Наташа бросила трубку и посмотрела за окно. Сколько еще будет подобных идиотских звонков? В кабинет проскользнула Джейн, которая приходила теперь в офис, как на работу, и порой первой хватала трубку секретарского телефона.

— Все, поехали обедать! — объявила она. — Третий час уже. Лично у меня бурчит в животе так, будто проходит испытание теплосетей.

— Что проходит? — не поняла Наташа.

— У нас в Иваново каждый год перед началом сезона в квартире свист стоял. То есть у них в городе гудело и свистело — коммунальщики проверяли теплосети. Но все равно поехали на Корнелия-стрит. Это совсем рядом, там тихо, посидим в приличном обществе, пообедаем и поговорим о делах.

Говорить о делах с бывшей Зиной Наташе не очень хотелось. А та, едва сев в такси, начала расписывать прелести бара, в который пригласила подругу.

— У них все оформлено как на пляже. Очень красиво, так и хочется раздеться. Готовят вкусно, в основном, конечно, из морепродуктов. Можно взять дорадо, рыбку такую, с травами разными, или устрицы. А лучше лобстера. И еще там такой десерт! Шоколадный фадж со сливками — это что-то!

Народу в баре оказалось слишком много, и хотя столики свободные имелись, стояли они так тесно, что проходить в зал не хотелось, а тем более разговаривать.

— Я бы лучше в какой-нибудь пиццерии поела, — предложила Наташа, снова выходя на улицу.

Но Джейн ухватила ее за рукав.

— Нет, нет, пойдем сюда, здесь не так дорого, как ты думаешь. За триста баксов можно до отвала накушаться.

Наташа сделала несколько шагов, но идти с висящей на руке миссис Биркин было крайне тяжело, пришлось остановиться. И тут перед ними вырос темнокожий парень лет двадцати пяти, невысокий и пухлый. Он внимательно рассматривал обеих девушек, не давая им сделать и шага, — не стоял на месте спокойно, а покачивался и притоптывал, словно собирался начать какой-то танец. Джейн перестала упираться и улыбнулась негру приветливо. А тот, уверенный в своей неотразимости, как будто ждал этого сигнала. Поправил золотую цепь на шее, чуть высунув ее из-под воротника клетчатой рубашки, и произнес речитативом, словно не разговаривал, а исполнял рэп:

— Ну что, Белоснежка, может быть, вы шоколадки хотите? Предупреждаю, мой сникерс очень хорош…

— Разрешите пройти, — попросила Наташа, пытаясь обогнуть парня.

Но тот уже наседал и прижимал ее к стене, продолжая покачиваться и нести чушь о шоколаде. Наташа сделала попытку проскочить, но нахал выставил руку, отрезая путь к бегству. Тогда она перехватила его руку за запястье и, поймав парня на встречном движении, развернула кисть тыльной стороной к асфальту. Негр полетел головой вперед, а затем, ударившись о стену дома, рухнул.

— Пойдем скорее отсюда! — приказала Наташа миссис Биркин.

— А что это было? — удивилась Джейн, недоуменно глядя на поверженного толстяка.

— Ничего не было, приставала сам упал. Поскользнулся, вероятно.

Они бросились к краю тротуара и замахали руками. Тут же рядом остановилась желтая машина такси.

Наташа открыла заднюю дверцу и увидела подполковника Хендерсена.

— Добрый день, — улыбнулся он, — какая неожиданная встреча.

— Здрасьте, — попыталась просунуть голову в салон миссис Биркин. — А мы тут решили пообедать.

— В другой раз, — сказала Наташа и за руку потянула подругу в машину.

Но та снова начала упираться, говоря, что так долго без еды жить не может, то есть без секса день еще как-нибудь потерпит, а без еды не получается. Или наоборот. Но все равно кушать ей сейчас очень хочется. Потом миссис Биркин показала на лежащего на асфальте негра и объявила, что теперь ей ничто не угрожает, потому она просто обязана вернуться в бар. Наташа спорить не стала.

Машина опять пристроилась в медленный поток, и тогда майор Хендерсен вдруг сказал, что сам с раннего утра ничего не ел. В самолете, мол, отказался от того, что там предлагали, и, как теперь выяснилось, зря.

— Вы куда-то улетали? — поинтересовалась Наташа.

— Выступал с докладом на одной встрече. Все прошло удачно. Мне дали месяц на восстановление здоровья, а потом я должен буду отбыть к месту службы.

— Жаль, — вздохнула Наташа, — мне бы хотелось встречаться с вами почаще.

— Мне тоже, — признался Хендерсен и замолк на пару минут.

А потом предложил зайти в пиццерию возле его дома, где очень демократичные цены и приличное качество. Кроме того, он почти дружит с владельцем заведения, и тот всегда дарит ему бутылку итальянского вина «Бароло».

Вот таким странным образом майор Хендерсен пригласил Наташу пообедать.

Хозяин заведения и в самом деле встретил их очень радушно. Даже посидел с ними какое-то время, пока готовился заказ, и рассказал, что в Штатах уже двадцать лет, а до того жил в Турине и болел за «Ювентус». Узнав, что Наташа из России, он сообщил, что четверть века назад лично был на полуфинале первенства Европы, когда встречались сборные Италии и Советского Союза.

— И кто победил тогда? — спросила Наташа.

— Сейчас вам принесут пиццу, — вздохнул хозяин и ушел.

Они сидели долго, медленно пили вино. Им не хотелось уходить из пиццерии, как будто оба ждали здесь какого-то очень важного для них события. Время шло, а ничего не происходило, если не считать того, что позвонил мистер Хадсон и сказал супруге, что через полчаса вылетает на пару дней в Вашингтон, где у него намечено несколько важных встреч. Наташа пожелала ему счастливого пути, заметив вскользь, что эту ночь проведет в городской квартире на Манхэттене.

За окнами начало темнеть, а разговор с мистером Хендерсеном продолжался. Потом они заказали еще что-то, сыграли несколько партий на бильярде… А когда наконец вышли на улицу, Наташа увидела дом, в котором проживал Питер, и попросила показать, как он устроился.

— Скромно, — признался подполковник Хендерсен.

Они поднялись на шестой этаж и вошли в квартирку, которая оказалась очень уютной, на стенах висели фотографии самолетов, от самых древних до современных, а также снимки пилотов. Питер принялся рассказывать о людях, на них запечатленных.

— Вот Джимми Коллинз — лучший американский летчик-испытатель. Жил очень бедно и голодал, не имел постоянной работы и занимался тем, что подрабатывал на коммерческих рейсах, во время одного из которых и погиб в 1935 году. А это Чарльз Огастес Линдберг — первый, кто перелетел Атлантический океан в 1927 году. Дальше русский старший лейтенант Александр Горовец. В июле 1943 года в составе эскадрильи полетел на задание, но отстал из-за отказа техники и хотел уже вернуться на базу, когда вдруг увидел девять нацистских «Юнкерсов». Летчик атаковал их и восемь сбил, по у него кончился боезапас, и тогда Горовец таранил девятый, срезав ему хвост своим винтом. Но сам не выпрыгнул с парашютом, а пытался долететь до аэродрома, однако его настигли четыре «Мессершмитта» и сбили. А это…