Встреча с прессой завершилась достаточно мирно. Очередная сенсация лопнула. В тот же день на другом конце Земли была устроена гораздо более демократичная, но не менее громкая пресс-конференция, на которой перед всеми предстал злосчастный Петере. Он неожиданно лихо признался в том, что переусердствовал в надежде состряпать сенсационный материал и отделался легким испугом, хотя соответствующие службы собирались основательно за него взяться.

Несколько дней спустя наконец состоялся обещанный серьезный разговор, который был анонсирован на памятном пикнике. Молодые люди едва не поссорились окончательно, хотя Раске был абсолютно честен и рассказал все. Роберт же, в десятый раз повторяя, что предавший единожды всегда ненадежен, гнул свою линию, пока Диана не примирила враждующих:

— Вы что же, думаете, что я поверила бредням, которые вы несли в своем выступлении на конференции? Давайте работать, похоже, времени совсем не остается…

Тучи между тем сгущались. То из одной, то из другой страны поступали материалы, аналогичные тем, которые были опубликованы Петерсом. Правительства неуклюже лгали, напряженность нарастала.

Погожим осенним днем, когда о приближающейся зиме можно догадаться лишь по пожелтевшей листве деревьев в горах, в то время как в долине все еще буйно зеленело, в обсерваторию пришел солидный конверт. В отдел кадров моментально вызвали Элояна, имя которого было напечатано крупным шрифтом.

— Приглашаем вас принять участие в конференции, посвященной проблеме, над которой вы плодотворно работаете. Все расходы — за счет принимающей стороны. Рассчитываем на ваше участие. При необходимости с удовольствием включим в программу доклад ваших коллег, впрочем, оставляем данный вопрос на ваше усмотрение, — неловко перевел он специально для любопытных, зная, что через несколько минут все, как ни скрывай, будут знать о приглашении.

Так и произошло. Уже через полчаса он был вызван к заместителю по науке. Отношения его с коллегами после пресловутой конференции стали еще более натянутыми. Ничего хорошего не ожидавший от разговора, Роберт был удивлен тем, что его никто не встретил. Прошел по короткому коридору мимо пустующего столика секретарши, скользнул взглядом по табличке, постучал.

Академик выглядел скверно. Лицо его потеряло привычную монументальность. Тяжко далась попытка примирить враждующие стороны. Коллеги не простили «капитулянтское» выступление на конференции. Он тяжело поднялся навстречу, пожал руку, попытался начать разговор, но остановился…

— Вас что-то интересует из последних событий? — нарушил молчание Роберт. Хозяин кабинета махнул рукой, неловко сел сам и предложил выбирать кресло гостю.

— Там есть немного коньяка, — неожиданно предложил он, — принесите, не откажите в любезности. Что-то сердце в последнее время все чаще напоминает о себе.

Роберт не стал отказываться. Выбрал десятилетний добрый коньяк, налил едва-едва в два бокала.

— Быть может, стоит обратиться к врачам? — поддержал разговор, оставаясь в рамках затронутой темы.

— Можно подумать, что это кардинально решит проблему, — собеседник втянул аромат напитка, коротким движением запрокинул голову, посмаковал немного и продолжил: — Вечно страдал от неумения начинать с главного, но сейчас времени нет, оттягивать разговор далее некуда. Вы получили приглашение на конференцию в Америку. Я прошу вас, возьмите с собой Диану, она — единственное, что мне дорого на этой планете…

— Но это только конференция, — неловко ответил Роберт, — и я действительно хотел предложить ей выступить там с содокладом, тем более что она принимала участие во многих моих работах, да и английский ее…

— Это хорошая новость, — собеседник не дослушал его, перебил, но сделал это не просто так, но чтобы сказать о главном: — Молодой человек, вы ничего не поняли, у вас есть будущее… Помолчите минутку. — Он протестующе поднял руку, и Роберт вспомнил, почему это движение ему так знакомо. — Вы действительно ничего не поняли. Оставайтесь там, в Америке, им нужны ваши мозги и ваши идеи, а если Диана для вас не только пустой звук… — Голос его дрогнул, и Роберт неожиданно увидел перед собой старого и очень усталого человека, которого беспокоит лишь одно — мечта спасти дорогое существо.

— Но я никогда не думал… — смешался молодой ученый. — Мне и в голову не приходило.

— Она живет только вами, молодой человек, но я прошу никогда не упоминать об этом разговоре, она меня возненавидит.

Краски вернулись на его лицо, даже глаза ожили. Он вновь наполнил бокалы. Молча пригубил, левой рукой пододвинул поближе вазу с поздними фруктами.

— О-ох, тяжело все это. Даже думать тяжело. Я знаю, что проект этот, ну… «Ковчег» существует. И наверное, есть список тех, кто будет приглашен… Может быть, после этой конференции вы будете в этом списке, я очень хочу на это надеяться.

К удивлению многих, Раске остался в Бюракане. Собирались недолго. В аэропорту провожающих тоже было всего несколько человек. Диана не скрываясь плакала, уткнувшись в лацкан пиджака деда, потом смешно поцеловала наклонившегося к ней Брюса, шепнула на ухо: «Ты не давай ему тут киснуть, что-то он сдал в последнее время».

Конференция прошла более чем успешно, и они приняли приглашение на некоторое время задержаться в Штатах…

Тринадцатого октября, ранним, уже по-осеннему прохладным утром Брюс Раске, по привычке работавший всю ночь в неуютном кабинете Роберта, вышел встречать восход на то место, где это так часто делал его отсутствующий коллега.

Он успел как раз вовремя. Уже победно светилась сахарная шапка Масиса, и мелкие птицы подняли шумную перебранку в ветвях рядом стоящего дерева. Скоро, совсем скоро. Он услышал тяжелые шаги. Обернулся к академику и показал: заалело над кромкой горизонта. Нестерпимо красная точка, тонкая полоска…

За четыре минуты и двадцать две секунды до этого астрофизические обсерватории зарегистрировали мощный электромагнитный импульс. В толще Скалистых гор сидящий за приборами Роберт Элоян вскочил, сгреб ладонью исписанные листы и в бессилии уткнулся в них лицом.

Птицы неожиданно смолкли. Раске почувствовал, как влажная теплая рука сжала его кисть. В ту же секунду вершина горы исчезла, словно затянутая пеленой… Спящая равнина вспухла неслышной волной, опережающей звук…

Медленно выкатился из-за горизонта заметно уменьшившийся, зловеще желтый диск, и над вечной долиной под сенью библейской горы, скрывшейся теперь в облаках пыли, взошло новое, бело-голубое, нестерпимо жаркое и никем не видимое Солнце.

P. S. от переводчиков. После известных событий, которые произошли с Хариком, и осмысления того, кто он такой, мы с известной осторожностью стали относиться ко всему, что с ним связано. На наш запрос в Бюраканскую обсерваторию был получен ответ, что ученого по фамилии Элоян или близкой к ней в штате не числится. Разумеется, мы вздохнули с некоторым облегчением.

Сотрудница, которая по нашей просьбе выполняла это поручение, по собственной инициативе переадресовала запрос в Ереванский университет. Оказалось, что Роберт Элоян действительно учится на втором курсе и мечтает стать астрономом…