— Сказать по правде, Александр Иванович, даже если бы мы что–то и доказали, никакой гарантии, что это сыграло бы в нашу пользу. Дир Сергеевич мог бы еще сильнее озлобиться. Не думаю, что мы что–то потеряли с этой версией.

— Может, ты и прав. Слава богу, второй наш проект работает исправно.

— Что за проект?

— Как–нибудь расскажу. Работа продолжается, ее природа в том, что, сколько бы ты ее ни сделал, не означает, что работы стало меньше. Завтра вам придется встать пораньше. В девять, ладно, в одиннадцать, жду к себе с результатами анализа деятельности по всем другим направлениям, — сказал Елагин вслед вылезающему из машины помощнику.

Тот только вздохнул.

— Куда теперь? — спросил Василий, догадавшийся опустить стекло.

— В сауну, конечно. В «Сосновку».

Надо было проверить, что там за новый человек появился в окружении «наследника». По голосу Нины Ивановны, доносившей о незапланированном визите по телефону, трудно было судить о деталях.

— Ты, Вася, поезжай быстро, но не гони.

— Хотите подремать, понятно.

Начальник службы безопасности отвалил голову назад, почему–то именно в такой позе ему размышлялось лучше всего. Ничто не радовало. Даже успех с диканьковской диверсанткой. Девочка оказалась способной ученицей и неплохой актрисой. Строго выполняя указания Елагина, она выбила временного управляющего «Стройинжинирингом» из опасной антиукраинской колеи.

Майор щелкнул челюстями. Надо же было оказаться в ситуации, где даже Тамара имеет право его пнуть — работорговец! Одно дело — не подать виду, что тебе тошно, другое — по–настоящему спокойная совесть. Что ж, Наташа выполнила поставленную задачу, теперь пришло время гонорара. Ей, ее отцу, заполошной мамашке им была обещана двухкомнатная квартира для их дочки в хорошем доме. Как минимум. На тот случай, если «наследник» поиграется и бросит. Квартира была уже готова, только подремонтировать, обои, плитка, стиральная машина… Но аппетит прокрадывается к нам в еде. Не захочет ли она дополнительных бонусов? Мол, ваш Дир Сергеевич такой противный! Или попытается соскочить. Паспортина у нее с трезубцем, но собственником–то она станет полноценным. Не–ет, успокоил себя майор. Она его, майора, боится, и папаша боится. И уважает, гад. Хорошего покупателя нашел для своей дочки. Ну что за люди! Ну ладно, он негодяй по необходимости, предложил им эту поганую сделку, но они–то зачем соглашались? Ведь не пухнут с голоду, чтобы детьми торговать. Не голодомор.

История с Клавдией Владимировной тоже отдавала явной тухлятиной. Давным–давно в маленьком провинциальном городке, где не любили русских офицеров и советскую власть, завязался житейский узел, который до конца не хочет распутываться, несмотря на применение самых ловких пальцев. В кого влюблена была молодая капитанша Клава, с кем спала и от кого родила, теперь уже не дознаться. Майор рассчитывал доказать документально, что черный мститель хохляцкому врагу сам не без крови. И его враждебность к Украине «нонсенсна», как любит говорить в споре ненормальный гений Нестор Кляев. А все обернулось невразумительной чепухой. Да и вообще сомнительно, что такое разоблачение остановило бы младшего Мозгалева. Так что черт с ним, невелика потеря.

Елагин попытался сменить пластинку. Не надо выходить из роли, все эти рефлексии, они не для нынешнего его чина. Начальник службы безопасности — человек из кремня, стали и дерьма. Если он хочет хорошо сделать свою работу, он должен забыть о некоторых вещах и понятиях.

Идеальное решение выглядит просто: надо найти Аскольда! Надо освободить Аскольда!

На этом направлении успехов было еще меньше, чем на тех двух, о которых майор размышлял только что. Там помимо куч грязи имелись и какие–то блески успеха. Здесь же — глухая стена. Чтобы держать руку на пульсе общей обстановки, Елагин приходил дважды в неделю, в понедельник и четверг, на «летучки» «Стройинжиниринга». Сидел справа от председательствующего (директора выполняли эту обязанность строго по очереди) с самым сосредоточенным видом и старался понять, что же на самом деле происходит в компании. Вроде бы никаких глобальных подвижек, трещин, предательств не обнаруживалось. Но это не успокаивало. Елагин знал, что иной раз фасад сохраняется и после полного обрушения здания. Чутье подсказывало, что каждый из этих корректных, внешне спокойных людей потихоньку уводит под уздцы своего груженого верблюда из общего каравана. Ничего, конечно, он доказать не мог. Парни Патолина старались, но уже по тому, как аккуратно, но тотально блокировались их усилия, можно делать определенные выводы. Начальнику службы безопасности никто не возражал, а Кечин и Катанян так и просто рвались помочь, но он чувствовал, что по большому счету его держат за скобками процесса. С каждым днем он что–то упускает, и очень может быть, что, когда настанет день освобождения подлинного хозяина, тому останется только задать удивленный вопрос: «Где мой бизнес, Саша?!»

Елагин успокаивал себя тем, что теперь, когда демоническая воля Дира Сергеевича пленена юбкой выписанной красавицы, у него будет больше времени для борьбы с тайной стратегией разворовывания «Стройинжиниринга». Больше всего эти господа боятся возвращения Аскольда. Можно быть уверенным, если бы им стало известно, что он мертв, побежали бы открыто в разные стороны, прижимая к пузу мешки с награбленным. То, что они все еще абсолютно лояльны, косвенное доказательство, что Аскольд жив и в перспективе боеспособен. Рано пока утверждать, что вся эта украинская афера придумана кем–то из членов директората. Но не исключено, что так оно и есть.

Машина свернула на знакомый асфальтовый проселок и понеслась к далекому огоньку, разбрызгивая беззащитные лужи талого снега.

В гостиной на первом этаже злачного местечка, на диванах и в креслах, окаймлявших пространство у камина, сидела целая компания. В центре композиции располагался двухэтажный стеклянный столик с фруктами и напитками. Напитками, как мгновенно определил опытным глазом майор, пользовался один человек. Незнакомый, примерно сорокалетний, одетый в костюм настолько не от «версаче», что это обращало на себя особое внимание.

— О–о–о! — закричал Дир Сергеевич, демонстрируя радость от появления дорогого Александра Ивановича. — К нашему шалашу, прошу–прошу!

«Наследник» был не пьян, хотя вел себя как пьяный, такой казус случается с иными людьми в обстановке общего веселья. Хотя атмосферу в гостиной трудно было обозначить подобным образом. Наташа сидела в углу в кресле, нянча в руках огромное красное яблоко, выражение лица у нее было среднее между напряженным и испуганным. С чего бы?

Находился тут и еще один персонаж. Молодой парень в потертых джинсах, клетчатой рубашке, длинные худые ноги в нечистых кроссовках он с легким вызовом протянул к огню. При появлении начальника службы безопасности он их немного подогнул, как бы сокращая степень своей самоуверенности. Смотрел парнишка вокруг из–под сросшихся на переносице густых бровей и как бы немного грозил миру тремя наливными прыщами, торчащими посреди лба.

Дир Сергеевич ткнул пальцем в сорокалетнего с бокалом: