Яфей Согнер — первый советник Его Богоподобия Императора Ракансора Шестого Багряного — отогнал от себя неподобающие мысли и сосредоточился на речи императора. Хоть и знал ее от начала и до конца практически наизусть, ведь сам писал, но сейчас следует внимать с должным уважением и благочестием. Подавая пример всем этим родовитым снобам.

Согнер перевел взгляд на ноги императора. По древней традиции на Большой Имперский Совет тот приходил в простых кожаных сапогах с грубой подметкой. В таких далекие предки прошли полмира и завоевали эти земли. Правда, сапоги императора сделаны из тончайшей кожи и выкрашены в синий цвет. И весят не больше, чем пять горстей[7]. И наряд традиционный, пришедший с древних времен: синие шелковые шаровары, серебряная туника навыпуск и золотой нагрудник с гербом императорского двора. А на плечах длинное, подбитое мехом корзно.

Император переступил с ноги на ногу, сделал паузу, обводя взглядом зал, и продолжил речь.

…Интересы империи… защита границ… стабильность и процветание, самоотверженность дворян… согласие знатных родов… сила и могущество!

Бас Ракансора звучал уверенно и четко. Как и должно звучать голосу властителя всех живущих в империи и по ту сторону Закрайнего моря. Пусть заморские колонии фактически отпали, а островные вот-вот выйдут из-под контроля…

Согнер опять поймал себя на том, что мыслями уходит в сторону, и перевел взгляд в зал.

В центре, у колонн и возле стен стояло около тысячи дворян. Старой исконной имперской знати гораздо больше, чем новоявленных баронов и графов. Первые разительно отличались от вторых. На них шелка и парча, расшитые накидки и тоги с затейливой драпировкой. На ногах сандалии со стразами. Вторые поголовно в латах, на ногах штаны, заправленные в сапоги. Поверх лат у некоторых плащи, но большинство щеголяет в броне, являя всем воинственный дух и мощь. Хотя впечатление на старую знать такой наряд производит противоречивый.

Лет сорок назад, когда особым указом дед нынешнего императора основал институт кордонного дворянства, само появление такого барона вызывало насмешки. Ну кто, скажите на милость, станет натягивать на себя груду кожи и железа, когда ближайший враг в нескольких сотнях верст? А эти чудовищные штаны, а сапоги? Что за варварская мода? И какому умному человеку придет в голову облачаться в это жарким летним днем? Другое дело, легкие тоги и туники! Удобно и хорошо!

Впрочем, одежда была только одним из поводов поострить насчет кордонных дворян. Сидят на границах, сражаются с варварами и подражают им! Значит, сами такие же варвары!

Но шло время, империя хирела, а враги набирали силу. Вместе с ними набирали силу и дворяне. Они чаще, чем имперские легионы, вступали в схватки с врагом и овеяли себя славой. Теперь уже мало кто осмеливался бросать в лицо барону оскорбление! И император стоял за них горой. Ибо от преданности кордонных дворян безопасность страны зависела не меньше, чем от преданности легионов.

Однако различия и, следовательно, противостояние сохранялись. Хотя и те и другие держали себя не в пример сдержаннее.

Согнер вынырнул из потока воспоминаний в тот момент, когда император закончил речь традиционным: «Да будет так!» — и весь зал дважды прокричал: «Славься, империя! Славься, император!»

Громче всех кричали стоявшие ближе к императору патриции метрополии. Кордонные бароны вскидывали руки вверх и били ладонями по ножнам мечей. Вместо железного стука выходили приглушенные хлопки. Мечи были завернуты в «чехлы мира». Вытащить меч, не разрезав чехол, невозможно. Баронам разрешалось носить оружие в столице только в таком виде.

Согнер отметил небольшую группу дворян, что стояли у дальней колонны рядом с оконным проемом. Они тоже кричали, но не так громко и без особого рвения.

Граф Теладор со своими приспешниками. Пожалуй, один из самых сильных кордонных дворян и новая головная боль первого советника императора. Весьма загадочная фигура, в мыслях о которой Согнер уже провел несколько бессонных ночей. Но забивать голову им сейчас не было никакого желания.

Согнер еще раз взглянул на статного графа, обвел взглядом его свиту и посмотрел на императора. Тот поднял обе руки на уровень пояса и сделал жест, означающий окончание Совета. Теперь подходило время пира!

Когда-то пир после Большого Имперского Совета проходил в Сиреневом зале. Колонны, украшенные барельефами, мраморные столики, горячие фонтаны, низкие ложа. Огромные окна и полуоткрытый потолок пропускали солнечный свет и свежий ветерок. Гости сидели и лежали, вели неторопливые беседы, почтенно внимали императору, поднимали чаши с вином в его честь. Все чинно, неторопливо, спокойно.

Ныне же император идет на поводу новых веяний. И большая часть этих веяний привнесена кордонным дворянством. Теперь никаких фонтанов и лож. Огромный зал, несколько шеренг столов, камины по углам. Император восседает на троне, трон на помосте. Властитель видит всех, и все видят его.

И пир больше напоминает застолье в замке какого-нибудь барона. Но императору нравится. Он увлечен нововведением и вообще всем новым. К чему это только приведет?

Согнер миновал рослых преторианцев в сине-серебристых одеждах и вошел в небольшое помещение, ярко освещенное факелами, дававшими ароматный дым. Он замер на пороге и склонил голову.

— Проходи, Яфей, — раздался негромкий властный голос, — не стой в дверях. Сквозняк мне еще вреден.

Согнер сделал два шага вперед, и стоявший возле дверей слуга быстро захлопнул их и задвинул тяжелый занавес.

Император сидел на низком стульчике с высокой спинкой, рядом с ним суетился Беламай — личный лекарь Его Богоподобия. Одну руку он держал на запястье императора, второй перебирал фарфоровые пузырьки на столе.

— Как вы себя чувствуете, Ваше Богоподобие? — спросил Согнер, подходя еще ближе.

— Терпимо. Вот только мой строгий надсмотрщик не согласен с этим!

В голосе императора слышалась насмешка. Но лекарь никак не отреагировал, продолжал щупать пульс и шевелить губами, считая удары сердца.

— Может быть, отложить пир?

— Ты серьезно, Яфей?

— Ваше самочувствие…

— Позволяет мне даже уделить внимание наложнице! Да-да. Беламай скормил мне своих растворов на десяток золотых, так что почему бы и не попробовать.

Несмотря на бодрый тон, вид у императора был плоховат, а с лица еще не сошел нездоровый румянец. Однако голос звучал твердо. Император просто устал.

— Нуммер не вернулся?

— Верховный магик должен прибыть только завтра.

Беламай отнял руку от запястья императора и вновь зазвенел пузырьками.

— Ваше Богоподобие не доверяет мне? — с обидой спросил он. — Наверное, я плохо лечу вас…