их боюсь, ну я не шучу. Панически! В детстве я упала в канализационный люк, и меня облепили крысы.

– Ох, жесть, – иду вперед, взяв лежащий камень, кидаю его в другую сторону, и крыса убегает. Подхожу к Лене вплотную, видя, как страх на ее лице отступает. И мы стоим так не знаю сколько времени.

– Мне было так страшно…

– Понимаю.

– Кирилл, – еле слышный, такой притягательный звук. В ее исполнении обычное имя становится почти музыкой. И я все смотрю, все слушаю, чувствуя, как сердце колотится сильнее обычного.

Она прижата к стене, а я заслоняю свет от уличного фонаря. Одни, в переулке. Мне всегда казалось, что секс в таких местах – чушь несусветная, и вообще сексом на улице занимаются только подростки, потому что больше негде, но Лена сейчас выглядит такой беззащитной, такой доступной и желанной, что башку рвет на части. Я облизываю пальцы и тут же сую их ей под юбку, в трусы, во влажную щель. Лена выгибается, а я грудь ее через ткань кусаю. Сейчас даже по сторонам сил смотреть нет, все внимание занимает темный силуэт впереди меня, колени, которые теперь трутся об меня, грудь, которую я для себя открываю. Сжимаю одной рукой, пока другая трахает Лену жестко и грубо, до смачных звуков. Лена тут же расстегивает мне ширинку, достает член, проведя тонкими прохладными пальчиками по нему несколько раз ниже, сжав яйца. Вот уж точно – мои яйца давно в ее руках, хорошо, что она этого еще не понимает. Я выдыхаю сквозь стиснутые зубы, вытаскиваю пальцы и в рот ей пихаю несколько раз, пока слюна не начинает течь по подбородку. Тут же целую, жадно вгрызаясь в маленький сладкий после алкоголя рот. Она кусает мою губу и шепчет:

– Трахнешь меня прямо здесь? Я бы хотела…

– Как я могу тебе отказать, – разворачиваю девчонку спиной, прогибая в пояснице, и шлепаю по заду раз-другой, пока она не вскрикивает. Тогда я просто приставляю головку к влажной промежности и с размаха толкаюсь внутрь.

Я сначала даже не понял, что произошло. Меня как током шандарахнуло. Дышать стало нечем, а грудь заболела оттого, как сильно сердце застучало. В голове зашумела классика. Ебануться. Что-то легкое, воздушное. Что это, блядь, почему сейчас все иначе?! Я вытаскиваю член, шумно выдыхая, а Лену потряхивает.

– Кирилл, еще, еще, – она говорит то, чего не говорила раньше. И можно списать на алкоголь, но судя по тому, как на моем члене мелькает ее белесая влага, у нас просто первый раз был секс без презерватива. Вернее, не так: в моей жизни впервые был секс без защиты, и я, можно сказать, раньше даже не знал, что такое настоящий секс.

Поясница горит, я реально готов кончить, но гораздо приятнее кончать внутри. А если без защиты? Блядь.

Спускаю ее юбку, потом запихиваю член в штаны. Лена поворачивает голову.

– Что? Почему остановились?

– Тебе лучше?

– Теперь даже не знаю. Наверное, хуже. А почему в этот раз было иначе?

– Завтра едем к врачу, – подхватываю ее на руки, а она тут же меня за шею обнимает.

– А зачем?

– Ну, во-первых, посмотрят твои ноги.

– Так…

– А во-вторых, отведу тебя к гинекологу, надо, чтобы тебе выписали что-то противозачаточное.

Глава 25. Лена

Смотреть за Кириллом одно удовольствие. Как он ведет машину. Как он держит руль, крепко его сжимая. И удивительное дело, чем больше я им любуюсь, тем больше понимаю: влипла. Влипла настолько, что готова закрывать глаза на гадости, которые он порой творит, на игнор, которым он меня не радует, на абсолютное отсутствие интереса к моему любимому занятию и на полный контроль моей жизни. И даже то, что он сам собирается отвезти меня к врачу, готова снести. Все снести, только чтобы видеть этот его взгляд, слышать возмущенное:

– Малыш, хватит так делать, я ведь за рулем. Сколько раз говорили?

Мне хорошо от осознания, что еще несколько дней у нас будет очередной медовый месяц, так хорошо, что я решаю пока не трогать его с балетом и делать вид, что его не существует, зато купаться в лучах счастья и того, что он рядом, что хочет меня, не гонит меня.

– Как делать? – игриво спрашиваю, проводя ладонями по своим ногам от самых лодыжек до бедер. – Вот так?

Все выше, к подолу, задирая его так, что он становится поясом.

– Лена…

– А может быть, так? – он завел меня, я до сих пор ощущаю в себе его пальцы, до сих пор помню, что так и не кончила, так что пусть мучается. Пусть видит, как я ласкаю себя. Отодвигаю ткань, касаюсь влажных складочек, раздвинув ноги как можно шире.

– Еще раздвинь, – теперь уже требует он, а я только улыбаюсь, поднимая обе ноги выше и снимая босоножки. Раздвигаю широко, так что одной ногой касаюсь ручки над окном, а другой – шеи Кирилла. Сейчас ни он, ни я не замечаем перебинтованных пальцев, я слишком занята своей киской, а Кирилл тем, чтобы мы не разбились. Но вот он уже заезжает в какой-то темный проулок, где не видно ни души, включает блеклый свет над нами и шепчет:

– Засунь пальцы в себя.

И я закусываю губу и выгибаюсь, выполняя его требование. Его рука уже на моей груди, грубо сжимает, делая меня еще более влажной, и я чувствую, как из меня вытекает сок – несколько капель, которые тут же марают сиденье. Поворачиваю к нему голову и вижу, что член уже на свободе в его руке, крепкий, большой, желанный. Только мой. Я до сих пор помню этих телок, которым он наливал. Суки, они хотели бы оказаться на моем месте, они бы отчаянно сосали ему в надежде, что он встретится с ними еще хоть раз. Но он мой. И хочет только меня.

Сую в себя второй палец, чувствуя, как струна натягивается. Как возбуждение хлещет через край только оттого, что мы трогаем себя и смотрим друг на друга. А может, не только смотрим. Я достаю пальцы, провожу по складкам вверх-вниз и поднимаю их, глядя на то, насколько они мокрые.

Это ужасно пошлое зрелище, но сейчас мне не хочется ничего другого, только делать это для себя. Для него.

– Возьми их в рот.

Новый приказ, и я подношу пальцы к губам, размазав терпкую влагу, и слизываю ее языком. Тут же чувствую твердые губы Кирилла на своих. Он убирает мои руки и теперь сам пьет меня без остатка, жадно лижет мой язык, руками