цветы на свете, а вокруг них скачут розовые зайчики, оставляя перед глазами туманные разводы. Мне, конечно, будет не хватать этих прекрасных эмоций, но головушка моя должна быть трезвой. Иначе, не ровен час, окажусь дома под сотней замков и до самой смерти буду слушать матушкины причитания.

А дальше мы принялись варить противоядие от моей ненастоящей любви.

Рецепт был одновременно прост и сложен: ингредиенты стоило кидать в простом порядке, но варить каждый при своей температуре. Помешивать нужно было постоянно, но регулярно меняя направление движения ложки. Остужать при комнатной температуре, но быстро – пока магия не выветрилась.

В общем, от того момента, как я отложила бутерброд, до того момента, как мы сняли котелок с горелки, прошло часа три. Было бы быстрее, но я то и дело отвлекалась на Винсента. И не всегда это был приятный розовый туман, иногда страстное желание переломать ему пальцы кривых рук.

– Ну, вроде бы готово, – резюмировал парень, разливая варево в два стакана.

– А второй зачем? – с сомнением спросила я, принюхиваясь к отвратительно пахнущей жиже.

– Я же тоже пил то вино, – заметил парень.

– Ты пил, ты и разливал, – припомнила я. – Или тебя преследуют приступы нездорового нарциссизма?

– Нет, – покачал головой Винсент и как-то странно на меня посмотрел. – Но на всякий случай тоже выпью.

– Дело твое, – пожала плечами в ответ, беря в руки стакан. – Но не похоже, что здесь что-то вкусненькое.

– С такими-то ингредиентами не мудрено, – усмехнулся парень, беря второй стакан.

Антидот получился милого зелененького цвета, пах чем-то средним между помоями и розами и обещал незабываемый вкусовые ощущения.

– До дна? – поднял бокал Винсент.

– До дна, – кивнула я.

Мы чокнулись и выпили по целому стакану омерзительного на вкус, вид и запах зелья.

И ничего не произошло!!!

Ну, то есть, никаких рассыпающихся вокруг меня магических сердечек, никакого падения розового тумана с глаз, никаких эмоциональных качелей – ничего.

Вообще.

Совсем.

– Ну как? – осторожно поинтересовался Винсент, немного зеленоватый после антидота.

– Никак, – пожала плечами в ответ, чувствуя себя примерно так же, как парень выглядел.

– Может, мы ошиблись в чем-то? – нахмурился маг.

– Исключено!

– Почему это?

– Потому что тогда придется варить и употреблять все это заново, а я не готова ни морально, ни физически!

Парень с сомнением посмотрел на меня, но спорить не стал. В конце концов, варить второй раз прямо сейчас антидот никто из присутствующих был не готов, так что мы убрали за собой лабораторию, выкинули бутерброды, от одного вида и запаха которых меня мутило, и разошлись по комнатам. Ну, то есть Винсент проводил меня, а потом ушел к себе с выражением крайней задумчивости на лице.

Я же распахнула окно в комнате настежь, чтобы выветрить приторно-сладкий запах цветов, от которого желудок то и дело подкатывал к горлу. Оперлась на подоконник и даже на улицу высунулась. Отчаянно не хватало воздуха, как будто у меня на груди лежал тяжеленный камень.

На улице шел сильный снегопад, и порывы ветра то и дело забрасывали снежинки в открытое окно. Они таяли, не долетая до пола, таяли, касаясь моей кожи, таяли, путаясь в волосах и складках одежды. А я стояла, смотрела в ночную тьму, плохо освещенную городскими фонарями, и думала о том, что нужно выбросить последнюю оставшуюся конфетку вместе с цветами. Что стоит держаться подальше от боевых магов. Всех, без исключения. И что с Винсентом теперь меня больше ничего не связывает.

При мысли о Винсенте я даже в голове его прекрасный образ нарисовала. Ну, прямо скажем, не такой уж он был и прекрасный – образ как образ. Обычный парень. Симпатичный – да, наглый маг – да, но любовь всей моей жизни? Да ну, ерунда какая-то.

Сообразив, что у меня больше нет щенячьего восторга при мысли о Руэда, я почувствовала непередаваемое облегчение. Настроение из тошнотворного стало великолепным, и я закружилась по своей крошечной комнате в импровизированном танце.

Сработало, сработало!!

А потом вдруг я поняла, почему братья на следующий день после попоек лежали полумертвые, и даже дядюшка-некромант не смог бы их поднять.

На меня совершенно внезапно и со всей силушки накатило похмелье!

Не знаю, как выглядит обычное похмелье после алкоголя, а вот после любовного зелья мне было ну очень скверно. Я рванула в ванную с такой скоростью, что увидь меня кто-нибудь ночью в коридоре, сразу бы понял, какими эликсирами меня пичкали в детстве.

А затем начался натуральный кошмар. Меня рвало и полоскало так долго и с такой силой, что любимый мамин фонтан бы высох от зависти. Стоило в перерывах глотнуть воды, как все мгновенно возвращалось обратно тошнотворного розового цвета с всполохами магии. Мне еще никогда в жизни не было так плохо! Уверена, что никому в академии тоже не было так плохо! Даже самым запойным наполовину выпустившимся старшекурсникам.

В комнату к себе я вернулась под утро, еле переставляя ноги. Удивительно, но несмотря на состояние выжатой досуха тряпочки, голова была поразительно ясная, а мысли – прозрачные. Рухнула лицом в подушку, так и не закрыв окно, и мгновенно отрубилась.

Мне снилось бескрайнее снежное поле и Винсент. Маг стоял далеко-далеко, такой одинокий и печальный, что сердце болезненно сжималось. Кто-то положил мне руку на плечо, я обернулась и увидела братьев. Всех сразу. Один из них кивнул куда-то себе за спину, и я поняла, что пора возвращаться. Снова посмотрела на Винсента, а вместо него по белому-белому снегу растекалось ярко-розовое пятно, и ветер донес тошнотворный запах цветов и шоколада.

Я распахнула глаза и резко села на кровати, чувствуя непреодолимое желание поскорее отмыться от этого сна и этого воображаемого запаха. Так, минуточку. Запах был вполне себе реальный – цветы все так же стояли и благоухали в импровизированной вазе. Одинокая нетронутая конфетка была немного припорошена снегом. Впрочем, снега в комнату намело достаточно. Если бы меня в детстве не пичкали запрещеночкой, наверняка бы сейчас свалилась с воспалением легких. Но меня пичкали, а потому даже насморк мне не грозил.

Пришлось вставать, чтобы закрыть окно и убрать сугробы. Поднималась на ноги я с некоторым опасением. Мало ли как на меня любовное похмелье действует, вдруг сейчас в обморок шмякнусь? Не хотелось бы упасть лицом в пол, это никакому профилю на пользу не пойдет.

Но ноги держали крепко. В теле