На следующее утро он отправился в Сардинию на заслуженный отдых, а вне корта сладостный аромат успеха принял иное обличье.

Через несколько месяцев после того, как Мирка Вавринец стала девушкой Федерера, она убедила его запустить собственную линию косметики. Роджер, всегда открытый для новых идей, тотчас согласился, и Вавринец начала работать над косметикой RF. Она разработала логотип, на котором красовался автограф Федерера, и трудилась над созданием четырех продуктов: туалетной воды, бальзама после бритья, геля для душа и твердого дезодоранта, а также специальных наборов – все изготавливалось в Швейцарии и сопровождалось слоганом «Feel the touch» («Почувствуй прикосновение»). Реклама гласила, что линейка «отвечает высочайшим требованиям современных спортивных мужчин».

«Мы все сами сделали, – гордо сказал Федерер в интервью для веб-сайта tennis-x.com. – Это парфюм Роджера Федерера. Я много помогал в его создании, включая выбор и совершенствование ароматов. Это для меня много значит. Посмотрим, что из этого выйдет».

Можно только надеяться, что Федерер не принимал участия в составлении рекламных материалов RF, которые местами затмевают псевдознатоков и всех тех, кто пишет о винах. Туалетная вода, со своим «элегантно спортивным ароматом», описывается как сочетание «цитрусовых ноток с элементами озона… с каплей зеленого чая». И вот еще: «Отчетливые цветочные мотивы, благородные древесные ноты и чувственные тона амбры создают томительный фон для завершения ясного, утонченного образа аромата». Образ аромата, возможно, и был ясным и утонченным, но он определенно ходовым не стал, поскольку пару лет спустя был отозван из продажи.

Еще одним значительным событием недели после Уимблдона было заявление Федерера о независимости от предыдущего руководства. Это решение соответствует самостоятельности характера Роджера.

Большинством теннисистов – и большинством ведущих спортсменов тоже – «руководит» агентство. Агентства следят за рекламными сделками, контрактами с поставщиками одежды и ракеток, упоминаниями в СМИ и даже, в некоторых случаях, за повседневными мелочами. Большинство теннисистов сотрудничают с одной из трех компаний: Международной Группой Менеджмента (IMG), организованной патриархом Марком Маккормаком в 60-х годах, когда он превратил успешного гольфиста Арнольда Палмера в очень прибыльный бренд, Octagon Worldwide (ранее известной как Advantage International) и SFX (ранее Pro-Serv).

C 1998 года Федерер сотрудничал с IMG, но к середине 2003 года пришел к выводу, что он желает, чтобы его дела контролировал кто-то поближе к дому. Поговаривали, что он был недоволен тем, как IMG поступила с пересмотром контракта. Федерер не был первым игроком, добивающимся успеха, который почувствовал, что его компания, возможно, не понимала, насколько ценен он был. Какова бы ни была истинная причина, он разорвал отношения с IMG и организовал Roger Federer Management. Сам Федерер и несколько близких к нему людей были в лучшем положении, чем многие в теннисных кругах для того, чтобы взять дела в свои руки. Так они и сделали.

У Roger Federer Management есть несколько выдающихся служащих, в особенности стоит отметить Мирку Вавринец, референта Роджера, и Линетт Федерер, маму Роджера, секретаря более крупных проектов. У базельского юриста Бернарда Кристена была заметная роль, и даже тренер Федерера Питер Лундгрен был частью команды, что давало им ощущение стабильности, оказавшееся иллюзорным. Компания располагалась в офисах юридической компании, на которую Кристен работал, в Боттмингене (той же коммуне Базеля, куда переехали Линетт и Робби Федерер, в 2003 году Роджер впервые вместе с Миркой въехал в соседний Обервиль), тогда как рекламой занималось коммуникационное агентство в Германии. Председателем и генеральным директором был Роджер Федерер – и всякий, кто считает, что это была всего лишь номинальная фигура, считает неправильно. Возможно, он и выслушивает советы, но решения принимает самостоятельно.

