о том, что происходящее сущий пустяк.

— То, что должно случиться. Что произодёт или уже произошло. Пей, Первый и Последний… — как всегда загадками ответил он.

С каждым произнесенным словом Джона, голод захватывал меня всё сильнее и сильнее. И когда не осталось воли сдерживаться, я впился клыками в его запястье.

—… Ты вкусил кровь двух из пяти детей ночи, пробудив Жаждущий Крови. Кровь собрата, кровь клятвенного врага. Теперь пришёл черёд крови того, кто стоит на пороге жизни и смерти.

Смысл им сказанного остался для меня туманным и незначимым. Вкус его крови вымыл любую осмысленность и самообладание, оставив только животную жажду и ничего более.

Большими глотками его кровь падала в мой желудок, и тело реагировало на неё. Бегущая по венам мощь вампира начала закипать, будто магма. В груди вспыхнул пожар, тлеющий огонь которого остался после боя с Габриэлем. И не просто вспыхнул, а с такой силой, что начал обжигать меня самого. Сердце стучало бешеным ритмом, остатки человеческого разума твердили, что хватит! Нужно прекратить! Но мне хотелось ещё! Больше! Больше такой невероятной крови, вкус которой невозможно описать словами и не передать эмоциями!

—… догоняют! Сука! — услышал я остатки фразы Дугласа, зашедшего в резкий поворот.

Я ощущал, как тело после отката восстановилось полностью. Просто исцелилось, будто и не было никакой боли, а сила переполняла меня. Нет… не сила… МОЩЬ!

Оторвавшись от крови Джона и увидев, что тот был бледнее обычного и тяжело дышал, я облизнул губы. Почти облизнул… Артурия резко подалась вперёд и присосалась к ним, как путник нашедший оазис в пустыне. С остервенелой жадностью она пыталась собрать языком и губами каждую оставленную каплю, урча от удовольствия. Реакция моего организма, пылающего не только мощью, но и пробудившего обострившиеся вампирские инстинкты, была закономерна.

— Нашли время сосаться! — кричал кусок мяса за рулём.

Мы не слушали его и словно отринули весь мир. Особенно забавляло то, что между нами полулёжа сидел бледный и тяжёло дышавший Джон, но того вообще не парило происходящее.

— Райан, твою мать! — вновь подал голос Дуглас, когда рядом с нами взорвался снаряд, разворотивший угол магазина и несколько машин.

— Р-р-а! Раздражаешь, мясо! — рыкнул я и разорвал поцелуй, после чего с одного удара выбил бронированное стекло и вылез половиной тела наружу.

Чувство всемогущества охватило меня с головой. Настолько яркое, объёмное… Оно растворяло любые краски мира и всякие стопоры.

Я вытянул раскрытую ладонь к следующим за нами машинам, не обращая внимание на то, что в меня попало несколько пуль из винтовок.

Не было концентрации и открытия разума, как прежде. Одно только неудержимое желание выплеснуть в этот жалкий мир горящую в груди силу. Дать волю тому самому пожару!

Дуглас ещё что-то кричал, Артурия пришедшая в себя пыталась засунуть меня обратно, но а я — просто сжал ладонь.

И мир содрогнулся.

Глава 20

— Сэр, проезд на трассу Гансбурга перекрыт! Восьмая дивизия заняла позиции!

Командир третьего звена имперской армии поморщился. Крепко держась за поручни, он смотрел на дорогу через бронированное стекло транспортника. Чёрный гражданский автомобиль без номеров, который, как оказалось, был укреплён по спецзаказу, доступному только аристократам, всеми силами пытался уйти в отрыв. Он сносил дорожные знаки, таранил транспорт граждан империи и гнал во весь опор.

— Свяжись с вертушками, — сухо проговорил командир. — Нужно знать, сколько они ещё смогут вести нарушителей.

Молодой сержант, сынок привинциального опального аристократишки, кивнул и начал выполнять приказ, выходя на связь.

Погоня набирала обороты. Зазвучали выстрелы, полетели снаряды гранатометов. За военные действия в городе по головке, конечно, не погладят, но преступника нужно задержать. Да и к тому же, грань доступного и реализуемого вооружения не перейдена.

Гражданские прятались за машинами, в зданиях, и просто разбегались, пытаясь убежать от возможного попадания и желая спасти свою жизнь.

— Командир, смотрите! — отвлёк мужчину водитель и тот поднял взгляд с винтовки на дорогу.

