Нет, она правильно сделала, что отказала ему. Как бы сильно ее ни влекло к этому мужчине, как бы ни хотелось изведать наслаждение до конца, Кристабель твердо знала, что рано или поздно ей придется об этом пожалеть.

Со вздохом она опустилась на стул. Тогда почему же, ну почему ей кажется, что она только что совершила большую ошибку?

Сев в одном коротком пальто в кабриолет, Берн уже через пару минут начал сожалеть, что не взял кальсоны, предложенные Кристабель. Ранней осенью ночи в Лондоне бывают холодными и сырыми. Туман проникал во все щели, и Берн здорово продрог. Черт бы побрал маркизу Хавершем за то, что он мерзнет, трясясь в экипаже, вместо того чтобы лежать в теплой постели и не торопясь заниматься любовью…

— Дьявол! — пробормотал Берн, почувствовав, как шевельнулась его замерзшая плоть. Эта женщина его в могилу сведет.

Он потянулся за часами, но вспомнил, что проиграл их. Но сейчас, наверное, еще не поздно. Можно удовлетворить свою неутоленную страсть в одном из шикарных борделей. Берн редко пользовался услугами проституток, но иногда без них нельзя было обойтись.

Однако эта идея показалась ему настолько непривлекательной, что желание неожиданно утихло. Странно. Все странно. Еще никогда женщина, которая так явно хотела его и которую хотел сам Гэвин, не отказывала ему.

Наверное, в этом и дело. Пока он не получит Кристабель, другие женщины не будут привлекать его. Но это продлится недолго. Он ее получит, и победа покажется еще слаще, оттого что пришлось ждать. В отличие от идиота Хавершема Гэвин умеет наслаждаться предвкушением. Только не хотелось бы делать это слишком долго.

Все-таки одну полезную вещь Берн сегодня узнал. Он понял, что выбрал правильную стратегию. Кристабель сама призналась, что не похожа на прочих женщин. А это значит, что стоит ему соблазнить ее — что он, несомненно, сделает, — и она сама с радостью откроет ему все свои секреты, включая правду о таинственной «собственности».

Конечно, надо помнить и об опасностях. И главная из них — это возможная беременность. Раньше Гэвин всегда полагался на мужей своих любовниц, рассчитывая, что они признают ребенка, если он появится на свет, невзирая на все меры предосторожности. Однако этого ни разу не случилось, чему Берн был рад. Ему было бы неприятно знать, что его ребенка воспитывает чужой человек.

Но если забеременеет Кристабель, никакой муж им не поможет. Значит, надо быть особенно осторожным. Им обоим придется принимать меры: женщины могут пользоваться специальными губками. Ей незаконный ребенок, разумеется, нужен не больше, чем ему.

Вторая опасность — это то, что Кристабель станет именно такой любовницей, как обещает. Что она превратится в ревнивую, подозрительную и непредсказуемую фурию. Гэвин неожиданно усмехнулся, представив себе Кристабель, таскающую за собой тяжелое ружье, чтобы пристрелить любую женщину, привлекшую его внимание.

Поняв, что подобная картина не пугает, а, скорее, нравится ему, Берн сразу стал серьезным. Ни одному уважающему себя мужчине не нужна женщина, которая каждый вечер не ложится спать, пока не дождется его, раскрыв рот, слушает каждое его слово и смотрит на него с таким обожанием, что…

Берн беззвучно выругался. Вот что получается, если связываться с высоконравственными женщинами. В голову начинают приходить такие мысли, которых раньше никогда не появлялось.

Гэвину нравилась его жизнь. Он охотно сделает Кристабель своей любовницей, но только на своих условиях. Он уверен, что даже несгибаемую вдову Хавершем можно в конце концов убедить принимать жизнь такой, как она есть.

Только не потухнут ли после этого свет в ее глазах и огонь в сердце?

Бормоча проклятия, Берн легко взмахнул хлыстом, заставляя лошадей бежать быстрее. Подобные мысли посещали его, когда он сходил с ума по Анне Бингем. Никогда больше не станет он морочить себя таким сентиментальным вздором. Никогда.

Несколько минут спустя Гэвин уже подъезжал к своему дому в фешенебельном Мейфэре. Он еще не успел остановиться, когда из дверей выскочил грум, а в окне появился молодой дворецкий. Берн хорошо платил за подобное внимание, оказываемое поздно ночью: он мог появиться дома в любое время и терпеть не мог вида сонных слуг. Весь дом жил по его режиму, считая день ночью, а ночь днем.

Сегодня Гэвин вернулся слишком рано: если бы не недостаток одежды, он отправился бы в клуб прямо от Кристабель. Отдав поводья груму, он вышел из кабриолета и чертыхнулся, почувствовав, как острый гравий впился в босые ступни.

Дворецкий выскочил на улицу:

— Помочь вам, сэр?

— Не надо. — Гэвин прохромал до ступенек крыльца и стряхнул мелкие камешки, забившиеся под пальцы.

И грум, и дворецкий были слишком хорошо вышколены, чтобы выказать удивление при виде полуголого хозяина. Но когда Гэвин поднимался по лестнице, навстречу ему выскочил лакей, который обычно ожидал на верхней площадке:

— Я подумал, что надо сразу же сообщить вам, сэр: получено письмо из Бата. Посыльный в доме и ждет вашего ответа. Я только что отправил мальчика в клуб, а тут как раз вы подъехали.

Бат. Гэвин почувствовал беспокойство.

— Спасибо, Дженкинс.

Теперь он поднимался, перескакивая через ступеньку. Письмо из Бата не сулило ничего хорошего. Посыльный встретил его на площадке и молча вручил запечатанный конверт. Берн беззвучно застонал. В запечатанных конвертах тоже никогда не было приятных новостей.

Разорвав пакет, он быстро пробежал глазами послание. Его содержание немного успокоило Гэвина, но не отменило необходимости действовать.

— Дженкинс, как только вернется мальчик, отправь его на конюшню за каретой. Я хочу уехать через час. И принеси мне перо и бумагу. Мне надо написать несколько записок перед отъездом.

— Слушаюсь, сэр, — кивнул Дженкинс.

Значит, завтрашний поход в театр с Кристабель отменяется. В виде компенсации Гэвин привезет ей какую-нибудь безделушку из Бата.

Поездка не должна занять много времени. В письме сказано, что серьезной опасности нет. Он уедет сегодня ночью, проведет в Бате завтрашний день, поговорит с врачом, убедится, что все действительно в порядке, переночует там и послезавтра вернется в Лондон.

Подготовку Кристабель к приему у Стокли придется отложить всего на один день. Это ничего не изменит. А возможно, даже пойдет на пользу, если заставит ее немного поволноваться. Может, она охотнее поделится своими секретами, испугавшись, что Берн потерял к их плану интерес.

Гэвин задумчиво сощурился. Кстати, Роузвайн находится совсем близко от дороги, соединяющей Бат с Лондоном. Было бы неплохо заглянуть туда на обратном пути. Несколько гиней, несомненно, помогут какому-нибудь разговорчивому деревенскому жителю вспомнить что-нибудь интересное о Кристабель и ее семье. По крайней мере можно будет добыть сведения о слуге, который помогал вскрывать сейф. Новые хозяева зачастую оставляют у себя самую опытную прислугу бывших владельцев, поэтому при удаче Берн может даже застать его в имении.