Сейчас он доковыляет до дому. Ляжет на диван, растянется в полный рост в позе мумии. Пару часов, и будет как новенький. Вечером можно будет на дискотеку сходить. Надо с девчонками немного подружить. Но только с одной. И чтобы не позже часу ночи... Знал бы Головатый, как он соблюдает спортивный режим.

– Поехали с нами, – предложил Юра. – Пивка попьем. Я одно место классное знаю. Природа, красота, воздух, как в мезозойскую эру. От одного воздуха опьянеешь. Одной кружки пива хватит, чтобы забалдеть.

– Поехали, – кивнул Глеб.

Отказываться он не мог. Еще подумают, что зазнался. А потом, они одна команда. Этим сказано все...

– Ну тогда сейчас к жене в роддом заедем. И на природу...

– Она что у тебя, рожает?

– Тьфу на тебя! Работает она там... Давай в машину. Поедем.

У Юры своя собственная «семерка». Подарок от тестя. И квартира есть. Подарок от города.

И сейчас нет-нет на команду выделяют квартиры. И вообще с недавних пор отцы города уделяют «Штурму» повышенное внимание. На базе команды создан клуб. Решен вопрос с финансированием. И к игрокам отношение другое. Возможно, скоро игроки будут числиться в команде на контрактной основе. Чем лучше играешь, тем больше получаешь. Клубы высшей лиги уже вплотную подошли к этому. И первый дивизион к ним подтягивается. И второй старается идти в ногу со временем... Новое время – новые отношения. Глеб не против. Хорошо играешь – хорошо живешь. Что тут плохого?

Когда-нибудь и у него будет своя квартира. И машина будет. Жить хорошо, когда хорошо жить...

Роддом находился на территории первой городской больницы. Приличное здание. Чистое, аккуратное. Газоны, площадка перед входом, место для парковки машин.

Юра пошел к жене. Глеб и Вадик остались в машине.

Вадик достал сигарету.

– Закуришь?

– Я же не курю, – мотнул головой Глеб.

– И правильно делаешь. Никотин – яд... Надо завязывать с этой заразой.

– Так в чем же дело?

– Да пробовал я. Не получается... Сигареты – отличное средство против стресса. А футбол – это один сплошной стресс...

Это верно. Игра – это гремучий коктейль из переживаний и треволнений. Особенно когда сидишь на скамейке запасных. В игре проще. В игре ты сам влияешь на ход событий. Но все равно колотит здорово...

Глеба уже сейчас колотить начинает. Послезавтра игра на выезде. Команде нужна только победа. И на него возлагаются большие надежды.

– Смотри, какая девочка!.. Да она с лялькой!.. Эх, люблю детей, у которых мамы молодые и красивые...

Глеб бросил взгляд в сторону, куда показывал Вадик. Елки-палки. Да это же Катрин. Рядом с ней медсестра, держит на руках ее ребенка.

Катрин немного осунулась после родов. Бледновата. Но при этом в полном порядке. Макияж, прическа, стильный плащик. Она и в больнице следит за собой. Все правильно, женщина везде и всегда должна оставаться женщиной...

А почему она одна? Почему ее никто не встречает?.. Где отец ребенка? Где тот самый бизнесмен, с которым она живет? Неужели бросил девчонку?

Нет, ее встречают. Какая-то женщина спешит к ней... Это ее мать. Точно, она. Но, кроме нее, больше никого.

Катрин чуть не плачет. Еще бы. Участь у матери-одиночки незавидная. А про нее так и думают. Не встречает муж. Значит, нет его. Значит, где-то нагуляла ребенка. Значит, шлюха... А ведь люди так и думают. И косятся на нее.

Как будто какая-то сила вытолкнула Глеба из машины. Чуть ли не бегом направила его к Катрин. Он подошел к ней с радостной улыбкой на лице.

– Глеб... – натянуто улыбнулась она. – Откуда ты взялся?

– Случай... Э-э, я за тобой приехал. Как знал, что ты сегодня выходишь...

Она знала, что это не так. Но делала вид, что верит. Ей так было легче.

Медсестра приняла его за мужа Катрин. И отдала ему сверток.

Это не его ребенок. Но ведь и он не муж Катрин... Он здесь случайно. Он с ней, чтобы поддержать ее в трудную минуту.

Мать Катрин знала, кто он такой. Поэтому немедля забрала у него ребенка.

– А где твой муж? – когда сестра ушла, спросил Глеб.

Катрин сразу потускнела.

– Он мне не муж... Но мы должны пожениться... Он должен вот-вот быть, – упавшим голосом объяснила она.

Так он ей и поверил... Ее жених бросил ее. С маленьким ребенком на руках. Ну не сволочь?..

– А вот и он!

К роддому подъехал серебристый «БМВ». Крутая тачка. Бешеных бабок стоит... Ничего, когда-нибудь и у Глеба будет такой красавец конь.

Из машины выбрался Демьян. Тот самый.

– Ты что, сейчас с ним? – удивленно протянул Глеб.

– Да ты что!.. – ужаснулась она. – Как ты мог подумать?

– Тогда какого он здесь делает?

– Я бы и сама хотела это знать.

В ее глазах был страх.

Демьян производил впечатление. Это не тот дворовый крутован, которым Глеб когда-то его знал. Это натуральный бандит. Рожа кирпичом, глаза – как амбразуры дзота, взгляд – кинжальный огонь. И по комплекции будь здоров. Как будто всю жизнь качался. Спортивный костюм, кожаная куртка, под которой, возможно, спрятан пистолет. Самоуверенный вид, по-барски вальяжные движения, на губах гнусная ухмылка.

– Привет, киска! – беспардонно поздоровался он с Катрин.

Да, хамства и борзости в нем с избытком.

– А это что за выкидыш? – с презрительной насмешкой спросил он, глядя на Глеба. – А, ну да, это же роддом...

– Ты за базаром следи! – взъерошился Глеб.

– Чо?.. Чо ты сказал?.. Короче, щегол, еще слово, и я тебя урою, понял?

Глеб хотел ему ответить. Но Демьян уже смотрел на Катрин.

– А где Марк?

– Марк?! – вскипела она. – Ты спрашиваешь, где Марк?! Нет, это я хочу тебя спросить, где он. Куда ты его дел?.. Ты его убил. Я знаю, ты его убил!

– Закрой пасть! – рыкнул на нее Демьян.

– Да как ты смеешь, молокосос! – возмутилась мать.

– И ты заткнись, старая вешалка!

Этого Катрин стерпеть не могла.

– Чтоб ты сдох, ублюдок! – взорвалась она. – Будь ты проклят, скот!..

Демьян побагровел от злобы. Сжал кулаки и угрожающе двинулся на нее. У этого отморозка совсем нет башни. Он явно слетел с катушек, и ему ничего не стоит ударить женщину.

И он бы ударил. Если бы не Глеб. Он решительно преградил ему путь. И без всяких предисловий выбросил ему навстречу кулак.

Прямой справа – это его коронка. Не всякий может выдержать этот удар. Демьян вовремя уклонился в сторону. Но при этом не смог среагировать на второй удар.