Дэви… прыгнул.

Он прищурился – освещение изменилось. Скрючившись, он лежал на больничном кафельном полу. Рвота, кашель, дефекация терзали его. Поле зрения сужалось, но Дэви различил, как ноги в форменных брюках поворачиваются к нему. Донесся чей-то голос:

– Какого черта?..

Нет!

Дэви стоял на четвереньках в квадрате, слабый, как младенец. И такой же обосранный. Рвота прекратилась.

Краем глаза он уловил движение и повернул голову в тот самый момент, когда Мисс Минчин пнула его прямо в лицо.

– Выбирайте любой отель, – сказал Кертис. – Почти уверен, хвоста за нами нет. И наш эскорт говорит то же самое.

Милли заморгала и нервно сглотнула. Эскорт?

– Ясно.

Хвост она не высматривала – не хотела терять время. Такси ехало вдоль ряда магазинов и отелей. Милли увидела «Комфорт-инн» с неоновой вывеской «Свободные номера», рядом – круглосуточную аптеку.

– Сюда! – попросила она. – Высадите меня у аптеки. Хочу кое-что купить.

Кертис остановил машину:

– Понадобится помощь – используйте жучок. Ну и когда закончите. Мы будем неподалеку.

– Хорошо, – отозвалась Милли.

А мысленно отметила: «понадобится помощь – я просто поговорю с лифчиком».

В аптеке Милли выбрала себе зубную щетку, зубную пасту, дезодорант и набор хлопкового белья с мультяшными героями. Дэви эти трусики понравятся. Ему будет приятно снять их с нее. Он обожал фразочки вроде «Тот свитер будет классно смотреться… на полу нашей спальни».

Милли стало больно от желания, тоски, злости. «Черт подери, Дэви, возвращайся! Хочу, чтобы ты меня завалил».

В магазине Милли заплатила наличными, потом снова наличными в отеле, указав вымышленное имя на регистрационной карточке. Номер ей достался на втором этаже, к сожалению соседствующий с автоматом с кубиками льда. Оказавшись наконец внутри, она попробовала успокоиться.

Накануне вечером Милли не могла заснуть, потому что в номере была Соджи. Сегодня ей хотелось, чтобы Соджи оказалась рядом. Когда на тебя охотятся в музее и нападают на улице, начинаешь смотреть на вещи совсем по-другому.

Вчера поиски омрачало черное отчаяние: Милли казалось, она ищет иголку в огромном стоге сена. Ее порывы и усилия порождались потребностью делать хоть что-то. Сегодня в безнадежно огромном диапазоне поисков возникла полоса возможностей, эфемерность которой терзала сильнее черного отчаяния накануне.

А ведь отчаяние никуда не исчезло. Милли посмеялась над собой. Ну хоть в чем-то есть постоянство.

Милли залезла в горячую ванну и постаралась расслабиться. Но ничего не получилось, пока она не вылезла и, мокрая, не приставила один из двух имеющихся в номере стульев к двери в коридор, другой – к двери в соседний номер. Разумеется, способных вскрывать замки стулья не остановят, зато хоть шум поднимут.

Милли снова залезла в ванну: пусть горячая вода расслабит шею и верх спины. Через год после свадьбы Дэви закончил шестинедельные курсы массажа. При мысли о его руках, разминающих ей шею и спину, на глаза у Милли навернулись слезы. Она легла поглубже, чтобы вода смыла слезы, но едва выпрямила спину, потекло из носа. Милли смогла дотянуться до рулона туалетной бумаги, но она размокала и липла к влажным рукам.

Пытаясь достать тонкое гостиничное полотенце, Милли услышала грохот тяжелого удара, треск дерева и ругань человека, налетевшего на стул. Потом, судя по звукам, стул пнули прочь от двери, он врезался в столик, а потом…

Получилось все неосознанно. Сердце болезненно кольнуло, в кровь выбросился адреналин, а мгновением позже голая Милли сидела на ковре в гостиной стиллуотерской квартиры. По ковру растекалась целая лужа горячей воды.

Боже милостивый!

Через темную комнату Милли пробралась в свою собственную ванную. Сбитая с толку, она удивилась, обнаружив знакомые полотенца и даже потрепанный махровый халат Дэви. Милли зарылась в него лицом, цепляясь за него, как утопающий – за спасательный круг.

Прыжки…

С ними столько мороки, но, слава богу, они удаются, когда Милли отчаянно в них нуждается. Не когда она их желает – пожелать Милли не успела. Она знала, при каких обстоятельствах способность прыгать прорезалась у Дэви, но сейчас лучше представляла силу его эмоций.

Здесь, на один часовой пояс западнее Вашингтона и чуть южнее, яркий закат еще пробивался сквозь жалюзи, однако в квартире царил полумрак. Милли потянулась к выключателю, но отдернула руку, как от горячего.

«Все думают, что я в Вашингтоне, но это не значит, что в этой квартире не караулят Дэви, – мысленно отметила она. – И не факт, что это его похитители или напавшие на нас с Соджи. Если за квартирой до сих пор следит АНБ, они могут ворваться сюда, приняв меня за похитителя или за вернувшегося Дэви. Тем более АНБ не знает, что я умею прыгать».

Милли сделала глубокий вдох. Жаль, она не захватила с собой ни кошелек, ни сотовый, ни, самое главное, очки, но, слава богу, она в момент прыжка была голой. Клятый жучок не перелетел из столицы в Стиллуотер и не передает свои новые джи-пи-эс-координаты.

Запасные очки оказались в верхнем ящике пристенного стола, хотя искать их пришлось ощупью, то и дело чертыхаясь. Наконец Милли надела очки, и расплывчатые тени превратились в темные, четко очерченные силуэты. Милли взяла с кровати одеяло, обернулась им, не снимая махрового халата Дэви, села на пол у стены в углу спальни.

«Наша спальня, – подумала она. – Осажденная спальня».

Буквально на секунду Милли закрыла глаза, чтобы восстановить дыхание и успокоить бешено бьющееся сердце, но далекий, едва слышный скрип заставил вздрогнуть и судорожно вглядеться в балкон и окна спальни.

Откуда они знают?

Либо, вопреки заверениям Кертиса и эскорта, за Милли следили до самого отеля, либо Кертис отчитался о выполненном задании, и утечка произошла наверху. Время вторжения в «Комфорт-инн» подходило под оба сценария. Милли не хотелось думать, что ее сдал сам Кертис, но паранойя владела ею настолько, что она не исключала и эту возможность.

Нужно бежать отсюда.

Милли подошла к комоду и принялась вытаскивать целые стопки белья, носков, брюк и рубашек. Из кладовки она достала чемодан Дэви, покидала в него одежду, добавила обувь, туалетные принадлежности и старую кожаную куртку Дэви.

«У меня нет ключей, – вспомнила она. – И денег нет».

Милли посмотрела на входную дверь. Бежать нужно другим способом.

Она взялась за ручку чемодана и подняла его.

«И что теперь? Мне поднять кулак и проговорить: „В Гнездо!“? С таким же успехом можно сказать: „В бэтмобиль!“»[41].