Снова шуршание полога. Алита вышла. Я постаралась дышать как можно ровнее. Я же сплю.

Роу некоторое время стоял неподвижно. А потом снова шуршание? Он вышел?

Я подскочила как ужаленная и распахнула глаза.

Негромкий смех. Роу сидел на корточках и явно любовался, как моё лицо стремительно заливается краской.

— Так и знал, что ты притворяешься.

— Я думала, ты ушёл.

— И оставил тебя одну, когда мы ещё так недалеко от границы?

Я чуть было не ляпнула о своих подозрениях насчёт Алиты. Но вовремя вспомнила как мама Алексы объясняла нам, как следует вести себя настоящей принцессе, а если проще, учила женским штучкам:

Никогда не показывай мужчине, что ты его ревнуешь. Он даже на мгновение не должен подумать, что ты считаешь какую-то женщину лучше себя.

И поэтому я перевела разговор на другое:

— Но ты ведь сам говорил, что здесь ничего не угрожает.

— Я и правда так думаю. Но не хочу ошибиться. Ложись-ка ты спать, я схожу проверю посты.

«И вернёшься?» — чуть не спросила я, но снова вовремя остановилась.

— И скоро вернусь, — сам продолжил он.

А вот от улыбки я уже не удержалась.

Он шумно выдохнул:

— Лисса, ты меня провоцируешь.

— Чем? — я хлопнула глазами, изображая наивность.

— Всем. Ещё несколько дней…

Мне стало жарко и неловко, но остановиться я уже не могла:

— А что это за обряд? Что в нём особенного? Почему ты мне не рассказываешь?

Он скрипнул зубами:

— Слишком много вопросов.

— На самом деле вопрос всего один, — упрямо сказала я.

Роу вздохнул, его лицо помрачнело:

— Не переживай. Я постараюсь, чтобы для тебя это прошло, как можно легче.

Вот так успокоил.

Роу поднялся и вышел. А я натянула одеяло до самой шеи и, глядя на тусклый огонёк каганца, оставленного Алитой, ещё некоторое время крутила в голове все случайно услышанные обрывки фраз. На самом деле их было не так уж и много.

«До обряда нельзя» и «Первая кровь принадлежит дракону». Что имел в виду Вихо? Мы своего дракона тоже поили кровью. Моя правая ладошка зачесалась при воспоминании об остром ноже жреца, хотя после правильно проведённого ритуала уже через пару часов не остаётся никакого следа от пореза. Так что чесаться могло только в моём воображении. Тем не менее я снова села и с преувеличенным вниманием стала разглядывать в полумраке свою ладонь. Чисто. Я опустила руку на одеяло и тут же почувствовала прикосновение чего-то тёплого к большому пальцу руки.

— Привет, Шер. Ты опять есть хочешь?

Но на этот раз от малыша исходило ощущение сытости и спокойствия. Ну да, они питаются чем-то или кем-то под землёй, а магия это для них лакомство, вспомнилось мне то ли вычитанное, то ли рассказанное.

Тем не менее мне захотелось угостить своего нового друга. И я потянулась к нему воздухом. Некоторое время он колебался, а затем сделал глоток, и я увидела, как на мою ладонь заползает белая змейка. Шер сверкнул синими глазёнками и свернулся уютным колечком, намекая, что хочет спать, и мне пора.

— Ну так, малыш, мне будет неудобно, — пришлось свернуть шаль и сделать для него маленькую подушку у самой стенки шатра. Там его не увидит Роу, когда вернётся, а объяснять ему, откуда здесь взялся синеглазый змеёныш мне сейчас было лень. Завтра расскажу.

Я погладила тёплую чешую Шера и вернулась к прежним мыслям. Первая кровь. Но, если мне снова разрежут руку, это будет уже вторая кровь. Что же он имел в виду? Впрочем, и моим щекам стало жарко, неужели так трудно сообразить. Консумация, о которой все говорят, и которую откладывают, во всех странах завершается одинаково — предъявлением белой ткани с красными пятнами, как символа невинности невесты. Но при чём здесь дракон? Ткань отнесут ему? И почему Роу сказал, что постарается, чтобы для меня это прошло легче?

Мысли, мысли… Пламя каганца становилось всё тусклее, и глаза начали закрываться. В полудрёме я слышала, как вернулся Роу, почувствовала, как он закутывает меня плотнее в одеяло и прижимает к себе. Тёплые губы коснулись моего виска. Стихия лениво всколыхнулась, но через слои ткани и шерсти я не почувствовала ничего, кроме кольца сильных рук, и она успокоилась, хоть и оставила лёгкое чувство разочарования.

Приснилось мне изваяние дракона. Видимо, слишком много я с вечера думала про грядущий обряд. То, что это храм Стихии земли я поняла сразу: у каждой магии свой цвет. Этот дракон был светло-жёлтый. Он лежал в центре большого круга. Вне круга царил густой мрак, да и сам дракон освещался сверху, но не сплошным потоком. Лучи солнца падали сквозь большие ячейки сетчатого потолка. И от этого дракон казался пятнистым. Моя рука в руке Роу. И чем ближе мы подходим, тем более настоящим мне кажется дракон. Огромный зверь словно спит, а не высечен из камня. Ещё ближе, иллюзия не рассеивается. Как же мне хочется коснуться чешуи. Я почти чувствую её тепло. Ладонь сама тянется, но Роу чуть сильнее сжимает мою руку, и я понимаю, что нельзя.

Но всё равно. Не могу иначе. Я осторожно тянусь тонким язычком воздушной стихии. И задыхаюсь, ощутив спящую могучую силу. Это магия Земли. Я не чувствую её враждебности и не могу оторваться. Осторожно воздухом глажу огромную голову дракона. Изваяние делает глубокий вдох.

Крики и звон мечей. И я просыпаюсь, не сразу понимая, что звуки мне уже не снятся, а в шатре я одна.

В первое мгновение меня охватывает страх. Опять? Нападение? У меня даже меча нет. Он в карете. Надо успокоиться, есть же магия. Хотя какое к хангу спокойствие, когда звенят мечи? Я подскакиваю, пытаясь сообразить, что делать и куда бежать.

И в этот момент полог отодвигается, пропуская Алиту.

— Вы проснулись? Господин послал вас разбудить, сейчас шатёр будут собирать.

Спокойствие камеристки и звон мечей плохо сочетаются у меня в голове.

До моих ушей доносится чей-то смех, ну или точнее гогот. И меня начинает отпускать, хотя сердце всё ещё колотится в бешеном ритме. Слишком много я пережила за эту поездку. Ничего удивительного, что обычную утреннюю разминку приняла за ещё одно нападение.

— Дай мне свежую тунику. Умыться есть время?

— Есть, я всё подготовила.

Снаружи светит ласковое утреннее солнце, но ночная прохлада ещё не отступила, и в густой тени под деревьями на некоторых травинках поблёскивает иней.

Но это я замечаю чуть позже, а сначала взгляд падает