закрыта, на месте водителя никто не сидел. Судя по всему, автомобиль пустовал. Рядом тоже никого не наблюдалось. Что-то было не так, но она не могла понять, что именно. Где Паша?

Подойдя к черному внедорожнику, Васильева начала осматриваться вокруг, пытаясь найти друга.

— Паша, — позвала Анастасия громко.

— Прости, милая, — прошептали над ее ухом.

Настя дернулась, хотела спросить в чем дело, но ей не дали, закрыв рот рукой. Девушка замычала, начала вырываться, но сильные руки обхватили её, не давая сбежать. Внезапно распахнулись задние двери автомобиля, в салоне все-таки кто-то находился и до этого момента удачно прятался. Захватчик достаточно грубо впихнул Настю внутрь, после чего залез следом. Небольшая заминка и на пару секунд ее губы оказались на свободе, чем и воспользовалась Анастасия, громко заорав, но через несколько мгновений мужская рука снова вернулась на место, заглушая звуки и не давая ей даже пикнуть. Тот, кто притаился в машине, быстро пересел на переднее сидение и завел двигатель. Внедорожник с противным визгом двинулся с места, увозя с собой украденную невесту. Вся операция уложилась в пару минут.

* * *

Настя находилась в состоянии бешенства. Ярость была настолько сильной, что девушку буквально трясло. Васильева орала, кричала, била попавшиеся под руку предметы, пыталась ударить своего похитителя, выдвигала требования, угрожала. Да что только она не делала! Всё попусту. Павел стоически терпел приступы остервенения, не предпринимая попыток успокоить, но тщательно пресекая любые попытки жертвы вырваться из плена. Знал гад, что ей надо время выплеснуть раздражение и только потом говорить. Да и время играло ему на руку.

Именно Паша скрутил её и впихнул в автомобиль, за рулем же сидела его любимая сестра. Состоявшаяся поездка была наполнена попытками пленницы вырваться и закричать, но Артемьев всё продумал и не дал ей ни единой возможности сбежать. Несостоявшуюся невесту отвезли на старую дачу Малиновских. На обычную, среднестатистическую дачу, находящуюся в паре километров от города. Единственное окно было заколочено с улицы, двери закрывались на амбарный замок.

Анастасия прекрасно понимала, что долго и кропотливо подготавливаемая свадьба накрылась медным тазом. И всё благодаря ему — геморрою всей её жизни! У-у-у, как же она Пашу сейчас ненавидела! Готова была расцарапать самодовольное лицо и честно пыталась это сделать, но с*кин сын был быстрее и физически более подготовленным. Насте только и оставалось злиться и срывать гнев на ни в чём неповинных вещах. Одной из таких вещей стала старая ваза советских времен, невесть как оказавшаяся здесь. Она с удовольствием кинула её в Артемьева, но этот поганец лениво уклонился от очередного снаряда.

— Урод! — кричала она. — Ты моральный урод! Имбецил!

— Столько лесных слов в свой адрес я еще никогда не слышал, — спокойно заметил Паша, не делая попыток приблизиться к ней. Настя не знала, что больше ее бесило — его равнодушие к происходящему или не свершившая свадьба.

— Кретин, — Васильева не могла остановить поток брани. Анастасия никогда так не ругалась, всегда сохраняя гордое спокойствие и невозмутимость. Сейчас же она вела себя, как истеричка, но у Насти имелась уважительная причина — её, мать его, сперли с собственной свадьбы! — Кем ты себя возомнил! Что я тебе сделала, что ты мне жизнь ломаешь? Что?

Артемьев в отличие от Насти был флегматично настроен и спокойно стоял, прислонившись к столу, относящемуся к временам расцвета СССР.

— Влюбила в себя, — всё то же невозмутимое выражение лица, что вызывало очередное буйство эмоций. Руки потянулись к книжной полке, к самой большой и тяжелой книге.

— Гад! Какой же ты гад, Артемьев! — полёт «Войны и мира» также не привёл к желаемому итогу, Артемьев снова увернулся от летящей в него вещи. — Тебя посадят! Это подсудное дело, Паша. Так что отпусти меня по-хорошему. Толя будет меня искать!

— Не найдёт, — флегматично отозвался Павел, пристально наблюдая за мечущейся по комнате Настей, — все решат, что ты попросту сбежала. Все видели, что ты нервничаешь и волнуешься. Нервы сдали и, вуаля, ты сбежала со своим лучшим другом в закат!

Анастасия на несколько секунд потеряла дар речи.

— Какая, — девушка даже не могла подобрать слово, чтобы охарактеризовать подобную интерпретацию, — ересь! Никто не поверит!

Она топнула ногой, потому что не знала, что ещё предпринять. Потому что понимала, что такая оценка ситуации, на которую Артемьев надеется, вполне возможна. Это бесило. Выводило из себя. И она ничего не могла с этим поделать! Этому придурку помогали друзья, включая мужа Таси. Васильева даже не знала, имела ли отношение лучшая подруга к её похищению. Настя очень надеялась, что не имеет, иначе их дружба имела шансы погибнуть в жутких муках. Участие Павлы в безобразии не удивило. После сцены, увиденной на свадьбе Дракона и Кати, Васильева ожидала какой-нибудь подставы, но чтобы они решились на похищение. Немыслимо!

— Поверь мне, Павла и мои друзья могут быть очень убедительны, — заметил Павел.

Настя резко остановилась и посмотрела на него тяжелым кровожадным взглядом. Она очень сожалела, что физически не может причинить ему вреда. Уже пыталась, но эти попытки потерпели крах.

— Не-на-ви-жу, — если бы кипящий чайник мог разговаривать, его тон был бы именно таким.

— От ненависти до любви… — пропел Артемьев, и в него вновь полетела очередная книга.

— Даже не надейся, Артемьев, — заявила она, отбрасывая за спину мешающую фату. Платье было помятым, местами рванным. Прическа растрепалась, макияж размазался. От былого великолепия остались рожки да ножки, но внешность Настю в этот момент интересовала меньше всего. — Между нами быть ничего не может! Смирись!

— Я имею на этот счет иное мнение, — легко возразил Павел, подымая книгу с пола. — Между нами всё только начинается, милая.

— Пашенька, — голос Васильевой изменился, стал нежным-нежным, — тебя по голове на тренировке стукнули, да? Бедненький! Тебе же к врачу надо. Срочно!

— Ну вот видишь, милая, — ответил ей тем же тоном Артемьев, — ты обо мне беспокоишься, а значит — любишь!

Звериный рык сорвался с ее губ. Настя даже