Ресторан «В тихом омуте» и правда находился на каком-то импровизированном пруду и пах тиной. Невеста изъявила желание на фотосессию в заводи, ее желаний было так мало, что никто не рискнул ей отказать. Оливия прошла похабный мостик из зеленного ковролина и вступила на посудину с элементами прогнившего железа по краям.

– Очаровательная ржавчина, – Адам был уже на палубе. Его лицо не выражало тревоги, он был в стандартных светлых джинсах и белой рубашке, эдакая американская мечта, самый популярный мальчик в классе. – Тебе идет, – он ткнул пальцем на ее черное боди. С облегающими джинсами оно делало ее фигуру почти незаметной. Внутри все оказалось еще хуже. На стене висел странный осетр со стеклянным глазом, все стулья были покрыты дешевой синтетической кружевной тканью, администратор даже не обратил на них внимания. – Простите, мы пришли поговорить о банкете.

– У нас нет никакого банкета, – мужчина с обвисшим лицом не повернулся и не подошел.

– Мы бы хотели заказать здесь банкет, – Оливия мялась на месте, пол был скользким, ее туфли еле держали ее на ногах. – Мы бы хотели? – она вопросительно посмотрела на Адама, который неуверенно кивнул. Нелли третий день находила дела поважнее собственной свадьбы, но потребовала устроить все в этом месте. Его это ужасно бесило, но еще хуже бесили внутренние сомнения по поводу торжества, по поводу своей подруги. То, что раньше он воспринимал с уверенностью, сейчас казалось шаткой конструкцией. Они сели за стол и открыли меню. Девушка наклонилась к его уху и тихо прошептала: – Тебе не кажется, что это место не самое подходящее для такого события? Тут же просто ужасно! – она редко позволяла себе такие ультимативные высказывания, но тут нельзя было сохранять приличия. – Тут из горячего макароны с сыром! Бежим же! – она бы не позволила ему жениться в этом захолустье, только не так! Все будет идеально, чтобы она могла навсегда запомнить его в окружении красоты и цветов. Ей придется всю жизнь довольствоваться лишь своими воспоминаниями.

Посетив еще пару мест, они решили, что продолжат завтра. Сейчас было уже слишком поздно для решений. Адам не часто ездил за рулем своей беленькой Camry, поэтому уверенным водителем его не назовешь. Но Оли всегда вела себя тихо и ставила его любимую музыку, чтобы ничего его не отвлекало от дороги. Ее маленькие пальчики бегали по кнопочкам, а Адам все обдумывал их вчерашний поцелуй. Он никому не сказал об этом, она тоже. Было ли это так важно? Это чувство тревоги связано с ее уходом из его жизни. Он боялся ее потерять, поэтому и поцеловал. Он надеялся, что она останется, что передумает. Да, поэтому. Значит, это не стоит внимания. Значит, не стоит говорить об этом. Оли итак больно, зачем еще раз напоминать ей о том, чего между ними не может быть. А почему не может? Собственно, почему он никогда не смотрел на нее, как на женщину? Да, она не модель, но красива и умна. Он знает ее, с ней хорошо, она не капризная. Что за чушь в голове? Он ведь любит Нелли и жениться на ней. Все решено.

***

Жасмин поедала греческий салат, запивала вином и смеялась каждой фразочке Жана Дюрана. Он был признанной душой компании и приличным поваром, поэтому мясо быстро разошлось по тарелкам. Жасмин с Оскаром не замечали течения времени, такой этот вечер был уютный и приятный.

Смс из чата с девочками, на второй этап конкурса кафе «#мечта» прошли все четверо. Теперь им прислали новое задание: по одному сложному решению на каждого, отчего можно отказаться, чтобы стать на шаг ближе к мечте? Воскресным утром им предстояла осуществить задуманное организаторами и Ричардом. У них ранним сбор с зарубежным инвестором.

– Мне нужно уехать рано. В 12:00 встреча по конкурсу, я должна быть там, – Жасмин села на руки к своему довольному богатырю.

– Родители от тебя в восторге. Про Тео я вообще молчу, – Оскар вспомнил лицо брата, который обещал взять девушку себе, если он откажется от нее. – Выедем в 8:00. Позавтракаем в кофейне, и я отпущу тебя, но только вечером ты должна вернуться, – он прижался губами к ее волнующему животу. В этот раз он плотно закрыл дверь, потому что хотел насладиться страстью.

Грета облазила все, что можно, разослала резюме и получила ответ от конкурса. Она была настроена по-боевому, ей хотелось кинуть фактами в лицо Савве, который не верил в ее удивительный талант. Ключи брякнули, это был он.

– Даль, смотри сюда! Меня берут на второй этап и завтра утром пройдут переговоры по участникам. Нас осталось всего 15! И мы с девочками все попали туда! – ее самодовольное лицо столкнулось с его спокойным разочарованием.

– А если вам придется соревноваться между собой? Ты потеряешь подруг ради карьеры? – Савва крутил в кармане бархатную коробочку и все никак не мог заставить себя вытащить ее на свет.

– Какие глупости! Кто бы не победил, мы порадуемся друг за друга. Рано или поздно, я найду работу в театре, Жас издаст книгу, Амалия организует выставку своих картин, а Оливка откроет школу танцев. Этот конкурс просто ускорит процесс. Он не изменит наших взаимоотношений.

– А наши? – его зеленые глаза уперлись в нее. – Наши отношения как это изменит?

– Савва, – она прижалась к нему всем телом, теплая волна пробежала по сердцу, с ним рядом всегда так спокойно. – Дай мне немного времени. Мы только сошлись, я хочу испытать удачу, я хочу попробовать. Мне нужна твоя поддержка.

Он поцеловал ее макушку и засунул подальше тоненькое золотое кольцо с бриллиантом, которое бы дало ему все, о чем он только мог мечтать, и забрало у нее все, чем она дышит.

***

Оливия уперлась в бардачок от резкого тормоза. Они приехали. Ее отец, Семен Захарович Ан, ждал их у больших кованных ворот. Он был высоким блондином с широкими бровями и выразительными скулами. Зажав сигарету зубами, он активно махал парочке.

– А вот и моя куколка! Ну, здравствуй, здравствуй, – мужчина обнял брюнетку, которая выдохнула с шумом, рядом было крепкое плечо. – Я вот покурить выбежал, мать все еще пытается заставить меня бросить. Бегите внутрь, там все накрыто, – они с Адамом пожали руки, но девушка решила постоять в однимку с тем, чей запах табака вперемешку с одеколоном навсегда останется самым родным. – Я горжусь тобой, ты все сделала правильно, – Семен Захарович давно знал о том, что на сердце у дочери, но всегда считал, что она вправе сама разобраться с этим. Теперь