— Скажи, ты и сейчас мне врешь?

— Нет.

— Ты ее любишь? — недоверчиво глядя на него, спросила Джулия.

— Конечно же нет.

Габриель сделал еще один осторожный шаг в сторону Джулии, но она подняла руку, останавливая его.

— Значит, ты годами спал с этой женщиной… уже после того, как зачал с ней ребенка, как она его потеряла и пережила нервный срыв… но ты ее не любил. Да?

— Да, — сказал Габриель и поджал губы.

Он увидел, как в больших карих глазах Джулии блеснули слезы. Она изо всех сил старалась не заплакать. Грусть исказила черты ее прекрасного лица. Габриель подбежал к ней, снял пиджак и нежно укутал ее плечи.

— Ты можешь подхватить воспаление легких. Тебе нужно срочно возвращаться в дом.

Джулия вцепилась в лацканы пиджака.

— Она была матерью Майи, — прошептала Джулия. — А ты с нею так обращался.

«Матерью Майи». Услышав эти слова, Габриель застыл.

Они молча стояли, едва замечая, что снегопад прекратился.

— И когда же ты собирался мне сказать?

Габриель молчал. Его сердце лихорадочно колотилось.

Он даже не знал, в какие слова облечь ответ. Слова сорвались с его губ сами собой.

— Я не собирался.

Джулия повернулась и пошла туда, где, по ее мнению, находился дом.

— Джулия, постой! — Он догнал ее и взял за руку.

— Я же тебе сказала: не трогай меня! — Джулия вырвала руку, свирепо посмотрев на него.

— Ты ясно дала понять, что не хочешь знать подробности моего прошлого. Ты сказала, что прощаешь меня.

— Я тебя простила.

— Ты знала о моих аппетитах, — с легким упреком произнес Габриель.

— Знала, но думала: у тебя есть пределы.

Габриель отпрянул. Эта фраза резанула по нему.

— Я это заслужил, — сказал он, и тон его голоса был не теплее выпавшего снега. — Я не рассказал тебе обо всем, о чем должен был бы рассказать.

— В белой коробке был ее рождественский подарок?

— Да.

— Какой?

— УЗИ-снимок, — понурив плечи, ответил Габриель.

Джулия резко, с присвистом, вдохнула, впуская в легкие морозный воздух.

— Зачем она это сделала?

— Полина думает, будто я все скрываю. Отчасти она права: Скотт и Рейчел ничего не знают. Но она решила, что я и тебе ничего не сказал. Это был ее… способ проверки.

— Ты использовал ее, — сказала Джулия, у которой начинали стучать зубы. — Неудивительно, что она не хочет тебя отпускать. Ты кормил ее объедками, как собаку. Ты и со мной собирался обращаться таким же образом?

— Ни в коем случае. Я знаю, что отвратительно обошелся с Полиной. Но это не дает ей права травмировать тебя. Ты ни в чем не виновата.

— Ты меня обманул.

— Да. Обманул. Ты можешь меня простить?

Джулия задумчиво растирала озябшие руки.

— А ты когда-нибудь просил у Полины прощения? — (Габриель покачал головой.) — Ты играл с ее сердцем. Я знаю, каково это. Я даже испытываю к ней сострадание.

— Ты мне встретилась первой, — прошептал Габриель.

— Это не давало тебе право быть жестоким.

Холодный воздух обжигал ей горло, и Джулия кашлянула. Габриель осторожно дотронулся до ее плеча.

— Прошу тебя, пойдем в дом. Ты замерзла.

Джулия отвернулась с явным намерением идти одна.

Габриель схватил ее за руку.

— Я испытывал к ней определенные чувства, но это не было любовью. Чувство вины, животная страсть, некоторая симпатия. А любви там не было.

— И что ты теперь собираешься делать?

Габриель обнял ее за талию, прижал к себе.

— Меня так и подмывает отплатить ей за этот подарок, но я воздержусь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заслужить твое доверие. Ты мне нужна. Прости, что доставил тебе эту боль.

— Кто знает? Может, потом ты передумаешь.

Габриель обнял ее еще крепче. Его лицо было исполнено страсти.

— Ты единственная, кого я всегда любил и люблю. — Не дождавшись от Джулии ответа, он повел ее к дому. — Я всегда буду верен тебе. А что касается вчерашнего Полининого демарша… — Габриель крепко обнял Джулию за талию. — Были времена, когда меня можно было увести с пути истинного. Но это раньше, до нашей новой встречи. Я скорее предпочту всю оставшуюся жизнь пить твою любовь, нежели опустошать все океаны на земле.

— Если твои обещания не подкрепляются честностью, какой в них смысл? Я тебя спросила, была ли Полина твоей любовницей, а ты начал играть со мной в словесные игры.

— Ты права, — поморщился Габриель. — Прости меня. Этого больше не повторится.

— Пройдет время, и ты устанешь от меня. Когда это случится, ты вернешься к старым привычкам.

Габриель остановился и повернулся к ней:

— Мои отношения с Полиной — это не старые привычки. Да, у нас есть общее прошлое, но у нас никогда не было ничего общего. Мы никогда не подходили друг другу. — (Джулия молча и с недоверием смотрела на него.) — Я блуждал в потемках, ища чего-то другого. То, что будет лучше и реальнее. Я нашел тебя, и будь я проклят, если тебя потеряю.

Джулия отвернулась, глядя на деревья и тропу, которая, как ей казалось, вела к яблоневому саду.

— Мужчинам наскучивают отношения с одной женщиной.

— Только если эти мужчины глупы.

Его сощуренные глаза потемнели от тревоги и беспокойства. Несколько секунд он выдерживал взгляд Джулии, потом нахмурился и спросил:

— Как ты думаешь, Ричард обманывал Грейс?

— Конечно же нет.

— А почему?

— Потому что он хороший человек. И еще потому, что он ее любил.

— Джулия, я не стану утверждать, будто я хороший человек. Но я люблю тебя и не собираюсь тебя обманывать.

Джулия ненадолго задумалась.

— Я не настолько очарована тобой, что мне не хватит сил сказать тебе «нет».

— Я и не утверждал, что тебе не хватит сил, — заметно помрачнев, сказал Габриель.

— И сейчас я говорю тебе «нет». Если ты еще раз мне соврешь, на этом у нас все кончится. — В ее голосе звучало предостережение.

— Обещаю.

Джулия медленно выдохнула и разжала кулаки:

— Я не стану спать с тобой в кровати, которую ты делил с нею.

— Еще до нашего возвращения в Торонто я все переустрою. Если хочешь, я продам эту чертову квартиру.