Голицыны буравили друг друга взглядами, отчего воздух между ними дрожал и едва заметно искрил. Остро пахнуло озоном и тонкой струйкой перегара эфира — маги практически начали схватку, и нужен был только камешек, чтобы столкнуть лавину.

Стараясь не колебать эфир, я призвал Анубиса. Давай-ка, дружок! Поднимайся и готовься ставить защиту, будто в последний раз. Талант заворочался, рыкнул и уставился на старшего Голицына ненавидящим «взглядом». Узнал! Он точно опознал в княжеском Таланте старого врага, с которым уже встречался. Я почувствовал, как Анубис подтягивает из глубины скрытые резервы. Талант в спешке распечатывал неприкосновенный запас, о котором я даже не подозревал. Собака ты сутулая, Анубис! Ты зачем столько силы от меня прятал? Талант в ответ заворчал, доставая всё больше и больше мощи для драки.

— Судари, прошу меня простить, — подала голос Вахвахова, — но я вас покину. У меня разболелась голова от ваших криков.

— Стоять, — князь, не оборачиваясь, протянул руку в её сторону, — ты никуда не поедешь. Я закончу с тобой позже.

Талант князя выпустил эфирную «лапу» и придавил девушку сверху, отчего она побледнела и судорожно сжала пальцами подлокотники кресла.

— А…

У Вахваховой перехватило дыхание, а глаза расширились от страха. Но княжне было не занимать характера — через секунду её лицо окаменело от злости и гнева. Губы сжались, а выдающийся нос заострился.

— Как. Вы. Смеете, — она выплёвывала слова с высокомерием и презрением, — угрожать мне? Я княжна Вахвахова и не потерплю подобного тона. Эй, помогите!

Боковым зрением я заметил возле карет некоторую суету. Горцы княжны положили ладони на рукоятки кинжалов и двинулись на помощь своей госпоже. Вот только путь их лежал мимо старшего Голицына, а его опричники не могли допустить приближения посторонних людей к своему патрону.

Трое опричников заступили дорогу двум горцам. Почти десять секунд они смотрели друг на друга.

— Ай, — старший из горцев улыбнулся, — зря так делаешь.

— Идите отсюда, — голицынский опричник взвёл курок на «громобое» в руке, — как князь сказал, так и…

Горец одним резким движением вытащил кинжал и полоснул им по горлу опричника. Тот захрипел, разбрызгивая кровь и заваливаясь навзничь. Следом грянул выстрел из «громобоя», и между оставшимися на ногах людьми завертелась кровавая карусель.

Но мне в этот момент стало не до них. Прозвучавший выстрел оказался последней каплей в молчаливом противостоянии отца с сыном. Поляна наполнилась потоками раскалённых заклятий, удушливым перегаром эфира и свистом раздираемого воздуха. Я не стал геройствовать и резко ушёл в сторону, заслоняясь магическим щитом. Пусть Голицыны сами разбираются между собой.

— Ты! Ты убил её!

Огненный шторм обрушился на старшего Голицына. Но старшего мага было не так-то просто взять. Шит князя расколол пламя, будто каменный волнорез штормовое море. До него не долетела даже искра, а вот кой-кому повезло меньше.

Вахвахова после начала драки в ужасе попятилась на кресле подальше от князя. Но недостаточно: огонь, отражённый щитом, покатился в её сторону и грозил сжечь дотла. Пришлось подключиться мне и срочно спасать дурочку. Я же предупреждал! Куда ты полезла, дурёха?

Я выхватил из кармана свёрток и швырнул в огонь. Ткань и бумага сгорели на лету, золотой кругляш вспыхнул тысячью бликов и взорвался в яркой вспышке. Облако воды, пара и крохотных частиц металла сбило пламя, впитав убийственное волшебство, как вата.

Вот только от ударной волны Знаки не защитили. «Кулак» из пара, дыма и эфира врезался в княжну. В разные стороны полетели обломки кресла, а девушку выбросило назад, так что она рухнула в ручей. Судя по крикам на незнакомом языке и ругательной интонации, с ней всё было в порядке. Насколько это может быть, когда рядом бьются два мага.

* * *

Михаил работал скупыми мазками, выставлял щиты и метал боевые заклятья. «Молоты» чередовались со всполохами, с молниями и ещё чем-то убойным. Чувствовалось, что у него была большая практика на войне, причём очень успешная.

Князь же почти не пользовался стандартными чарами. Старик брал голой силой, отбивая ею удары и давя «массой» эфира, как тараном. Пожалуй, при его избытке мощности такой подход был даже эффективнее — заклятья Михаила не могли пробиться, рассыпаясь огненными искрами.

— Ты!

— Я, — князь оставался бесстрастным, только глаза выдавали бешенство. — У Голицыных лишь одно наказание за измену. И тебе не будет прощения.

Пока они долбили друг друга заклятьями, я медленно смещался по опушке леса. Если получится зайти князю во фланг, то можно будет немного отвлечь его внимание. Но маги постоянно смещались, и я не мог взять Голицына на прицел.

В один из моментов я смог разглядеть другую сторону поляны. Битва опричников с горцами закончилась полным разгромом. Оба слуги Вахваховой были мертвы, а последнего живого опричника зарубил Киж, внезапно появившийся из леса. Я потянулся к мертвецу по нашей ниточке эфирной связи и приказал позаботиться о княжне. В магической схватке от него толку не будет, вот пусть и вытаскивает девицу из ручья.

— Ненавижу! Ненавижу! Ты всегда меня не любил!

Михаил с окровавленным лицом выдыхался, но по-прежнему полыхал злостью.

— Ты с самого детства меня наказывал, когда я не был виноват! Ты даже пороть меня брезговал и поручал слугам! Я тебя ненавижу!

Князь не отвечал ему. Лупил тяжёлым «тараном», с каждым ударом подбираясь всё ближе к Михаилу.

— Я твой сын! Ты слышишь? Я твой сын! Твой!

Старый князь промолчал. Очередной «таран» проломил защиту Михаила и ударил в грудь.

С сухим треском грудная клетка проломилась. Кровь пошла горлом, молодой Голицын захлебнулся, дёрнулся и упал на выжженную траву.

— Теперь ты.

Князь повернулся и окатил меня ледяным взглядом. Я трезво оценивал свои возможности — против княжеского «тарана» я продержусь не больше минуты. Не дорос до той мощности, чтобы тягаться с таким тяжеловесом. Анубис требовал немедленно атаковать, но я сурово придавил его. Поклонился и демонстративно сложил руки на груди.

— К вашим услугам, Алексей Дмитриевич. Прежде чем вы закончите со мной, разрешите один вопрос?

Голицын моргнул и раздражённо дёрнул подбородком. Его Талант, не чувствуя опасности, съежился и снизил эфирное поле.

— Почему мы с вами сегодня одинаково небрежны, князь?

— Что?

Перстень активировался с секундной задержкой. Как пули, тридцать Знаков огня выстрелили в князя.

Он не успел среагировать как следует. Половину отбил щитом, десяток смахнул чистой силой, но остальные добрались до него. Один прожёг насквозь ладонь, второй врезался в лицо, превратив правую сторону в сплошной чёрный ожог, другие впились в правую ногу.

Страшно закричав, князь зашатался. Его Талант бесновался, выкидывая протуберанцы эфира, но сделать уже ничего не мог.

Я поднял руку, собираясь закончить дело. «Молот» только формировался на пальцах, когда за