— Какой дом?

— У Мирона с Максом есть старая дача, родительская. В 30 км отсюда. Вот якобы Макс там все эти дни и пробыл. В себя приходил. Про нас ни слова.

— Так это же хорошо? Или плохо?

— Для нас — хорошо, — помрачнела Тина. — Для меня — плохо. Макс мне в машине два слова сказал. Знаешь, какие?

— Какие?

— Забудь и молчи.

— Прямо так и сказал? — не поверила я. Тина кивнула и, кажется, приготовилась реветь. Я тут же подскочила к ней, и сдуру ляпнула: — Не реви. У нас проблема посерьезнее. Влад, он… Того.

— Чего? — вытаращила глаза Тина и передумала реветь. — Умер?

— Нет. Влад оказался засланным казачком.

— Это в каком смысле? — нахмурилась Тина, а я торопливо рассказала ей о Михаиле Петровиче, не забыв упомянуть и свои догадки. Подруга слушала внимательно, и под конец всерьез разозлилась.

— Ну не везет, так не везет, — стиснула зубы Тина и страдальчески застонала. — Что за мужики пошли… Господи, уж и положиться не на кого. Ладно, надо что-то придумать.

— А что думать? Расскажем Глебу.

— С ума сошла? — покрутила пальцем у виска Тина. — Так и скажем: мы с убийцей все дни таскались, разъезжая на его машине? А хуже всего то, что придется говорить, что и сегодня солгали. Ты ведь Глебу что рассказала? Что мы из моей комнаты в наш сад спустились? Ну вот. А сейчас у нас новая версия. Короче, сделаем по-моему.

Тина решительно спрыгнула с кровати и направилась вниз. Я устремилась следом за ней, перепрыгивая через ступеньки. В гостиной скучало несколько молодых людей зверского вида, и при нашем появлении они заметно оживились. Краем глаза я углядела Максима в дальнем углу — опираясь на кресло, в котором сидел Мирон, он смотрел в окно и что-то насвистывал. Глеб восседал в центре на диване, уставившись в ноутбук, а на столике веером лежали какие-то бумаги.

— Глеб, — обратилась Тина к брату. — Отойдем на минутку.

Бельский поднялся и вышел на кухню, за ним последовала Тина. Один из парней, подпирающих стенку, жадно уставился на ее пятую точку, и вроде бы даже сглотнул слюну. Не успела я возмутиться таким нахальством, как Максим лучезарно улыбнулся и пропел:

— Толян…

— А? — моргнул парень.

— Глаза выколю, — многозначительно сообщил Макс и подмигнул мне. Я растерялась. Максим вызывал у меня противоречивые эмоции — если Мирон просто нагонял тоску и страх, то его младший брат, напротив, казался приятным и дружелюбным человеком. Но если приглядеться…

«От Мирона хотя бы знаешь, чего ожидать», — подумала я. «А вот Стрелок спокойно может нож в человека воткнуть, параллельно читая молитву. Непредсказуемый тип».

— А ты у нас кто? — невежливо поинтересовался Стрелок. Мирон хмыкнул и ответил вместо меня:

— Девчонка Глеба. Полиной зовут.

— Приятно познакомиться, Полина, — на лице младшего Воронцова расплылась широкая улыбка. — А я — Максим. Можно просто Макс.

«Издевается, клоун», — стиснула я зубы, но дружелюбно подметила:

— Я тоже.

К счастью, в этот момент в гостиную вернулась Тина. Схватила меня за руку, и потянула наверх, бросив короткое: «Идем». Мы поднялись, и уже в коридоре я пристала к подруге с расспросами.

— Что ты ему сказала?

— Намекнула, что не худо бы соседа проведать. Вдруг убийца и к нему заглянул?

— А Глеб что?

— Сейчас парней отправит.

— Так они постучатся и уйдут, — разволновалась я. — Надо дверь ломать.

— Не учи, а, — рявкнула Тина. — Глеб все сделает. Скажи лучше, ты Макса видела?

— Видела, — опешила я. — В углу стоял.

— И что?

— Что? — заблеяла я, а потом вздохнула. — Хочешь знать мое мнение? Мутный он тип. Может, лучше к кому-нибудь другому приглядишься?

— Не хочу к другому. Хочу к нему.

— Тина, Тина, — покачала я головой. Внизу хлопнула входная дверь. — Кажется, парни к Михаилу Петровичу пошли.

— Пойдем, глянем, — предложила подруга и дернула ручку двери, ведущей в ее комнату. — Заперто, — удивилась Тина. Я отвела взгляд в сторону.

— Глеб запер. Сказал, чтоб по деревьям не лазили.

— Вот же, — выругалась Тина и прижала пальцы ко лбу. — Ни минуты покоя. Ладно, пошли в твою комнату. Там уголок сада тоже виден.

Мы проследовали по намеченному маршруту и приникли к окошку. Тина так вообще прижалась так, что кончик ее носа расплющился об стекло.

— Ничего не видно, — прошипела она через минуту тщательного наблюдения.

— А ключей у тебя нет?

— Раз Глеб занялся вопросом, то нет, — рассмеялась Тина. — Он ко всему привык подходить основательно. Про комнату можешь забыть.

— А где он может хранить ключи?

Тина отлепилась от окна и посмотрела на меня с уважением.

— Хитра бестия, — заявила она с восторгом. — Братца моего обворовать хочешь?

Я скромно пожала плечами.

— В пиджаке, во внутреннем кармане должен быть. Глеб важные вещи носит с собой, нигде не оставляет. Ключ там. Их вообще три, одинаковые. Они ко всем замкам в доме подходят, кроме входной двери.

— Ага.

— Что: ага? Ты планируешь ключ своровать или нет?

— Позже, — уклонилась я от ответа. — Если понадобится. Давай-ка пока подождем.

Тина послушно села на кровать и замерла, прислушиваясь к звукам внизу. Снова хлопнула входная дверь, затем кто-то крикнул: «Старик не открывает!», снова послушался шум, хлопок и тихие голоса.

— Похоже, дверь будут ломать, — почесала нос Тина.

— Это плохо?

— Конечно, плохо. Лучше окно, — радостно заявила подружка и перевела тему: — Мирон что-то про наживку говорил. Чтоб ты знала: я против. Но все равно не послушаешь, поэтому колись давай.

— Так нечего рассказывать, — развела я руками. — Пока ты в больнице была, мы об этом не разговаривали. Мирон меня недолюбливает.

— Он всех недолюбливает, — фыркнула Тина. — Но в одном он прав: Валевского надо поймать. И с Владом что-то делать. Бедная Марта. Теперь-то Гриня от нее ни на шаг не отойдет.

— Кстати, — я порадовалась, что Тина упомянула о Марте. — Какие у нее были отношения с Максом?

— Отношения? — вытаращила глаза подруга. — У Марты с Максом? Никаких, разумеется.

— Почему разумеется?

— Ты чего, того? — покрутила пальцем у виска Тина. — У Марты с моим братом любовь. А Макс — брат лучшего друга Гриши. Ну, пересекались они на общих праздниках, вежливо беседу поддерживали. Да и все.

Я призадумалась. Тинка наверняка предмет своего обожания всегда держала в поле зрения, поэтому в ее словах я не сомневалась. А если…