И в эту напряженную обстановку вступает выдающийся двадцатиоднолетний человек с открытыми эмоциями, достойной уважения вежливостью и способный красноречиво говорить на трех языках. И он выигрывает самый престижный приз в теннисе! Федерер был таким послом, о котором теннис мог только мечтать, ни один пиар-чародей не устроил бы лучше. Нет ничего удивительного в том, что на том ужине чемпионов Уимблдона спорту было очень хорошо.

Послание, которое Федерер старался донести, резюмируется одним предложением, которое он произнес на пресс-конференции после матча: «Со всех сторон я ощущал давление. Я и сам на себя давил. Я показал всем, на что способен. Это огромное облегчение». Теперь могла начаться Настоящая Карьера.

И она началась. Личный самолет доставил Роджера из Лондона в Занен, на крошечный аэродром высоко в Швейцарских Альпах, в нескольких километрах от самого живописного места проведения теннисных турниров – маленького города Гштаада, утопающего в великолепии Бернского нагорья. Маленький клуб, принимающий турнир, возводит множество временных объектов для этой недели всеобщего внимания. Однако и захватывающие горные виды, как будто нарисованные на коробке с конфетами, и сказочный замок, возвышающийся над городом, похожий на рисунок из детской книжки, никогда не пропадают из поля зрения игроков и зрителей.

Гштаад – дом (или второй дом) многих знаменитостей кино, театра и спорта (включая Роя Эмерсона, двенадцать раз становившегося чемпионом турниров Большого шлема), а также представителей иных звездных профессий. И у него мог бы быть более заметный в мире тенниса турнир, если бы многие годы он не проводился в неудачное время – через неделю после Уимблдона. Календарь пересмотрели в 2009 году, чтобы между окончанием Уимблдона и началом Гштаада оставалась пара недель. Однако этого все еще было недостаточно – ни для того, чтобы Федерер мог втиснуть его в свое расписание турниров, ни для того, чтобы изменить тот факт, что Гштаад привлекает лишь любителей грунтовых кортов, для которых Уимблдон – не более чем рентабельная помеха в европейском сезоне турниров на крытых кортах.

Однако в 2003 и 2004 годах в Гштааде присутствовал чемпион Уимблдона – неслыханный случай! И благодарить за это стоило того, кто принимал решения в далеком 1998 году.

Директора турниров любят искать многообещающих молодых спортсменов. Многообещающая молодежь ищет возможности поучаствовать в турнире, а директор турнира дает игроку шанс принять в нем участие, пока теннисист лишь на полпути к своему успеху. Достигнув вершин, этот игрок станет особым образом относиться к турниру, давшему ему шанс.

В 1998 году директор гштаадского турнира Жак Херменьят предложил многообещающему юниору из Швейцарии Роджеру Федереру принять участие в его первом турнире уровня АТР.

И хотя Федерер проиграл во всех сетах в первом раунде аргентинскому спецу по парному разряду Лукасу Арнольду, он никогда не забывал этот жест доверия и помощи. Вместо того чтобы сослаться на левую ногу, заболевшую во время второго и третьего сетов финала Уимблдона, и отказаться от поездки на турнир, участие в котором не имело смысла ни с одной точки зрения, Федерер выполнил свое обязательство перед Гштаадом и участвовал на его турнире.

Его бы простили, если бы он «слил» первый или второй матч, – все знали, что он появился ради фанатов. Его бы поняли, если бы он сказал, что проиграл по причине усталости после Уимблдона или потому, что отвык от грунтового покрытия. Однако Федерер не такой. Едва ли он использует теннисный термин «сливать» и вообще об этом помышляет. Если он вышел на теннисный корт, то для того, чтобы победить. Кроме того, он дал слово Херменьяту, что участвует на турнире. В любом случае это была возможность воздать должное. Он знал, что соотечественники хотят его видеть, и он был намерен им угодить.

В Гштааде возвращающимся героям всегда преподносили символический подарок, но какой подарок приготовил турнир на этот раз! После того как Федерер в открывающем матче за три сета победил Марка Лопеса, на Центральный корт вышел его подарок – Джульетта, рыже-белая бернская молочная корова весом около восьмисот килограммов. Ее украшали венок из подсолнухов и традиционный швейцарский колокольчик.

Некоторое время казалось, что Федерер был растерян, но затем он проникся духом этого «подношения». Журналисты спрашивали, оставит ли он корову у себя, он усомнился: вряд ли ей понравится путешествовать с ним по миру или глазеть на трамваи, прогуливаясь по Базелю. Лучше оставить ее пастись на склонах гор. Ей это также пришлось по душе. Когда же в следующем году на Уимблдонском турнире его спросили, как дела у Джульетты, Федерер ответил: «Все хорошо, теперь у нее есть теленок».

Что касается турнира в Гштааде, то там Федерер одержал почти феноменальную победу, которая стала достойным продолжением его подвига на Уимблдоне. Он победил сильного теннисиста, хорошо играющего на грунтовом покрытии, Гастона Гаудио, во всех сетах полуфинала, прежде чем проиграл в финале из пяти сетов Иржи Новаку, чеху, чьим лучшим годом был предыдущий и чья звезда уже угасала. На улицах Гштаада распевали йодли, если бы Федерер выиграл, но все-таки он поступил героически: после всех усилий, затраченных на Уимблдоне, он не только появился на турнире, но и отыграл во всех матчах, в которых его просили участвовать, причем боролся до самого конца. «Я правда хотел победить здесь для вас, – сказал он зрителям после финала, – потому что то, как вы меня здесь приняли, меня очень тронуло».

После того как Федерер выложился на Уимблдоне и в Гштааде, он признал, что «ног не чувствовал от усталости». Приближалось время отпуска, но нужно было выполнить еще одно обязательство.

Шестью месяцами ранее, в январе 2003 года, его старый друг и сосед по квартире Ив Аллегро спросил Федерера, не приедет ли он в его родной город Гроне, неподалеку от Сиона, чтобы появиться на праздновании двадцатипятилетия теннисного клуба «Гроне». Федерер согласился приехать, сказав Аллегро в марте, что лучше всего будет приехать вечером 15 июля, во вторник. «Турнир в Гштааде закончится в воскресенье, мы уходим в отпуск в среду, так что во вторник будет в самый раз», – сказал тогда он.

Но Федерер выиграл Уимблдонский турнир. Ребята в Гроне были уверены, что он теперь слишком знаменит, чтобы тратить целый вечер на то, чтобы сыграть сет в их клубе. И когда он прошел в финал турнира в Гштааде, они почти потеряли надежду. Единственным человеком, уверенным в том, что Федерер приедет, был Аллегро. «Я знаю Роджера, – говорит он сегодня, – и я знал, что если он сказал, что приедет, то это значит, что он приедет, если только ему не помешает что-то непреодолимое. Все в клубе были уверены, что он откажется, но я знал, что он держит слово».

Федерер на самом деле появился в Гроне, как и обещал, и подарил горожанам запоминающуюся ночь, сыграв три сета с Аллегро, раздав автографы и попозировав фотографам – и даже не заикнувшись о деньгах. Он на собственном опыте понял, как важно, чтобы вокруг были люди. В то же время его появление позволило клубу собрать достаточно денег для того, чтобы расплатиться с долгами, из-за которых клуб был под угрозой закрытия.