— Сука! — завопил он, сжимая пальцами ее горло. В ушах у него шумело, и в эти мгновения он ничего не видел, словно погрузился в какую-то черную пустоту.

Наконец, опомнившись, Гидеон вдруг понял, что женщина уже не сопротивляется. Разжав пальцы, он внимательно посмотрел на нее. Что за игру она затеяла? Решив, что она просто в обмороке, он похлопал ее по щекам. Однако женщина никак не реагировала.

В конце концов Гидеону пришлось признать, что перед ним самый настоящий труп.

— О Господи, — пробормотал он, задыхаясь, — ведь у меня и без этого достаточно проблем.

«Никто не видел, как я пришел сюда, — размышлял он, одеваясь. — Если бы удалось незаметно выскользнуть, то все было бы в порядке». Кое-как застегнув рубашку, Гидеон подхватил свой плащ и попятился к двери, стараясь не смотреть в остекленевшие глаза женщины, лежавшей на кровати. Ему нужно побыстрее добраться домой и прокрасться обратно в кабинет. «Кармен — мое алиби, — говорил он себе. — Только бы она не заметила меня. Тогда она подумает, что я все время сидел в кабинете и никуда не выходил, ни на минуту…»

Когда воздух в кабинете очистился, Кармен села на стул и сделала глоток из бутылки, стоявшей на столе. В голове проносились бессвязные обрывки мыслей; она пыталась понять, куда исчез Гидеон, но так и не находила ответа на этот вопрос. Если окно закрыто наглухо, то у него был лишь один путь — через дверь. Но он не мог ее отпереть, не потревожив скрепку, а она, неповрежденная, осталась на прежнем месте, то есть в замочной скважине.

Оставалось единственное правдоподобное объяснение: Гидеона не было в кабинете с самого начала. Но почему он ушел, пытаясь одурачить ее? Почему захотел скрыть свой уход? Прежде он не скрывал подобные вещи…

Кармен была абсолютно уверена: муж понятия не имеет о ее попытках убить его. Даже намек на некоторую нелояльность по отношению к нему вызывал у него ярость со всеми вытекающими для нее последствиями, однако в эти дни он вел себя более или менее прилично, что совсем не характерно для него. Кармен нахмурилась и сделала еще один глоток из бутылки. Теперь она поняла: Гидеон вел себя очень странно. И вообще, происходило что-то странное…

Она почти машинально принялась выдвигать ящики стола, один за другим. Заметив блеск металла во втором ящике снизу, выдвинула его полностью и увидела револьвер. Оружие? Собравшись с духом, Кармен вытащила револьвер и повертела в руках. Холодный и тяжелый, он вселял в нее страх. Но где же Гидеон взял его? Кого собирался убить? Может, ее, Кармен?

Положив револьвер на письменный стол, она снова принялась обследовать ящики. И вскоре обнаружила среди папок с бумагами поздравительную открытку — одну из тех безвкусных репродукций, которые, как предполагалось, должны были свидетельствовать о превосходной образованности отправителя и о его хорошем вкусе. «Неужели Гидеон хранит такое? — подумала Кармен. — Совсем на него не похоже». Она перестала посылать ему открытки на день рождения, потому что ей надоело находить их на следующий день в мусорном ведре.

Кармен развернула открытку. Прочитав, нахмурилась. Кто такая эта Энджи? И какие у них с Гидеоном отношения, если они дают ей право пользоваться словом «любовь»? Она смяла открытку и бросила на пол. Конечно, Гидеон имел связи с женщинами и, вероятно, уже давно — Кармен в этом почти не сомневалась. Однако ей даже в голову не приходило, что он мог быть вовлечен в любовные отношения.

Но кто же такая эта Энджи? Интересно, Гидеон ей доверялся? Рассказывал ли о своем браке, жаловался ли на жену, отказывавшуюся удовлетворять его потребности?