По-началу в голове командира пронеслись мысли, что вылезший из окна машины парень лёгкая мишень. Подстрелить такого проще простого и, судя по выстрелам, парни уже взяли его в цель. И только спустя секунды осознания он понял, что парень каким-то образом выбил бронированное стекло! За время своей службы ему доводилось ни раз работать с подобным транспортом, как пытающийся оторваться внедорожник, и он знал, что те делались на совесть. Нужна недюжинная сила, чтобы выломать стеклопакет, который в смятом виде пролетел прямо у них под носом.

Адам Уэллс, а именно так звали повидавшего много дерьма командира, уже подносил рацию ко рту и хотел отдать приказ. И в этот же миг их цель, судя по описанию внешности, вытянула раскрытую ладонь и сжала её.

Прозвучал треск, похожий на то, словно кто-то разбил тысячи стёкол и начал топтаться по ним. Он проникал в разум командира и преследователей, нарастая и превращаясь в звук, который невозможно сравнить в этом мира ни с чем. Глухой, тяжёлый и нарастающий, будто волны прилива.

«Ч-что это?..» — подумал командир, хватаясь за голову.

Звук нарастал, становился пронзительным. Он менял свою чистоту, превращаясь в один длинный писк, от которого у большинства людей пошла кровь из ушей. Лишь водитель, будучи один из сильнейших А-ранговых бойцов отряда, вовремя активирующий Покров, хоть как-то держался и вёл машину. Но даже ему пришлось не сладко. Его руки вцепились в руль, челюсть сжата до предела, а лицо побледнело, как мел.

Не всем так повезло, как их транспорту. Несколько машин полиции вырулили с дороги и врезались в гражданские автомобили, либо же в стены зданий и фонарные столбы. Поднялась шумиха, крики и раздались взрывы от аварии.

С неимоверным трудом, ощущая, текущую с ушей кровь, длинной дорожкой перетекающей на шею, Адам мутным взглядом посмотрел на внедорожник. Их лобовое стекло было затонировано и укреплено защитой, но даже так, Адаму казалось, что прямо на него смотрит их цель. Кроваво-красные глаза словно впивались в его душу и видели её насквозь, что лишь усилило давление звука и заставило командира закричать.

Пытающийся прийти в себя водитель, управляющий машиной на одних отточенных до автоматизма движениях, внутри себя обрадовался, что атака закончилась. Их цель ударила чем-то серьёзным, чего он раньше не видел, но ему хватило сил и покрова пережить подобное.

Так он думал… Пока не почувствовал, как автомобиль начало вести. И это были отнюдь не неполадки или поломка. Земля… Сама земная твердь содрогнулась и начала вздыматься.

Асфальт потрескался, поднимаясь большими кусками. Не успевшие среагировать водители, пережившие звуковую атаку, врезались в них. Металл скрипел, ломался и трещал, после чего изредко звучал взрыв.

— Выруливай, твою мать! — кричал Адам, пытающийся достучаться до водителя.

Командир всем своим нутром ощущал, что происходило что-то из разряда вон выходящее. Натуральный армагеддон, который разрушал улицу и южную часть города. Из-за сдвига земли, здания начали обрушаться, поднимая целые тучи пыли и становясь склепами для тех, кто не успел сбежать. Полный боли и страха крики людей звучали отовсюду и даже сквозь броню командир слышал их отчётливо, сжимая челюсть и автомат. Чудовище… Какое чудовище способно на такое в городе? Скольких убила его атака? Десятки? Сотни? Тварь!

Словно в насмешку над военными и той немногой полицией, которая ещё продолжала погоню, парень ловко выбрался наружу и залез на крышу внедорожника. Тот петлял, набирал скорость и пытался оторваться, и по всем законам парень должен был слететь с крыши, разбившись. Но тот стоял, будто не замечая потоков ветра и гладкого покрытия крыши.

Его чёрные штаны и белую футболку с несколькими пятнами крови трепал ветер, развивая тёмные волосы, а на лице не читалось ничего, кроме полного спокойствия.

Адам своими глазами видел, как лицо парня преобразилось. Этот лик не мог принадлежать человеку, а скорее чудовищу, которым матери пугают своих детей. Острые клыки показались из-под губ расширяющегося рта. Уши вытянулись, как у летучей мыши, нос слегка впал, оставив два дыхательных отверстия, а глаза вспыхнули горящим костром.

— Огонь! Убить его! — кричал Адам в рацию сквозь звон в ушах.