Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сюда,— сказал солдат, кивнув головой в сторону маленькой палатки, стоявшей рядом с большой, в которой расположился госпиталь. Он посторонился, дав возможность Полю пройти вперед. Вежливость? Или его так вымуштровали? Полю было интересно, нацелен ли все еще на него автомат, но ему не хотелось оборачиваться и тем самым доставлять солдату удовольствие. Он подошел к палатке.
— Сюда? — спросил Поль.
— Сюда,— сказал солдат.
Поль поднялся на одну ступеньку и вошел в палатку. Она была меньше, чем другие, возникшие за ночь. Ее размер, форма и конструкция, с деревянным полом и подпоркой в центре, напомнила ему палатки, в которых он жил, когда много лет назад был бойскаутом. Здесь стояли три стола, полдюжины складных стульев, шкафы с картотекой и в одном из углов полевой приемник. Два солдата что-то печатали, а майор сидел за столом с пачкой бумаг. Он поднял голову, когда Поль вошел, и улыбнулся.
— Доброе утро. Вас зовут Донован, не так ли? Я вижу, вы чувствуете себя получше. Все в порядке, Роджерс,— сказал майор солдату, сопровождавшему Поля,— продолжайте службу.
Солдат ушел, и майор пригласил Поля сесть.
— Я — майор Робертсон,— представился он.— Мы встречались прошлой ночью в джипе.
— Доброе утро,— сказал Поль,— я пришел узнать, как дела у миссис Дженкинс. И у всех других,— добавил он.— Я хотел бы узнать, что случилось? Что происходит?
Поль посмотрел на майора, ожидая ответа. Он заметил у него темные круги под глазами, помятый мундир и под мышками полукруглые пятна от пота.
— Боюсь, что она все еще не пришла в сознание. Она ведь уже немолодая женщина. Все, что можем, мы для нее делаем,— приятное впечатление от вежливости майора усиливалось его крайне усталым видом.
— Понимаю,— сказал Поль.
— Дело осложняется тем, что у нас нет истории болезни большинства здешних людей. И мы очень мало знаем о характере самой болезни.
— Очень хотелось бы вам помочь,— сказал Поль,— но я приехал сюда всего на несколько недель. В командировку. Миссис Дженкинс сдавала мне комнату. Вспоминаю, что она принимала какие-то пилюли от сердца.
— Это важная информация. Спасибо,— сказал Робертсон, придвинув к себе желтый блокнот и сделав там пометку.
— А что же происходит в городе? — снова спросил Поль.— Неужели все больны? Что с ними… то есть с нами?
— Мы точно не знаем, что это такое. По всей вероятности, вирус, но какой именно, пока не установили.
— Отсюда и те странные костюмы, в которых вы были прошлой ночью? — спросил Поль.
— Правильно,— ответил Робертсон.
— Но сейчас вы их сняли,— заметил Поль. Робертсон молча кивнул.
— Мистер Донован, вы могли бы нам очень помочь, если бы рассказали, как заболели, и ответили на некоторые вопросы. Вы один из очень немногих амбулаторных больных.
— Конечно, с удовольствием,— ответил Поль. Робертсон перевернул страницу желтого блокнота,
куда он записал сообщение Поля о том, что миссис Дженкинс страдала болезнью сердца, и уверенным крупным почерком написал вверху новой страницы: «Поль Донован».
— Мы вас посмотрим, как только заполним вашу историю болезни. Между прочим,— объяснил он,— я врач, хотя и прикован к столу, чтобы руководить этим госпиталем.
Далее последовали обычные вопросы, которые Полю задавали в прошлом неоднократно: детские болезни, чем болели родители, аллергия, прививки. Когда эта процедура окончилась, майор спросил как бы между прочим:
— И что вас привело сюда, в Тарсус?
Поль объяснил, что приехал в командировку собрать образцы кое-каких растений и сделать фотоснимки в горах и пустыне.
Майор поднял голову и, как ни странно, проявил неожиданный интерес к его работе. Поля поразила разница между резкостью часового и обаянием этого измученного человека, который его расспрашивал и, казалось, по-настоящему интересовался работой Поля в области экологической адаптации. Поль старался рассказывать покороче, чтобы не испытывать терпения майора. Но майор вел себя так, будто у него было сколько угодно времени и при этом страстный интерес к экологии. Робертсон одобрил работу Поля и даже вдумчиво заметил:
—Это замечательное дело,— сказал он.— Единственный способ привлечь молодежь к науке — дать пищу их воображению, чтобы заинтересовать их с раннего возраста. Ведь нельзя же все время пользоваться учебниками и расчленять этих чертовых речных раков. Я в восторге. Какие образцы вы нашли на прошлой неделе?
Тут Поль уже позабыл о том, что весь город болен и что майор, по всей вероятности, не спал всю ночь. Увлеченный интересом майора, проявленным к его делу, он продолжал говорить, перечисляя образцы и фотографии и при этом уточняя, когда и где их собирал.
— Когда вы в последний раз были в пустыне? — спросил майор.
— В понедельник,— ответил Поль.— Вот тогда я и почувствовал себя плохо. Я вынужден был вернуться раньше обычного.
— А до этого?
— Я выходил за город каждый день,— ответил ему Поль.— Там столько интересного. И всегда старался выходить рано и не возвращаться до шести, то есть до ужина.
— Понятно,— сказал Робертсон.— Значит, под дождь вы не попали? Кажется, он был в пятницу?
— Да,— сказал Поль,— кажется, дождь был в пятницу. И я не вымок. Я находился в пустыне и фотографировал ящерицу. И тут увидел темную грозовую тучу в небе.
— А где это было? — спросил Робертсон.
— В долине Скалл Велли. Это примерно в десяти милях к северу от дороги на Дагуэй.
— Ну что ж,— сказал майор, поднимаясь,— вы нам очень помогли, мистер Донован. Интересно было с вами поговорить. А теперь я бы вас попросил пройти в следующую дверь и повидаться с доктором Бартлетом — он проведет общий осмотр. Думаю, что он попросит вас зайти сегодня вечером, чтобы еще раз быстренько все проверить. Кровяное давление и прочее. Мы за всеми внимательно следим.
Поль поднялся и сказал:
— Конечно, меня еще немножко шатает, но я чувствую себя гораздо лучше, чем в прошлую ночь.
Он