Многие критиковали организацию такого агентства, особенно те, кто работал на другие компании, которые видели в этом прецедент, не предвещающий ничего хорошего для их собственной востребованности. Другие видели риск в том, что дела руководства будут отнимать у Федерера слишком много времени и отвлекать от тенниса. Его результаты в 2004 году свели на нет эти страхи. Предположение, что эта деятельность будет отвлекать его от тенниса, основывалось на той щедрости, с которой он уделял время прессе, спонсорам, политикам, связанным с теннисом, а также сторонним инициативам. Надо сказать, что бизнес Федерера не был единственным случаем демонстрации независимости от агентств – испанские теннисисты Альберт Коста и Алекс Корретха также ушли от компаний и возложили задачи менеджмента на друзей и семьи. Критики с удовлетворением констатировали, что были правы, когда два года спустя Федерер вернулся к IMG, а Roger Federer Management сократило свою сферу деятельности и стало просто заниматься благотворительностью. Но, учитывая то, какой персонал в этом участвовал, включая и самого Федерера, этот эксперимент стоил того, чтобы попытаться его осуществить. Кроме того, в настоящее время Федерер работает с IMG на гораздо более выгодных условиях, и IMG пришлось упрашивать его вернуться после того, как он пошел своей дорогой.

«Медовый месяц» после Уимблдона продлился до августа. Федерер практически дошел до финала турнира «Мастерс» в Монреале, проиграв в полуфинале Энди Роддику на тай-брейке последнего сета. Если бы Федерер тогда победил, то попал бы на вершины рейтингов, но казалось, что он был еще не готов к этому, так что результат был закономерным. В конце концов, Роддик был на лучшем этапе своей карьеры, который приведет его к победе в Открытом чемпионате США и к первой позиции рейтинга к концу года. Как бы то ни было, у Федерера все еще был матчбол, и Роддик больше ни в одном матче не побеждал Федерера вплоть до марта 2008 года, когда американец воспользовался неважной формой Федерера и одержал вторую победу над ним.

Несмотря на поражение во втором сете, нанесенное Давидом Налбандяном в Цинциннати, можно сказать, что «медовый месяц» Федерера после Уимблдона продлился до Открытого чемпионата США и закончился именно там. Следующие два месяца окажутся для юного швейцарца особенно трудными.

После Пита Сампраса в 1995 году никому не удавалось победить и на Уимблдонском турнире, и на Открытом чемпионате США. Однако было бы вполне резонно предположить, что Федерер мог бы повторить это, тем более что на турнире не было очевидного фаворита. Однако пришел Налбандян и все испортил.

Федерер выиграл в первых трех раундах, не проиграв ни одного сета, но потом ему пришлось ждать: мелкая морось остановила игру на три дня. Хотя только в свой седьмой год на «новом» стадионе «Артур Эйш» Теннисная ассоциация США, очевидно, не предусмотрела, что мелкий дождь может повредить поверхность, на которой играли теннисисты. Темно-зеленый корт с бетонным основанием был хорош, но при малейшей влажности белые линии становились скользкими, как лед, и игру приходилось останавливать. В течение целых трех дней во время Открытого чемпионата США небо было серым. Все время казалось, что игра вот-вот начнется, но она никак не начиналась.

На четвертый день небо было по-прежнему серым, но вроде бы стало сухо. Федерер отправился на стадион «Артур Эйш», чтобы сыграть с Налбандяном за место в четвертьфинале. Он выиграл в первом сете, но, как только он проиграл на тай-брейке второго, его лицо стало таким же серым, как и небо над головой. После этого пути назад уже не было. Когда после поражения со счетом 3–6, 7–6, 6–4, 6–3 его спросили, почему у него не получалось победить аргентинца в пяти предыдущих их матчах, Федерер ответил: «Никогда у меня не было хорошего дня, когда я с ним играл. Думаю, я с ним борюсь. Я не знаю, как это прокомментировать. Я пытаюсь понять, как его победить. Ему нравится, как я играю, – это все, что я могу сказать на этот счет».