– Я говорю правду, сынок. И еще она потрясающий переводчик. Я удостоверился в ее способностях к языку. Я хочу предложить Вере Станиславовне работать на нашу фирму удаленно. Переводить договоры с иностранными поставщиками, сопровождать сделки. Жду решения совета директоров.

Я не знаю, что сказать… Минутой раньше я планировала вежливо отказаться от любых предложений и покинуть офисное здание. Или согласиться работать на этого… Дмитрия Ремизова, не сводящего с меня взгляда. Внезапно застиранная футболка кажется уродливой, а сама я неуклюжей и смешной… К щекам приливает предательский румянец, голос садится от волнения. Прочистив горло, отвечаю свекру:

– Спасибо за предложение. Но у меня есть некоторые условия.

– Какие же, Верочка? – ласково произносит Вячеслав Олегович.

– Меня устроит трудовой договор до сентября. После… Из-за некоторых обстоятельств… В общем, я не хотела бы иметь дело с вашей фирмой и вашей семьей.

В зале повисает вязкое молчание. Совсем не как мед, нет… Как тина или жирная грязь. Макар с победоносным видом сжимает мою ладонь, а с лица свекра вмиг стирается краска. Артем уныло опускает голову, Джозеф покручивает в руках ручку.

– Хорошо, Вера. Это твое право, – надломлено говорит он, а я себя чувствую последней сволочью.

– Я очень вам благодарна, Вячеслав Олегович. Вы единственный, кто относится ко мне искренне и… по-доброму, – бросаю неосторожный взгляд на понурого мажора.

– Ну что мы о грустном? – тушуется свекр. – Я сейчас вызову начальника отдела кадров, составим трудовой договор. Все ведь может измениться, да, Вера? Да, Макар? – неожиданно спрашивает он. – Когда идете на фестиваль?

– Послезавтра, – улыбаясь, отвечает Макар.

– Кто знает, может, Верочка захочет у нас работать на постоянной основе? Как думаешь, Джозеф?

– Ессс, сэр, – с сильным акцентом отвечает Джозеф. – Мисс обещать мне свидание. Я жениться хоть сейчас, Вера.

Господи, только этого мне не хватает! Давай, Джозеф, ты мне еще предложение при всех сделай.

– Решила, в чем идешь на фестиваль? – не унимается Вячеслав Олегович. – А Настеньку с кем оставишь?

– С Розой Петровной. Я и договорилась уже. И наряд у меня… есть, – отвечаю, вспоминая, что заказанный Артемом комплект придет сегодня. Не удивлюсь, если мажор аннулирует заказ. Тогда я не буду долго думать над костюмом – надену платье с подсолнухами.

– Надо же… А я думал, Артем посидит, – от взгляда отца мажор, как будто скукоживается. Втягивает голову в плечи и молчит. – Ладно, молодёжь, давайте перейдем к подписанию. Кстати, Вера, я привел тебе еще одного клиента – Дмитрия Николаевича. Он только начал работать с иностранцами, поэтому очень нуждается в переводчике.

Секретарь приносит поднос с кофе и мягкими булочками, а мой живот мгновенно срабатывает приступом урчания. Ну какое позорище! Мало того что пришла, одетая, как оборванка, да еще и голодная…

– Верочка, попробуй булочку из соседней пекарни, – как будто читая мои мысли, говорит свекр.

Ну как тут отказать? Конечно, я беру угощение и жадно в него вгрызаюсь. А потом чуть не закашливаюсь, увидев цифры прописанной в договоре заработной платы. Куда там супермаркет с его прожиточным минимумом!

– Устраивает оклад? – интересуется свекр.

– Да, более чем. Вы будете присылать документы на почту? – сдерживая восторг, отвечаю я.

– Да. И Дмитрий тоже. Да, Ремизов?

– Да. Вера Станиславовна, наш холдинг готов платить вам такой же оклад. Договор я пришлю на почту, или… Можем пообедать где-нибудь и обсудить все лично, – Ремизов облизывает нижнюю губу, как будто этим обедом буду я.

– На почту. Я оставлю ее Вячеславу Олеговичу. Извините, у меня заканчивается обеденный перерыв, мне ехать пора.

Свекр кивает, мужчины прощаются со мной и провожают внимательными взглядами. Интересно, что они думают? Что моя майка старая, а на ногтях нет лака? Что? Я уже сама не понимаю, кому верить? Своему сердцу, глазам или поступкам. Бреду по мраморному коридору, боясь опоздать на работу.

– Вера! – за спиной слышится голос Артема и его уверенные шаги. – Вер, постой.

Запыхавшийся, румяный, голубоглазый… До черта симпатичный, высокий и такой… В другой ситуации я сказала бы родной. Или в другой жизни. Но у нас ее нет…

– Только быстро, мажор, я спешу.

– Вер, ты какая-то… Я чем-то обидел тебя? Мне казалось, что…

– Тебе показалось. Что ты хотел, Артём? – стараюсь не смотреть на него. Потому что так больно… Горько. Кажется, подниму взгляд и захлебнусь слезами.

– Вера, я хочу забрать Настеньку из садика. Предупреди воспитателя, пожалуйста. А ты отпросись с работы и поезжай домой, ладно? – Артем взмахивает рукой и касается ладонью моей щеки. Трогает подушечками пальцев лоб, виски, оглаживает щеки…

– Артём, что ты делаешь? – отстраняюсь от него, как от чумного.

– Проверяю, есть ли у тебя температура. Вер, это не шутки. Так какой садик?

А, может, испытать его? Пусть заберет дочь из сада, интересно, справится? Смотрю на него длинную минуту и отвечаю:

– «Росинка», на Ленина. Группа «Дюймовочка» на втором этаже. Я скину тебе в сообщении номер телефона и имя воспитателя. Если что-то случится, мажор, я тебя убью, – шиплю змеей.

– Все будет хорошо, – широко улыбается он. – Кстати, Вер. Курьер доставил наряд, я вечером привезу его домой. И белье… Я выбрал на свой вкус.

– Ты ни черта не смыслишь в этом. И размера моего не знаешь. Или тебе Олеся позировала? – все-таки не выдерживаю и демонстрирую свою ревность. Вот же дура!

– Я тебя обнимал, Каланча, – хрипло произносит Артем, приближаясь ко мне. – Целовал и касался. Так что… Поверь, в размерах я знаю толк. Ну, беги уже, – Артем прижимает меня к себе и смачно целует в щеку…

Артем.

– За кем? – раздается из динамика домофона старушечий голос.

– Настя Понедельник, группа «Дюймовочка», – без запинки произношу я, испытывая странное волнение. Что, если Настюша побоится пойти со мной? Мы вроде бы подружились… Настя мне даже куклы свои показывала, когда мы гостили у мамы Веры.

– Проходите, группа на участке.

Черт! Знать бы еще, где этот участок находится? Вхожу в калитку, напустив на лицо важный, уверенный вид и бреду к двухэтажному зданию. На мое счастье, из дверей вываливается дворник, вооруженный метлой и скрипучей металлической тележкой. Мужчина окидывает меня сочувствующим взглядом и жестом указывает направление.

Вера сказала, что воспитательницу Настюши зовут Алла Андреевна. Вторую воспитательницу – Светлана Петровна. Или наоборот? Алла Петровна и Светлана Андреевна. Ладно, на месте разберёмся…