Он чуть заметно усмехнулся.

– А у меня есть выбор?

– Пожалуйста.

– Я буду проверять до тех пор, пока у тебя будет желание писать.

Я воспряла духом. Казалось, совсем скоро «В» превратится в «А», и Прикли ещё пожалеет. Но зря я тогда радовалась. Следующее сочинение, которое я написала через три дня, получило презрительную «С»[28]. Я думала, что он решил мне отомстить, уменьшая баллы до тех пор, пока уменьшать будет некуда.

После второго сочинения я написала третье, после третьего – четвёртое, а потом и пятое. В правом верхнем углу так и не появилась «А». Я медленно и постепенно начинала отчаиваться, но не сдавалась. И в итоге решила, что буду писать до тех пор, пока не получу «Отлично» или же пока не умрёт он или я.

– Ну зачем тебе «А» за это сочинение? – спросил ты.

В тот день я сдала Прикли своё восьмое сочинение по «Гамлету».

– У тебя всё равно выходит максимальный средний балл.

– У меня никогда не было «В» по литературе, – отмахивалась я, хотя на самом деле меня просто уязвлял тот факт, что Реднер стал хоть в чём-то лучше меня.

– Всё когда-то бывает впервые, – ты усмехнулся. – В любом случае ты уже знаешь пьесу не хуже меня.

– Это уж точно, – только и смогла пробурчать я в ответ.

10

Я знала, что Реднер был единственным членом совета, на которого я могла надавить, ведь именно его так боготворили остальные. Я выяснила о его жизни всё, что могла, не упуская и местных сплетен. Он жил с отцом, шефом полиции Корка, в добротном доме почти в самом центре города, хотя, учитывая его размеры, это выглядело не так впечатляюще, как казалось. Реднер всегда умудрялся становиться самым лучшим в учёбе, а также принимал активное участие в жизни школы. С его девушкой, Дороти, они познакомились чуть ли не в детском саду и с тех пор не расставались ни на день.

Пожалуй, он обладал самой невероятно положительной репутацией из всех, кого я когда-либо знала, и именно поэтому мне так хотелось найти в ней прорехи – идеальных людей не бывает.

В четверг я снова отправилась в дом престарелых. Всё шло по той же отработанной схеме, что и в первый день: общая комната, настольные игры, телевизор, ужин. Но в какой-то момент всё пошло не так. Сегодня мы должны были остаться дольше, потому что дом престарелых собрался посетить сам преподобный Патрик. Старики радовались его визиту, так как именно благодаря церкви, а соответственно, и Патрику, существование этого дома престарелых оказалось возможным. Они знали это.

Преподобный Патрик пришёл сразу после ужина. Он подходил к каждому, не пропуская никого, уделяя время абсолютно всем, даже если приходилось выслушивать одно и то же.

Я находила в Патрике что-то притягательное и в то же время отталкивающее. Хотя выглядел он аристократично и молодо, что выгодно подчеркивала его чёрная сутана.

– Ты уже знакома с нашим преподобным, – сказал Прикли утвердительно, хотя изначально, как я поняла, предполагался вопрос. В этот момент мы оба пристально изучали его.

– Не лично, – ответила я, прищуриваясь. – Я видела его только издалека, на службах.

– Я могу вас познакомить, – предложил Прикли.

Я посмотрела на него, а потом снова перевела взгляд на Патрика.

– Спасибо. Мне не хочется, – ответила я как можно вежливее, пытаясь скрыть свою неприязнь ко всему, что связано с церковью и вообще религией.

В этот момент Патрик закончил разговор с одной из старушек, кажется, миссис Белл, и, глянув на нас с Прикли, двинулся прямо в нашу сторону.

– Добрый вечер, Нил, – поздоровался он, оказавшись рядом.

– Добрый, – ответил Прикли.

– Я преподобный Патрик, – он протянул мне руку. Конечно же, я знала, кто он, потому что видела его каждую неделю на службах, но мы никогда не говорили с ним. – Приятно познакомиться.

Я уверенно ответила на его рукопожатие.

– Это Флоренс Вёрстайл, наша новая ученица, – представил меня Прикли.

– Я слышал, что у тебя самые высокие результаты в школьных тестах, – сказал Патрик вежливо, но это не предполагало ответной реплики с моей стороны.

Они с Прикли перекинулись парой ни к чему не обязывающих фраз, после чего Прикли подозвал Брэндон, и они ушли. Мы остались наедине с Патриком, если в общей комнате такое возможно.

– Как тебе нравится в нашем городе? – поинтересовался он, как мне показалось, действительно желая знать.

– Чудесная природа, – отозвалась я, решив, что говорить о Корке в его присутствии можно только как о покойнике: либо хорошо, либо ничего.

– Да, – подтвердил он, чуть улыбнувшись, – природа у нас замечательная.

– Именно поэтому вы выбрали Корк?

– Не я его выбрал. Он выбрал меня.

Я хмыкнула.

– Я люблю этот город, – продолжил Патрик, – так же как люблю своих прихожан.

– То есть тех, кто не ходит в вашу церковь, вы не любите?

– Я люблю всех людей одинаково, – тогда я посчитала его лжецом.

– Любить всех – значит не любить никого. Вам все одинаково безразличны[29].

Он ничего на это не ответил, лишь загадочно, еле заметно улыбнулся.

– До свиданья, мисс Вёрстайл. Надеюсь, мы скоро увидимся.

Я отвела взгляд, показывая ему, что разговор окончен. Он не настаивал на продолжении.

11

Прежде чем подростка награждают званием «трудный», он проходит не один круг ада, где его пытаются исправить учителя, социальный педагог, школьный психолог и директриса. Такому позавидовал бы даже сам Данте Алигьери с его «Божественной комедией». Позже, если всё это не помогает, ученик предстаёт перед школьным советом, где ему в сотый раз пытаются вправить мозги. На одном из таких школьных собраний трудным подростком окрестили Поппи Прайс и с тех пор вызывали её на собрания чуть ли не каждый месяц.

Мать Поппи умерла ещё до того, как девочка пошла в школу, а отец днями работал и не уделял ей должного внимания. Так что оценки Поппи и в целом её поведение, а также посещаемость оставляли желать лучшего. Однако складывалось так, что она не нарушала ни одного правила школьного устава, ведь правилами не запрещалось прогуливать занятия и получать плохие оценки – иначе половина школы получила бы выговор. Хотя, насколько я знала, она уже представала перед религиозным собранием.

В тот раз, когда я увидела Поппи впервые, члены совета, включая и нас с Реднером, как обычно собрались в кабинете директрисы за общим столом. Поппи сидела напротив нас. Мистер Прикли и мисс Блейк представили её оценки. Их оказалось немного, потому что она практически не посещала занятия. Мистер Сон, школьный психолог, также пожаловался на то, что Поппи не ходит к нему на встречи, поэтому ему нечего сказать.