Мы слишком увлеклись, поэтому я упустила момент, когда ребята проснулись. Лишь исчезнувший в грязи смартфон и разноцветные искры заставили очнуться. Ветер ударил в лицо, снеся шапку, разметав волосы. Подняв голову к ночному небу, заметила блеснувшую звезду, и подсознание подбросило картинку.

Я здесь была, но не буквально. На одном из рисунков, часть которых еще лежала в машине Холланда. Из тех, что успела собрать в кинотеатре после просмотра фильма.

— Хелена! — окликнул меня Эйдан, едва из первой могилы Ивана показалась израненная рука.

Ладно, подумаю потом.

Ребята вылезали, проламывая крышки гробов, мгновенно сгнивших от воздействия магии и влаги. Они продирались наверх, пока сила забирала свою жертву. Нет ничего сильнее, чем жизненная энергия человеческой души. Своеобразный катализатор для большинства ритуалов. Особенно если она до черноты погрязла в крови невинных.

Ведь иногда на монстров охотятся чудовища побольше.

Наутро полусонный охранник обнаружил, что часть земли под будущие захоронения исчезла. Еще четкий отпечаток шестиконечной звезды просматривался вокруг тела Геннадия Крапивина, заключенного в грязевой кокон. Когда серийного маньяка освободили, труп оказался набит склизкой воняющей массой.

Я задумчиво постучала ногтем по рисунку, поглаживая дремлющего на коленях Бубенчика и разглядывая небо с падающей звездой. Удивительная точность, даже ритуал изображен до мелочей. Только угол обзора направлен на меня.

— Детишки уснули, бугимен прячется в шкафу, а мы можем немного передохнуть, — на кухню вошел Эйдан, подходя прямо к кофеварке. Ранним утром в загородном доме Харламовых стояла просто гробовая тишина.

Холланд повернулся ко мне лицом и салютовал кружкой, широко улыбаясь под моим пристальным взглядом.

— Что ты натворил, Эйдан? — прямо спросила я, сминая рисунок в кулаке. Бубенчик навострил уши, но с места не сдвинулся.

— Не понимаю, о чем речь, — пожал плечами бывший, обведя рукой пространство. — Вернул нам магию? Нашел способ избавиться от контракта с ифритами?

— Когда я спросила про рисунки, ты ответил, что они твои, — протянула, бросая на стол смятый кусок бумаги. Эйдан проследил за моими движениями, затем вновь вернулся к кофе.

— Это так.

— Но ты не рисуешь, Холланд, — тихо произнесла я, замечая темный отблеск в янтарном мареве. — Но умеет Эдуард Харламов, не так ли? Подозреваю, в этом доме найдется с десяток его шедевров.

Выражение лица Эйдана стало поистине пугающим, от улыбки прошелся мороз по коже.

До сего момента я никак не могла понять, как Холланд избежал моего посмертного проклятия. Оно должно было заточить душу в теле после смерти, а при жизни гнило заживо, причиняя адскую боль своему хозяину. Но мой бывший муж нашел прекрасный способ избежать наказания, заодно продлить существование своей физической оболочке.

Просто поменялся телами с Эдуардом Харламовым, связав их ментально. Несчастный парень видел все глазами Эйдана. Мучился образами и мыслями того, кто прошел через границу миров, дабы спасти собственную шкуру от контракта с Бездной.

— Ты пришел сюда не сам, верно? — процедила я, когда Эйдан подошел ближе и оперся о спинку стула, стоящего рядом. — Эдик помог тебе пройти барьер, а потом вы поменялись телами.

— Да, — равнодушно перебил Холланд, беря в руки нож и разглядывая лезвие. — Пока ты жила своей спокойной жизнью, я искал способы разорвать контракт навечно.

— А проклятия как избежал?

— Ну, правила есть правила. Заклятие произносит один человек в определенном месте на конкретную личность, — хмыкнул Холланд, внимательно глядя на меня.

Потрясающе. Чертовы нюансы черной магии. Я превратилась в прах, прежний мир позади, а в теле Эйдана заточен другой человек. Нарушены все пункты, спутаны карты. Все-таки не зря с проклятиями надо быть осторожными.

Наклонилась вперед, глядя в янтарные глаза, и позволила Бубенчику спрыгнуть с колен.

— Ты нарушил главный закон мироздания, — тихо и четко произнесла я. — Чтобы что-то жило, надо умертвить аналогичное. Хоть представляешь, какие будут последствия?

Да, гад понимал. Он оставил себе шанс на выживание в виде еще одного тела с душой ненормального парня.

— Полагаю, первый бета-тест со взращиванием мага провалился еще на Эдике? — холодно сказала я. — Медиум? Отсюда такие подробные рисунки о будущем.

Ладно, не удивлена. Мозги у бывшего всегда работали на ура. Иначе он бы никогда не добился таких высот.

— Зачем ты пришел ко мне, Холланд? — устало вздохнула я, уже понимая, в какой заднице мы оказались. — Все эти рассказы про власть, ифритов и прочее. Просто поверхность айсберга, потому давай к сути. Туда, где будет причина не убивать тебя.

Кончик лезвия блеснул в дневном свете, оказавшись перед моими глазами.

— Мне понадобилось три года, чтобы восстановить функциональность этого тела после ритуала обмена. У парня без моего участия имелись неплохие способности, иначе мы бы не встретились. Найти «видящего» человека по другую сторону реальности не так-то просто. Мамаша Эдика умудрилась запихнуть двойника сына в сумасшедший дом, откуда тот благополучно сбежал и продолжает присылать шедевры.

— Великолепно, — хохотнула я, откидываясь на спинку стула, пока Эйдан играл с ножом. — Где-то там бегает свихнувшийся медиум в твоем старом теле, знающий все о нашей жизни. Четыре юных мага спят наверху, а миру грозит полное уничтожение.

— Контракт еще, — скромно потупил взгляд Холланд, облизнув лезвие.

— Ты идиот?! — рявкнула я. — Если не восстановить баланс, то миры столкнутся, и стена падет! Они просто поглотят друг друга!

— Верно, — улыбнулся Холланд безумно, отбрасывая нож за спину и заставив Бубенчика оторваться от прогрызания дырки в деревянной панели.

Бывший поднялся, наклонился и, коснувшись моих губ, выдохнул в поцелуе:

— Если погибну, то потащу за собой все человечество в Бездну и тебя заодно. Поняла, любовь моя? Ты никогда от меня не избавишься. Всегда вместе, навсегда прокляты, навечно связаны.

Надо было отрубить башку этой кобре еще в том лесу. Правда, умная мысль приходит после совершенных поступков.

Эйдан

Когда мне исполнилось шесть лет, родная мать попыталась меня утопить.

Я помнил хруст тонкой, прозрачной корочки под ногами и водяные круги под ней, стоило ступить маленькими ножками на поверхность озера, неподалеку от родного замка. Перед тем как холодные воды сомкнулись над головой, я видел выражение лица графини Локредж. Дорогая матушка испытала муки совести за совершенное деяние, потому бросилась спасать меня.

Слабовольная дура.