Не успела я толком разглядеть, Ярослав это или нет, как Батрухин развернулся, увлекая меня следом. В желудке образовалась дурнота. Я вдруг осознала, что никому тут не нужна толком. И, в частности, Катеньке. Даже Арсений Евгеньевич больше от скуки на мою голову навязался. С вялой целью пополнить мной «послужной список» ловеласа. Да-да, слухи до меня уже дошли. Дядя Миша почти сразу просветил, чтобы не велась на его внимание.

— Мне надо идти, — я попыталась высвободиться из все менее невинных объятий.

К этому моменту между нами уже не осталось свободного пространства, а мужская ладонь настойчиво гладила меня по спине, с каждым разом опускаясь все ниже.

Батрухин проигнорировал мое желание, лишь крепче стиснул талию и фальшиво пропел куда-то за ухо:

— In Joy аnd Sorrow!

Одновременно он вдруг стиснул мою ягодицу, проникая пальцами куда-то совсем уж глубоко в запретную область.

Такое я уже стерпеть не могла и с силой вырвалась, оттолкнув обнаглевшего зама от себя. Рыкнула:

— Хватит!

И не оборачиваясь, направилась к выходу. Навстречу мне попалась довольная улыбающаяся Катенька с какой-то коробочкой в руках.

— Маша, ты ку…

Я ее недослушала. Пролетела мимо, не желая с ней разговаривать. Ни с ней, ни с кем-нибудь еще.

Ярослав Данилов

Корпоратив был в самом разгаре. Коллеги нацепили подходящие случаю праздничные атрибуты и во всю веселились. Сам Данилов сидел за вип-столиком в лаунже в компании голодной как волчица Свидерской и Сеньки Батрухина. Он уже сказал положенную речь и с чистым сердцем мог передохнуть. Алексеев и Дроздов — возрастные замы, доставшиеся ему, можно сказать, от отца в наследство, не захотели принимать участие в этом «мракобесии» и уехали домой пораньше. А вот Свидерская осталась, между делом закинув одну интересную идейку, и теперь она с удовольствием поглощала пищу, слушая обсуждение.

Сеня выражал большие сомнения, а вот сам Данилов видел перспективы. Только сейчас ему совершенно не хотелось думать о делах. Днем самоконтроля хватало, чтобы забыть трепещущее в руках тело, тихие сдавленные вздохи удовольствия, бархатистую кожу, горячее влажное лоно…

Сейчас Ярослав рыскал взглядом по залу в поисках соблазнительной фигурки уборщицы. Гадал, в чем она будет и почему не пришла в ресторан вместе с остальными. И придумывал причину вернуться в первый зал, ему все время казалось, что они просто разминулись. Но приходилось сидеть здесь и делать вид, что важнее прибылей компании в его жизни ничего нет.

Мария Боец. Данилов не мог понять причину, по которой так зациклился на этой девчонке. Отчего мысль о сексе с ней приняла прямо-таки навязчивую форму. Отчего стоило подумать о ней, как член наливался неконтролируемой тяжестью, как у пацана в пубертатном периоде. Сегодня утром он даже нарушил собственное правило — никаких шуры-муры на рабочем месте. Жестко нарушил. Целенаправленно. Он бы пошел до конца, но девчонка воспротивилась, хотя ее трясло от желания. Она не ломалась и не набивала себе цену, не требовала чего-то взамен. Даже смогла пошутить на тему свадьбы, когда он заговорил о предложении для нее.

Это был самый щекотливый момент в их отношениях. Чего он жаждал больше, заполучить ее в собственную постель или уговорить родить ему ребенка? Во втором варианте была еще одна сложность. Насколько ему известно, у Маши нет детей. Значит суррогатная мать из нее не выйдет. Спорить с законом Данилов не хотел.

В этот миг в лаунж вошли две девушки, о чем-то недолго поговорили, одна вышла, а вторая — в черной полумаске осталась, растерянно озираясь по сторонам. Внезапно в голову Данилову пришла идея. Она показалась настолько удачной, что он даже издал звук, похожий на приглушенный победный вопль. Батрухин осекся недоговорив.

— Яр, мне кажется, или ты меня не слушал? — с подозрением уставился он на шефа.

Поглощенная едой Свидерская перевела сытый взгляд с одного на другого. Она почти опустошила тарелку и уже некоторое время витала в собственных мыслях. Теперь женщина пыталась понять, что она пропустила в разговоре мужчин.

— Извините, коллеги. Предлагаю более предметно обсудить вопрос на совещании. Ольга, с вас все выкладки. Сеня, набросаешь расчеты и соберемся отдельно еще раз, а сегодня давайте отдыхать.

— Вы правы. Тяжелая выдалась неделька, — Свидерская отложила приборы и подавила зевок. — Вы не против, если я откланяюсь?

— Конечно, Ольга. Поезжайте домой, если хотите. Хороших выходных.

Коротко попрощавшись с коллегой, Данилов и Батрухин встали из-за стола и отошли к балюстраде, отделявшей вип-зону от остального пространства. Тут взгляд Ярослава упал на ту самую девушку, сидящую за барной стойкой.

— Сень, это кто? Наша?

— Тут только наши сегодня должны быть, а кто… — Батруха прищурился, сканируя девушку взглядом. — Пока не определил. Но ничего так фигурка. Я б вдул.

— Ты б не вдул только старой карге, — криво усмехнулся Данилов.

— Неправда, я разборчивый. Предпочитаю свежачок.

— Свежачок… — повторил Яр, ощутив легкое омерзение. — Аккуратнее со свежачком, Сень. Не в рабочее время хотя бы.

Предупреждая любвеобильного коллегу, Данилов почувствовал легкий укол совести, чего с ним раньше не случалось в отношении Батрухи.

Ничего не говоря заму, он двинулся в уборную, надеясь, что Сеня куда-нибудь провалится, и он сможет со спокойной душой заняться собственной личной жизнью. Найти Машу и поговорить с ней. Ярослав боялся передумать, поэтому хотел сделать задуманное как можно раньше. Если выгорит, он получит все, о чем мечтал последние годы. Что-то подсказывало, сделав этот шаг, он не прогадает.

Минуя барную стойку, Данилов даже не взглянул на фигуристую незнакомку в маске, чтобы узнать-таки, кто она. Все его мысли захватила простая милая девушка с русой косой — Мария Боец. Он пытался представить, какое у нее будет лицо, когда она услышит его слова.

Данилов вышел из уборной и набрал новую собачью няню. Тихую неприметную женщину лет сорока, которая искренне любила собак, хорошо разбиралась в них и выполняла работу со всем тщанием. Не то что тот придурок, из-за которого Ларс неделю жрал испорченный кошачий корм. Справился о самочувствии щенка и только положил трубку, как позвонили уже ему. Звонил Данилов-старший. Отец скучал по работе и мог подолгу обсуждать дела. Разговор с ним затянулся минут на пятнадцать, пока Ярослав не извинился и не прервался. Наконец-то он мог приступить к своему бесхитростному, но самому логичному плану.

На выходе из лаунжа ему встретилась Катенька, это именно ее он видел на этом же самом месте, чуть раньше.

— Катюша, ты видела Марию? — остановил он помощницу.

— Марию? Вы про Машу Боец, Ярослав Алексеевич? — переспросила та.

Музыка в соседнем зале играла громко, и девушка подошла ближе, чтобы ее было лучше слышно.