На койке был самый настоящий матрас, а также покрывало. Была крохотная раковина с водопроводным краном и зеркало над ней. Была книжная полка над койкой и шкаф для одежды. Был даже откидной письменный стол. На стене висел телефон и была кнопка, при помощи которой он мог вызвать вахтенного помощника эконома! Стул, не привинченный к полу и полностью его собственный, корзина для мусора и — подумать только! — маленький коврик. А самое главное, дверь была с замком.

То, что вся каюта была вряд ли больше, чем ящик для перевозки рояля, не беспокоило его ни в малейшей степени.

Пока Макс изучал все это великолепие, пришел Дюмон. Дюмон сам не нес жалкие пожитки Макса, это дело было поручено одному из рядовых, обслуживавших верхние палубы. Помощник эконома вошел следом за Дюмоном и спросил:

— Сэр, куда это положить?

Тут Макс с внезапным смущением сообразил, что человек, прислуживающий ему сейчас, все эти месяцы обедал в кают-компании прямо напротив него.

— О! Привет, Джим! Брось это хозяйство на койку. Большое спасибо.

— Да, сэр. Я искренне вас поздравляю.

— Спасибо. — Они пожали друг другу руки.

Дюмон дал этой подобающей церемонии продлиться самое минимальное время, а затем сказал:

— Теперь все, Грегори. Можете вернуться в кладовую. — И повернулся к Максу: — Что-нибудь еще, сэр?

— Нет, нет, все прекрасно.

— В таком случае, осмелюсь предположить, что вы, вероятно, не пожелаете собственноручно пришивать знаки различия на униформу? Ну разве что вы обращаетесь с иглой значительно лучше, чем я сам это делаю, — при этих словах Дюмон слегка, не выходя из рамок приличия, хихикнул.

— Да, пожалуй, я сумею сам.

— Миссис Дюмон весьма искусна в обращении с иголкой, ведь она заботится о пассажирах. Что, если я захвачу форму с собой? Она будет готова и отпарена к обеду.

Макс с радостью отдал форму Дюмону. Его вдруг поразила новая мысль — ведь он же будет есть в гостиной палубы В!

До обеда Максу пришлось принять еще одного гостя. Он как раз заканчивал рассовывать по местам свои вещи, когда послышался стук в дверь, после чего, не дожидаясь ответа, кто-то вошел в каюту. Макс обернулся и оказался нос к носу с мистером Саймсом.

Саймс поглядел на фуражку на голове Макса и расхохотался.

— Сними-ка эту штуку, а то уши натрешь!

Этого Макс делать не стал. Вместо этого он спросил:

— Я Вам нужен, сэр?

— Да, ненадолго. Ровно настолько, Умный Мальчик, чтобы дать тебе хороший совет.

— Да?

— Так вот. На этом корабле есть только один помощник астронавигатора, и это, — Саймс постучал себя по груди, — я. Ты про это не забывай. Я останусь им еще долго после того, как тебя вышвырнут назад подбирать навоз за коровами. Там для тебя самое подходящее место.

Макс кожей почувствовал, как румянец гнева медленно поднимается по его шее и начинает жечь щеки.

— А почему, — спросил он, — если уж вы так думаете, вы не наложили вето на мое назначение?

Саймс снова расхохотался.

— Ты что, за дурака меня держишь? Капитан, значит, говорит «да», Астронавигатор говорит «да», а я буду высовываться? Гораздо легче подождать, пока ты высунешься сам — а ты обязательно так и сделаешь. Я просто хотел, чтобы ты понял, что этот огрызок золотой тесьмы на значит ровно ничего. Ты как был, так и остался значительно младше меня по званию. И не забывай этого.

Макс крепко стиснул зубы и не ответил. Саймс продолжал:

— Ну так что же?

— Что «что же»?

— Я только что отдал тебе приказ.

— А, ясно. Есть, мистер Саймс. Я не забуду этого. Ни в коем случае не забуду.

Саймс пристально поглядел на него и сказал:

— Я уж позабочусь, чтобы ты не забыл, — и вышел из каюты.

Макс все еще продолжал, сжимая кулаки, смотреть на дверь, когда в нее постучал Грегори.

— Обед, сэр. Через пять минут.

Макс тянул время, сколько мог. Как бы хотелось ему сейчас свалиться по трапу на палубу Е и занять свое обычное место в шумной, теплой, комфортабельной кают-компании. В гостиную он вошел не сразу — перед дверью его охватил страх, как актера перед выходом на сцену. Великолепный зал был залит ярким светом и показался Максу совсем незнакомым; прежде он бывал здесь только рано утром, чтобы сменить кошачью посудину, стоявшую в коридоре по дороге в буфетную; в такое время в зале горело только несколько лампочек.

Он чуть не опоздал; некоторые из пассажиров уже сидели, но капитан еще стоял. Макс сообразил, что ему надо быть около своего места, быть готовым сесть, как только это сделает капитан, — точнее, когда усядутся все женщины, поправил он себя. Но куда ему идти? Он продолжал стоять, дрожа от страха и возбуждения, когда услышал свое имя:

— Макс!

Элли подбежала к Максу и бросилась ему на шею.

— Макс! Я только что узнала! Это же просто великолепно! — Она немного отстранилась, поглядела на него сияющими глазами, а затем расцеловала в обе щеки.

Макс покраснел до самых ушей. Ему казалось, что все в зале смотрели прямо на них, да так оно в действительности и было. Его смущение еще усугублялось тем, что на Элли было сейчас формальное вечернее платье в гесперианском светском стиле, которое не только делало ее несколько старше и значительно женственнее, но и разительно не соответствовало приобретенным в деревне пуританским моральным стандартам Макса.

Элли отпустила его, что, с одной стороны, было хорошо, но, с другой стороны, подвергло его опасности рухнуть на колени. Она что-то — Макс не понимал, что именно, — трещала, когда рядом с ней возник главный эконом Дюмон.

— Капитан ждет, мисс, — твердо произнес он.

— Да ну его, этого капитана! Хорошо, Макс, встретимся после обеда. — Она направилась к капитанскому столу.

Дюмон тронул Макса за рукав и тихо пробормотал:

— Сюда, сэр.

Его место было в дальнем конце стола старшего механика. Внешне Макс знал мистера Компаньона, но ни разу еще с ним не разговаривал. Механик поднял на него глаза и произнес:

— Добрый вечер, мистер Джонс. Очень приятно видеть вас в нашем обществе. Леди и джентльмены, наш новый офицер-астронавигатор, мистер Джонс. Справа от вас, мистер Джонс, миссис Дайглер. Мистер Дайглер — справа от нее. Далее… — И представил всех сидевших вокруг стола: доктор и миссис Вебербаур и их дочь Ребекка, мистер И миссис Скотт, мистер Артур, сеньор и сеньора Варгас.

Миссис Дайглер находила прекрасным, что он получил ранг офицера. Кроме того, это так чудесно, иметь за столом побольше молодежи. Она была значительно старше Макса, но еще достаточно молода, чтобы быть привлекательной и понимать это. На ней было больше драгоценностей, чем Макс видел за всю свою жизнь, а волосы ее были скреплены лаком в сложную конструкцию высотой с фут и сплошь усеянную жемчугом. Всей своей дорогой и безукоризненной отделкой она напоминала какой-то точный механизм. Макс чувствовал себя в ее обществе крайне неловко.