– Мы тут подумали, – весело сказал Аглюс, – а не сыграть ли нам во что-нибудь? Спать пока неохота, да и вина еще…

– Я предлагаю в «Обезьяну», – перебила его Иза.

– Не знаю такой игры, – качнула головой Фиалка, и вид у нее сделался утомленный.

– Ну, это очень просто. Двое загадывают слово и показывают его в лицах, а остальные пытаются отгадать…

Пиви поморщилась.

– На сцене кривляться не надоело? Может, обычные загадки позагадываем?

– Ох, – сказала Катти. – Не помню ни одной. Давайте лучше в «Рифмы» поиграем.

– А это что за игра? – спросил аркан.

– Нет, – решительно отказался Аглюс. – Не годится. Нужна бумага, карандаши… где мы их возьмем? Лучше в «Цепочку».

– Или в «Знаю, знаю», – подхватил Титур.

Раскель снова спросил, что это за игры, и пока ему объясняли, Фиалку осенила некая мысль – судя по тому, как блеснули ее глаза и прояснилось лицо.

Дождавшись паузы, она сказала:

– Могу предложить кое-что новенькое. Это игра… с одной стороны. А с другой – шутка, в которой есть доля правды. Потому что она дает человеку возможность лучше понять самого себя.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Титур.

– Я задам два вопроса. Вы ответите на них, а потом я объясню, что означают ваши ответы. Хотите?

– Хотим! – отозвался дружный хор. Промолчал только Раскель. Настороженно.

Вновь напрягся и капитан Хиббит.

Возможность лучше понять себя… надо думать, и всех остальных тоже. Игра предложена неспроста? Прекрасная прима осталась не удовлетворена сеансом разоблачения во время мытья посуды? Ну-ну…

– Хорошо, – кивнула Фиалка. – Начнем.

Аглюс жестом попросил девушку задержаться и наполнил опустевшие стаканы. Кароль тем временем, вынув из кармана коробку дешевых, кошмарных на вкус и запах нибурских папирос – единственное, что мог себе позволить в роли нищего актера, – предложил их Пиви. Оба задымили, и к ним присоединился, набив трубочку, еще один заядлый курильщик труппы, Титур Полдень.

– Вопрос первый, – медленно начала Фиалка, когда с этими приготовлениями было покончено и все взгляды обратились к ней. – Каково в вашем представлении идеальное жилище? Не торопитесь, подумайте, прежде чем отвечать. Представьте себе, в каком доме вы поселились бы, будь у вас неограниченная возможность выбора. Явился, к примеру, волшебник и дарит вам буквально мечту…

– О-о-о, – протянула Иза Стрела, и за столом воцарилась тишина.

Которую через полминуты нарушила опять же Иза.

– Чур, я первая! – сказала она. – Можно? – И затараторила: – Я бы поселилась на Королевском бульваре, в особняке графини Либэ, голубом таком, с белыми колоннами. Она его сдает, но я бы насовсем выкупила. Волшебник же, говоришь, явился?… Рухлядь графинину выбросила бы, наняла Пино Ястреба – декоратора, который обставлял дом самой Илен Киске. Попросила бы все, как у нее сделать, – всюду зеркала, даже на лестницах, сборчатые портьеры, бархатные козетки, лакированные столики от Фило Риги, хрустальные люстры, пуфы… Эх, мечтать так мечтать! – сцену бросила бы и в первом этаже открыла модную мастерскую. Хватило бы нам с Беригоном под жилье оставшихся двух. Я такие платья иногда придумываю – королева ахнет! А шляпки…

– Погоди со шляпками, – остановила ее Фиалка. – О доме побольше расскажи.

– Что рассказывать-то? – озадачилась Иза. – Ну, дом… много комнат, конечно. Гостиная там, столовая, спальни, гостевые. Туалетная, гардеробная. Большая… – Она запнулась. – Неважно. И всё красоты неописуемой, как у Илен Киски. А главное – мастерская! Пошивочная, примерочная, комната отдыха…

– Довольно, – кивнула Фиалка. – Я поняла. – И перевела взгляд на ее мужа.

– Еще ковры повсюду, – торопливо добавила Иза. – И настенные тарелки от Титы Лило!

– Да, да… А ты что скажешь, Беригон?

Герой-любовник пожал плечами.

– Я с Изой согласен. Лучше не придумаешь. Все, как она сказала, только… в каждом доме есть чердак, верно? Вот там хозяином буду я. При Изином характере она его быстро набьет всякими ненужными вещами, да хоть той же графской рухлядью. Сундуков со старыми нарядами понаставит. И выйдет славное местечко, где можно прятаться от гостей. Заниматься чем хочешь…

Все засмеялись.

– И чем бы ты занялся? – с улыбкой спросила Фиалка.

– Не скажу.

– Да ладно! – встряла Иза. – Я знаю – он там свою коллекцию от меня спрячет. Как маленький, ей-богу, собирает цветные стеклышки, осколки всякие, обтачивает… и что в них проку?

– Не понимаешь – молчи, – Беригон слегка покраснел.

– А и правда, что в них проку? – поинтересовалась прима. – Для тебя лично?

– Красивые они, – буркнул Беригон. – Особенно когда на свет смотришь. Мозаики можно составлять. Если никто под ухом не зудит…

И снова все засмеялись, одна Фиалка покивала с серьезным видом головой.

– Хорошо. Кто следующий? – Перевела взгляд на Титура Полдня.

«Благородный отец» пыхнул трубкой и сказал:

– Для меня идеальное жилье – загородная усадьба. Дом и сад.

– Подробней можно?

– Подробней? Ну… хороший дом, такой, чтобы жить в нем было удобно. Комнатки – небольшие, все под рукой, далеко ходить не надо. С гостями, если вдруг много понаедет, можно и на террасе посидеть… А вот сад – большой. Заросший, как в природе. Не стал бы я там дорожки расчищать и цветы высаживать. Лень… да и не люблю я эту искусственную красоту.

– Ты поселился бы в этом доме один?

– Один, один. Кухарку бы только нанял.

– Даже зверя домашнего не заведешь? Собаку там или кошку…

– Приблудится – пущу. Отчего не пустить? И человека пущу, коли приблудится. – Титур усмехнулся. – Но человека – не навсегда. Суеты от них много, от людей…

Аглюс Ворон проворчал:

– Сам, можно подумать, не человек. Не «равен ли тебе во всем твой ближний»?…

– Да, да, – отмахнулся Титур. – Книга третья, глава…

– И все же, – снова заговорила Фиалка, – что еще имеется в твоем идеальном жилище? Есть ли там книги? Те же зеркала? Безделушки?

– Кладовки есть, – ответил Титур. – Много. По всем углам. Куда ни пойдешь, значит, в кладовочку и упрешься. А там – окорока, колбасы, соленья…

Под общий смех Фиалка кивнула и посмотрела на Раскеля.

Аркан слегка оскалил зубы в подобии улыбки.

– Мой дом – седло, – сказал. – Крыша – небо. Постель – трава. Что еще человеку надо? Коня своего – украшу, да, он лучший друг. На ленты в гриву и дорогую сбрую денег не пожалею.