— Все хорошо. Теперь все хорошо, мышонок. — он поцеловал мою руку, и криво улыбнулся, но я чувствовала, что это все же улыбка счастья.

Витя помог донести его до кровати, и сладкая парочка ворчащих супругов ушла. Я пришла в комнату с тазиком теплой воды и полотенцами. И застала я своего ненаглядного не лежащим, а роющимся в моем чемодане, и с чертовым тестом в руках. Он перевел на меня взгляд, и я увидела в нем бурю эмоций, от радости до ярости.

— Куда-то собралась?

— Н-нет, — немного запинаясь, ответила ему, ставя тазик в сторонку. И продолжила, но уже значительно тише. — Уже нет.

— Мил, ты ахирела? Я твоего бывшего на жопу смирно сажаю, чтобы он мне палки в колеса не ставил, не рушил то, что я так упорно строю с тобой, и твою же ж мать! Я думал, что у нас все хорошо! А ты оказывается тупо играла! И ради чего? Чтобы блин, две полоски получилось? Ты хоть понимаешь, — но договорить ему было не суждено.

— Да, ради этих чертовых полосок! Потому что я не верила, что я для тебя всерьез. Я думала, что это всего лишь детство в тебе играет. И да, я хотела уехать.

— Идиотка. Ты думаешь я бы отпустил? Да я бы тебя прибил потом, когда нашел! Привязал бы к батарее, чтобы ты рыпнуться без разрешения не могла! Тебя на цепь посадить, чтобы ты мне верила? Я думал, что ты мне веришь, что чувствуешь тоже, что и я! Ты меня хоть немного любишь? — последнее он уже сказал так тихо и сломлено, что я почувствовала себя самым ужасным человеком на планете. Хотя, так оно и есть.

— Да! Доволен! Поэтому и бегу! Я не хочу терять любимых, не хочу! А ты похоже, так и живешь криминалом! Я так не смогу!

— Выбора нет! — я вопросительно на него смотрю — Что? В паспорт посмотри. Штамп уже полтора месяца в нем красуется. Так и знал, что правильно поступил. А теперь брысь с моих глаз долой, я в душ. — он проходит мимо, но потом разворачивается, и говорит последнее. — Если я выйду, и тебя не будет. Я тебя ей богу прикую к себе кандалами. А криминал, да малышка, Матвейке скажи спасибо. Нехер мне угрожать, ты моя, и сегодня он это уяснил окончательно.

И тут он скрылся за пределами спальни. Я поняла одно, что не могу от него уехать. Мы помешанные. Я на нем, он на мне. Но осталось понять одно, и я иду в ванну. Он стоит под струями воды, и она прекрасно смывает с него кровь, остаются последние капли, я решаюсь нарушить тишину.

— А ребенок?

— А что ребенок? Я ждал этого уже давно, и в отличии от тебя, я давно понял, что удачно забил. Когда через месяц понял, что у тебя так и не пришли веселые денечки. Но и отказать себе в радостях поиграть с тобой по-взрослому не смог.

— Так вот почему две недели назад ты три дня со счастливой лыбой ходил?

— Да, — он повернулся и затащил меня в кабинку, а потом не церемонясь начал целовать. — Я люблю тебя глупышка, и я чувствовал, что ты сопротивляешься нам, поэтому перешел сразу в активное наступление, чтобы привязать тебя к себе. Но я не думал, что ты, поняв, что мы будем родителями, надумаешь слинять, надеялся, что сдашься.

— Я люблю тебя, и никуда не уйду, — тихо прошептала эти слова.

— А кто сказал, что я тебя отпущу? Пойми, мне ты можешь доверять. Я только твой и все для тебя сделаю, для вас, — и нежно гладит животик. — Вы центр моей вселенной и оно, — он взял мою ладонь и положил на свое сердце, — только для вас будет биться.

— Я верю тебе… Безумно люблю тебя. И прости за всю ту боль, что причиняла.

Ответом был нежный поцелуй, но и его оказалось достаточно, чтобы понять одно — мы на пороге счастливой жизни.

Конец…