Нет, вы видели этот кошмар?!

И он еще делал вид оскорбленного человека, словно я какая-то истеричка, которая не поняла «искусства».

Меня все еще трясет. Мысли мечутся в голове рыбой в сети. И каждая больше другой хочет вырваться на свободу. И самая главная, это: «А если он не уберет, а если это увидят?» А если узнает Давид? Майя? Мой руководитель? Мои одногруппники, в конце концов. Это, конечно, может быть не завтра, но ведь кто-то точно зайдет в такую вот красивую игру и посмотрит. Дойдет до финала и наверняка сделает скрин того, как меня…

Ну пусть не меня, но мою копию!

Как вообще можно было додуматься до такого, неужели я для него совершенно ничего не значу? Неужели ему настолько на меня плевать?!

Мечусь по комнате, даже не зная, за что взяться, потом слышу легкий скреб в дверь.

Открываю рывком, надеясь увидеть извиняющегося Кирилла, но там только Йорик. А вокруг пустота и тишина. Вот оно что…

Я тут же беру песика на руки, вжимая нос в его мягкую шерстку, и сажусь на кровать. Долго сижу так, пока Йорик возиться не начинает и не идет спать, а я так и сижу, смотря в дверь, надеясь, что сейчас прозвучит стук, потом извинения и убедительное обещание, что все уже удалено. Но ничего этого нет. Очевидно, и не будет. Я его люблю, а он меня – нет.

Почему-то этот факт сейчас видится особенно ярко. Подсвечивается неоном в темноте моих мыслей.

Он меня не любит. Если он даже допустил мысль, что кто-то будет трахать мою копию, то не любит.

Тогда остается самая важная мысль-рыбка. А что я здесь делаю? Почему нахожусь рядом с тем, кому на меня плевать, кто даже не пытается меня полюбить, сделать меня счастливой, извиниться за действительно косяк?!

А может, не стоит молчать, может, просто стоит высказать ему все, потребовать нормально к себе относиться?

Да! Именно так! Майя бы точно не стала терпеть унижения по отношению к себе.

Поставлю ему ультиматум! Еще один, если потребуется.

Я решительно встаю, подхожу к двери и уже берусь за ручку, но тут же отворачиваюсь и закрываю лицо руками.

Бли-ин, а если он просто закончит все?

Вот просто скажет, что я ему не нужна?

Что тогда?

Вот что тогда?

Просто уйти, гордо махнув волосами, а самой потом рыдать в подушку, потому что мужчина моей жизни трахает кого-то другого?

Глава 29. Лена

Наверное, не стоит рубить с плеча. Как там Майя любит говорить: «Мудрость женщины в терпении». Может, ей позвонить? Точно! Но не из дома. При Кирилле я говорить не хочу.

Так что бегом умываюсь, одеваюсь в джинсы и пуловер, закручиваю волосы в гульку, подхватываю Йорика на руки и бегом к двери. Но, конечно, по всем канонам жанра, стоит мне нажать на ручку, в спину стрелой прилетает голос:

– Опять бежишь от проблем?

– Ха, – вот это действительно смешно. – Я проблемы только ищу, Кирилл, а бежишь от них ты. Но они всегда догоняют, верно?

– Да что ты можешь знать о моих проблемах и о том, как я их решаю?

– Наверное, скоро мы придем к тому, что мне не захочется ничего знать ни о твоих проблемах, ни о тебе, – с этими словами снова разворачиваюсь к проему, но голос Кирилла застает врасплох у самого уха:

– Я с ним гулял.

– А я еще погуляю.

– И кто у нас бежит?

– Лишь временно ретируюсь, – хочу сказать строго, но его рука мешает. Она уже на животе, расстегивает ветровку, сминает кофту, забираясь под нее. И мне бы вырваться, бежать, ударить его, а я пошевелиться не могу. Боюсь спугнуть эти секунды временного затишья. Наверное, потому что толпы мурашек напоминают высунувших от удовольствия язык йориков, которые готовы вилять хвостом ради тактильного кайфа, готовы ради него на все. А Кирилл – мой личный кайф, и как от него отказаться, я не знаю. Его обе руки буквально обняли меня с двух сторон, пока моя собственная вцепилась в ручку и дрожит. Одной он мнет грудь, мягко так, ненавязчиво. А второй уже в трусы забрался, нашел самое сокровенное и мучает меня, мучает, мучает, движения пальцев ускоряет, давлением уничтожает любые мысли об обиде. Я неосознанно раздвигаю ноги шире, закрываю глаза, окунаясь в это короткое, такое необходимое наслаждение, и оно вспышкой бьет по мозгам, стоит Кириллу сосок мой сжать и на клитор чуть сильнее надавить. Влага заполняет тугое пространство, парой капель стекает по его пальцам, которые он тут же берет в рот и облизывает.

– Точно хочешь погулять? – спрашивает тихо, разворачивая меня и толкая к двери, которая под моим весом закрывается. И я моргаю сквозь шумное дыхание, сквозь звезды над головой Кирилла, пытаюсь понять, о чем он вообще говорит, так лихо меня закрутило. А он уже боксеры снимает, вжимается в меня. Сейчас он меня трахнет, снова наполнит собой, наслаждением, отвлечет от того, что я задумывала. Только вот я даже не помню, что. Помню только, что его член очень вкусный, а мое порнофото есть на его ноуте. Так….

– Ты удалил эту гадость? – спрашиваю в лоб, так и не коснувшись члена. Кирилл вздыхает.

– Я не могу похерить работу всего дизайнерского отдела. Завтра игра выходит в продажу.

– Ясно. Если эта игра выйдет в продажу, то я навсегда выйду в эту дверь, – задираю подбородок, поправляю одежду и, не застегивая куртку, выхожу за дверь. Йорик уже рядом. Я, стараясь не смотреть на молчуна, иду не к лифту, а по лестнице. Выхожу на улицу и выдыхаю. Такое ощущение, что я ждала, что он за мной погонится. Я даже дала ему этот шанс, но он, похоже, не планирует исправлять свой косяк или хотя бы за него извиниться.

Я застегиваю куртку, натягиваю капюшон и долго брожу по улицам, пытаясь решить только одну проблему. Как уйти от Кирилла. Он не ценит и не любит меня, почему я унижаюсь и ещё нахожусь рядом с ним, почему даю снова и снова доводить себя до состояния тряпочки, которой он протирает свой святой лик? Потому что люблю? Очень-очень давно люблю, да. Потому что, наконец, получила шанс обрести то, о чем столько лет мечтала?

Сажусь на скамейку и набираю Майю. Надеюсь, она возьмет трубку, надеюсь, не будет сильно строить из себя мамочку.

– Лена, – звучит в трубке обеспокоенное. – Что случилось?

– А