У меня пересохло во рту, как в первый раз, когда я оказалась в этой квартире и он так же снял рубашку. Его тело являло собой точеное произведение искусства.

– Я… думаю, да.

Он опустил ресницы и самодовольно улыбнулся, будто знал, что меня завораживает его обнаженный торс.

– Кажется, прошла вечность с тех пор, как мы покинули это место. Хотя все было не так уж давно.

Рот прав.

Но как много изменилось с тех пор. Я стала другой, поэтому так странно было видеть что-то нетронутое… из прежней жизни. Он провел рукой по груди, спускаясь к ремню на джинсах, к красочной татуировке дракона, и от этого неуловимого движения у меня екнуло сердце. Я судорожно вздохнула. Его ресницы вспорхнули вверх, и на меня устремился теплый янтарный взгляд.

Пьянящее напряжение нарастало, подталкивая нас друг к другу. Оно никогда не покидало нас и не ослабевало ни на мгновение.

Три тени соскользнули с его тела, медленно опускаясь на пол и материализуясь в виде котят. Двое из них тут же метнулись под кровать. Третий – Тор – рысью поскакал ко мне, потерся о мои ноги, мурлыча, как мини-моторчик, а потом тоже скрылся под кроватью, не расцарапав меня до крови, что уже радовало.

– Интересно, чем они там занимаются.

Рот повел широким плечом.

– На самом деле мне совсем не хочется это знать.

– Наверное, это мудрый выбор. – Я подошла к кровати и присела на краешек, стаскивая сапоги. – Я рада, что мы здесь. Соскучилась по этому дому.

Он слегка улыбнулся, когда я убрала ноги с пола, не доверяя этим чертовым котятам, даже если пока они вели себя смирно.

– В нем есть свое очарование.

Я хотела еще что-то сказать, но Рот воспользовался моментом и сладко потянулся, и, стоило мне увидеть, как перекатывается под гладкой кожей эта груда мышц, все мои мысли разом улетучились, и я лишилась дара речи.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он.

Онемевшая, я покачала головой.

Опустив руки, он шагнул к черному мини-холодильнику и достал бутылку воды. Открутив крышку, сделал щедрый глоток и отставил бутылку. Потом перевел взгляд на меня.

Рот наблюдал за мной, но не так, словно ожидал, что я вот-вот зайдусь в истерике, хотя и с некоторым беспокойством. Ему не пришлось ни о чем спрашивать, когда он подошел ко мне.

– Я… я все думаю о том, как… как умер Сэм, – призналась я. – Начинаю думать о чем-то другом, но потом опять возвращаюсь к этому.

Рот опустился на колени передо мной.

– Лейла…

– Ты же видел, что сделал Лилин. Он забрал душу моего… забрал душу Ильи и проглотил ее. Душа исчезла, и он принял обличье Ильи. – Я подняла голову, и наши глаза встретились. – Так же умер и Сэм, вот почему Лилин стал походить на него. Должно быть, Сэм испытал такую боль. – Я крепко зажмурилась. – Но, наверное, это длилось недолго? С Ильей все произошло так быстро.

Он положил руки на мои колени, нежно поглаживая их.

– Это было быстро.

Мои плечи поникли, и я покачала головой.

– Я… я не так чтобы расстроена из-за Ильи, а ведь он был моим отцом. Что это говорит обо мне?

Выражение его лица посуровело.

– Это ничего не говорит о тебе. Этот козел просто отдал свою сперму. Вот и все. Он не был твоим отцом. И не стоит ни одного мгновения твоей скорби. Ты ничем ему не обязана.

Он все говорил правильно, но…

– И все равно трудно не чувствовать себя виноватой.

Рот не ответил, вглядываясь в мое лицо.

– Ты… ты иногда ведешь себя так по-человечески, Лейла, а между тем в тебе нет ни капли человеческой крови.

– Социализация? – предложила я, и Рот фыркнул себе под нос. – Я серьезно. Думаю, это влияние Стейси и… Сэма. Они видели во мне человека, и мне это было приятно. Мне нравится чувствовать себя человеком.

– А мне это нравится в тебе, – к моему изумлению, добавил он.

– Правда?

Рот торжественно кивнул, и я улыбнулась.

– Ты ничем не обязана Илье, – твердо повторил он. – Пожалуйста, скажи, что понимаешь это.

– Я понимаю. – Но принять это было куда труднее.

Его взгляд снова изучал мое лицо.

– Ты ведь ничего не замышляешь, верно?

Я замерла.

– Что ты имеешь в виду?

– Скажем, вызволить душу Сэма? – спросил он, впиваясь в меня глазами. – Не пытайся отрицать – я знаю, что ты этого хочешь. Я пойду с тобой и…

– Нет. Тебе туда нельзя. Я знаю, что, если ты спустишься вниз, тебя уже не отдадут, – перебила я его. – Ты не можешь идти со мной.

Его глаза сузились.

– Кто-то говорил с Кайманом.

Я не стала юлить.

– Я не хочу подвергать тебя такому риску.

– Даже ради Сэма? – возразил он.

При всей искренности моих намерений я не смогла ответить иначе.

– Да.

– А я не хочу, чтобы ты рисковала ради него, – ответил он. – Мне плевать, если это звучит жестоко. Ты не хочешь, чтобы я рисковал. Я не хочу, чтобы рисковала ты.

Признаться в том, что я собираюсь делать дальше, оказалось еще труднее, потому что мне предстояло солгать, а я совсем не хотела лжи между нами. Но я должна была что-то сделать для Сэма. Я не могла отступить и знала, что если расскажу обо всем Роту, он найдет способ остановить меня или последует за мной. Этого нельзя было допустить.

– Как я могу освободить душу Сэма? – прикинулась я. – Я даже не знаю, с чего начать.

Рот молчал, уставившись на меня, и я не сомневалась в том, что у него есть ответ. То, что известно Кайману, известно и Роту, но, получается, если Кайман знает, что Жнеца в Аду сейчас нет, велика вероятность того, что об этом знает и Рот. Я догадывалась, что Рот и сам готов пойти к Жнецу, несмотря на весь риск.

Значит, мне придется попасть туда раньше его.

– Как ты думаешь, тебе удастся по-быстрому сменить обличье, пока не приперся Кайман с едой? Я хочу осмотреть твои крылья.

Отказав Роту в этом, я бы лишь отсрочила неизбежное, а возможность сменить тему меня только обрадовала. Я скинула с себя свитер. На спине виднелись две дырочки – там, где до этого прорезались крылья, – но майка под ним осталась целехонька.

Прежде чем сменить обличье, я попробовала повторить то, что Рот проделал с котятами. Я пробежалась пальцами по талии, где лежала Бэмби, и задержалась там, пока она не сползла с кожи. Получилось.

Бэмби сначала устремилась к Роту, ткнувшись носом ему в бедро. Он протянул руку, погладив ее по голове. Умиротворенная лаской, она вползла на низкое кресло возле фортепиано. Свернувшись клубком, она положила голову на подлокотник и как будто уставилась в окно.