Кармен всегда думала, что если бы Гидеон по-настоящему увлекся другой женщиной, то это было бы решением всех ее проблем, но она никак не ожидала от себя тех чувств, которые в ней внезапно пробудились. Разумеется, в этом не было никакой логики, но она испытала боль от предательства мужа. Гнев и негодование мешали ей трезво оценить ситуацию.

Тут Мангус снова принялся палить из револьвера, и Кармен уставилась на экран. Это был эпизод последней серии, о котором Гидеон всегда говорил с восторгом. Мангус выслеживает злодеев, направляющихся к кладбищу, и устраивает настоящее побоище на похоронах.

Она увидела, как Мангус, сделав шаг вперед, вскидывает револьвер, держа его обеими руками. Не соображая, что делает, Кармен взяла со стола револьвер и скопировала движения экранного Мангуса. Закрыв глаза, она нажала на спусковой крючок, вообразив, что стреляет в стоящего перед ней Гидеона. «Что бы он чувствовал, — спрашивала она себя, — если бы с ним обращались так, как Мангус со своими врагами? Дошло бы до него, что его герой такой же убийца, как те злодеи, которых он выслеживал?»

Вдруг послышались шаги. Кармен вздрогнула и, открыв глаза, увидела стоявшего в дверях Гидеона. Он в изумлении смотрел на жену.

— Черт побери, что за игры?! — Гидеон взревел, шагнув в ее сторону. Было очевидно, что он крепко выпил.

Она хотела сунуть револьвер в ящик и случайно нажала спусковой крючок. Раздался оглушительный грохот. Кармен замерла и в ужасе зажмурилась. Ей даже в голову не приходило, что револьвер может быть заряжен. Что, если она каким-то образом убила мужа или ранила его? А если ничего не случилось?.. Тогда он в пьяном гневе убьет ее.

Собравшись с духом, она открыла глаза и дрожащими руками положила револьвер на стол. Потом медленно повернула голову…

Гидеон лежал на полу, и его рубашка была залита кровью. Кровь растекалась и по коврику работы известного дизайнера. Тут голова его дернулась, из горла вырвался хрип, и он замер, вытянувшись на ковре. По странному совпадению именно в этот момент по экрану пробежали последние титры «Мангуса».

Усевшись перед телевизором, Джулия задумалась: что же посмотреть — программу новостей, одну из трех спортивных передач или документальный фильм про личинку древоточца? В конце концов она выключила телевизор и заставила себя сосредоточиться на книге. Для главного инспектора Ричарда Дагенхэма последнее дело стало тяжелым испытанием — две последние главы он потратил на воспоминания о своем детстве, и все еще не выяснил, действительно ли убийство имело место.

Сообразив, что уже третий раз читает один и тот же абзац, Джулия отбросила книгу и налила себе очередной бокал вина. «Последний — перед сном», — сказала себе она. Был уже двенадцатый час, и ей не хотелось снова опаздывать на работу.

Прошедший день оказался на редкость неудачным. Опоздав утром на работу, Джулия пропустила совещание, которое созвали без всякого предупреждения, чтобы обсудить чрезвычайные происшествия — кражи, произошедшие в офисе в последнее время.

— Они говорили не только про скрепки и конверты, — рассказывала Трейси своей подруге Барби, которой тоже не было на собрании. — Они сказали, что это связано с серьезным вопросом. Кто-то стащил половину директорского обеда на прошлой неделе.

Джулия стала прислушиваться. Оказалось, что руководство фирмы решило непременно найти того, кто стащил королевские креветки. Трейси сказала, что в офис даже вызвали судебного эксперта, и якобы прошел слух, что очистки от креветок нашли в отделе корреспонденции. Джулия невольно улыбнулась, вспомнив о том, что Ровена каждый день забирает оттуда почту. Однако радовалась она недолго. Вскоре к ней подошла Ровена и потребовала отчета — Джулия должна была объяснить, почему опоздала на службу.