот впереди нарастает черная туча — 15–20-метровые паковые льды. Еще мгновение — она оказывается над нами, погружая все вокруг во мрак. Проходят минуты, прежде чем над головой снова возникает нереальных цветов «небо» с мелькающими зелеными облаками-льдинами.