— В смысле?

Глеб и Тина заговорили разом, перекрикивая друг друга, к ним присоединился вернувшийся Гриша, а Ворон только улыбался. Решив прекратить балаган, я громко сказала:

— Я согласна.

Наступила тишина. Первым опомнился Глеб, и, двинувшись ко мне, угрожающе прорычал:

— И думать забудь. Вы с Тиной останетесь в доме, под надежной охраной. Я тебя к этому психопату и близко не подпущу…

— По-другому мы будем искать его месяцами, а про нас ему уже все известно, — заговорил Мирон. — Единственное, на чем мы можем сыграть — это интерес Валевского к Полине.

— Какой интерес? — спросила Тина. — С чего ему интересоваться Полиной?

— Вот именно, — поддержал сестру Гриша. — Ладно Алевтина, тут выгода очевидна, но Полина… Она ведь приезжая, обычная девушка, работающая репетитором. Не спорю, Полина красавица, но ведь этого мало?

— Из какого ты города? — вбил первый гвоздь в крышку моего гроба Мирон. Я покорно ответила, опустив глаза.

— И что? — нахмурился Глеб. — То, что они из одного города с Валевским, не значит ровным счетом ничего.

— Давайте она сама ответит, — устало прикрыл глаза Мирон и с удобством устроился в кресле. — Поведай нам, Полина. Ты ведь знакома с Валевским?

Я стиснула зубы. Вот же паразит. Интересно, как много ему известно? Вряд ли все. Воронцов просто умен, и смотрит на все объективно, поэтому, сопоставив кое-какие факты, бьет наугад. Он просто не может знать все.

— Знакома.

Мои слова прозвучали как гром среди ясного неба. Собравшись с силами, я продолжила:

— Моя близкая подруга… Мы дружили со школы, еще с детских времен. Ее звали Яна. Яна Узерцова. У нее был старший брат, Стас. В восемнадцать она познакомилась с Валевским, влюбилась по уши. Они сыграли свадьбу, и все были так счастливы: отец Янки души не чаял в зяте, Стас открыл вместе с ним совместное дело, а Яна обожала своего мужа. А потом…

Я сцепила руки в замок, выравнивая дыхание.

— Что потом? — пробормотала Тина, с жалостью глядя на меня. Она догадывалась, что конец этой истории будет плохим.

— Яна узнала, что ее муж связан с криминалом. Нашла наркотики у него в машине, услышала разговор с курьером. Естественно, она пошла к мужу — разбираться, но Коля уверял, что это неправда, что он сам по доброй воле никогда бы не стал этим заниматься. Сказал, что его шантажировали, и она поверила. Но Яна могла рассказать все брату — ее отец к тому моменту умер от инфаркта, и Николай запаниковал. Через месяц Стаса не стало. Слетел с моста в реку, вместе с ним была женщина… Она тоже погибла. Произошедшее посчитали несчастным случаем.

— А на самом деле? — спросил Глеб. — Стас был убит?

— Да. Яна долго горевала, но потом более-менее успокоилась. Пока однажды к ней в дом не ворвался наркоман. Они жили в старом доме, в родительской квартире, и никакой охраны там не было. Была сигнализация, но Яна ждала мужа, и отключила ее. Наркоман был совершенным психом, ворвался в дом, угрожал ей ножом, обвинял во всем Николая. Из его слов Яна узнала, что ее муж до сих пор занимается торговлей, и что неисправность в машине Стаса — тщательно спланированная акция. Тот псих порезал ей лицо…

Я замолчала, тщательно подбирая слова.

— И что дальше? Она обвинила во всем мужа?

— Да. Но сначала рассказала все мне. Ее спас Коля — он вернулся с работы, и оттащил того психа от моей подруги. Яну положили в больницу. Когда я навестила ее спустя месяц, она мне все рассказала. Она хотела пойти в полицию, позвонила знакомому следователю, но врачи признали ее показания бредом. Мол, это шок… Ночью она позвонила мне, плакала. Яна боялась, что муж ее убьет. Я приехала к клинике, пыталась войти внутрь, но ничего не получилось. Меня не пустил персонал. А утром Яну нашли мертвой. Согласно заключению врача, у нее отказало сердце.

— Это очень печальная история, — заметил Мирон с ехидством. — Но это не объясняет интерес Валевского к тебе.

— Она ведь звонила и писала мне, — пожала я плечами. — У нее был телефон. Наверняка в нем сохранились сообщения о том, что Валевский причастен к наркотикам. Ее телефон Николай уничтожил, но остался мой. Я сбежала в тот же день, переехала в другой город. Потом в другой, и так по кругу. Два года я бегала по всей стране, перебивалась случайными заработками, а потом устала. Устроилась работать в кафе, и там познакомилась с Тинкой. А дальше вы знаете.

— Но почему ты не сказала мне? — изумилась Тина.

— А ты бы поверила? — усмехнулась я. — История в духе криминального детектива.

— Значит, в этом городе ты оказалась случайно. И совершенно случайно муж твоей погибшей подруги решил устроить тут свою империю. И мы должны в это поверить? — Мирон сверлил меня взглядом.

— Дело твое. Можешь не верить. Но я уверена, что в его списке жертв я — на первом месте. Должно быть, его ребята узнали меня, и доложили Валевскому. Поэтому он позвонил мне, чтобы убить и заодно выманить Глеба.

— А у вас…э-э, что-то есть? — с любопытством спросил Гриша, смотря то на меня, то на Глеба.

— Да, — оживился Мирон. — Помнится мне, в доме Марты ты говорила, что твой жених — Виталик.

— Что? — опешил Глеб, а Тина закатила глаза.

— Давайте не будем порочить честь умершего, — предложила она. — Лучше скажите, как вы собираетесь разобраться с этой гнидой.

— Все просто, Алевтина, — усмехнулся Мирон. — Полина свяжется с ним, и назначит встречу. А мы будем поблизости.

Я вздохнула. Сдается мне, во второй раз подобное не прокатит.

— Кстати, — заговорил другим тоном Мирон. — Где тот твой телефон? На котором звонки и сообщения от подруги?

— В надежном месте.

— Но он существует? — улыбнулся Ворон.

Я кивнула, хмуро глядя на него.

— Могу продемонстрировать.

— Позже, — оборвал он меня и повернулся к Бельским. — Надо обсудить план действий.

— Идите, я подойду, — отозвался Глеб. Тинка тут же поднялась и тихонько выскользнула вслед за мужчинами. Гостиная опустела, а Глеб сел рядом со мной.

— Полина, — он взял мои руки в свои и легонько сжал. — Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить подобное. Обещаю, что с этого момента все будет по-другому.

— Спасибо, Глеб, — тихонько ответила я и закрыла глаза. — Я очень ценю твою помощь, но Валевский — псих… Он болен, и у нет никаких моральных принципов. Он опасен.

— Мне плевать, — совершенно серьезно сказал Глеб. — Но эта история… Ты все рассказала?

— Да, конечно, — поразилась я. — Ты мне не веришь?

С минуту Глеб молчал, глядя мне в глаза. А потом тяжело вздохнул, отводя взгляд.

— Верю.

— И… Что ты будешь делать?