– Я их не посылал. Очевидно, я не совсем в курсе этой операции. В машину мне поставили маячок. – Андерс сделал паузу. – Меня чуть не уволили за то, что я позволил вам исчезнуть.

– Вот это АНБ, которое я знаю и люблю. Почему же вас не уволили? – поинтересовалась Милли и подумала: «Если эта крыса приблизится хоть на фут, клянусь, я швырну в нее телефон».

– Наверное, потому что я стоял на своем. Заявил, что АНБ явно скомпрометировало себя, что, пока мы не наведем порядок, другому агенту я вас не передам. Так что, если руководство хочет потерять с вами связь, пусть меня увольняют.

Крыса снова повернула к дальней стене и побежала к открытому мусорному баку.

– Вы молодец! Почему ваши люди уверены, что я не вылетела?

– Вы не значитесь в списке пассажиров и ни на одну камеру не попали. Как вы выбрались из аэропорта?

Крыса замерла, потом раз – и прыгнула прямо в бак. От резкого движения Милли вздрогнула. «Я прыгнула совсем как крыса». Милли не представляла, что крысы способны прыгать так высоко.

Ответ на вопрос Андерса она приготовила заранее.

– Через крытую парковку. Я заплатила одной женщине триста долларов за то, чтобы она меня вывезла. Сказала, что меня преследует бойфренд, алкоголик и тиран, и сейчас он караулит стоянки такси и автобусов. Я лежала на полу у заднего сиденья.

Милли закусила губу. Врать она ненавидела. Крыса скрылась из виду, но Милли слышала, как та скребется в баке.

– Отлично! – засмеялся Андерс. – Пожалуй, об этом я докладывать не стану. Вы в безопасном месте? Надеюсь, картой не пользуетесь?

– Доверьтесь мне! В смысле – доверьтесь моему здравомыслию. Какие еще новости?

– При обходе обнаружилось, что мисс Джонсон без сознания – давление низкое, пульс высокий. Ее отправили в Центральную окружную больницу, но она так и не доехала. Только ее увезли на «скорой», как подоспела другая машина, которая ответила на вызов.

Милли тотчас забыла про крысу.

– Соджи накачали наркопрепаратами, а первая «скорая» – фальшивка.

– Да, похоже. Про наркопрепараты мы скоро выясним. Перед переводом в госпиталь Святой Елизаветы у нее взяли кровь на анализ.

– Господи, зачем Соджи похитителям?

Андерс промолчал.

– Отвечайте! – велела Милли.

– Они хотят выяснить, что известно нам. Когда вас пытались похитить, мисс Джонсон действовала так удачно, что похитители могли принять ее за оперативницу, допущенную к конфиденциальной информации. Или они считают ее вашей подругой и хотят через нее манипулировать вами.

Бедная Соджи!

– На двери липовой «скорой» ангелочка не было?

– Никто его не видел. Вызвали вашингтонскую «скорую» – приехала машина соответствующей цветовой маркировки. Люди видят то, что ожидают увидеть.

Милли вспомнился вчерашний разговор с кассиршей в аптеке.

– Это точно.

– Зато в компании «Ангел милосердия» из Элликот-Сити, штат Мэриленд, предоставляющей медицинский транспорт, угнали еще одну машину. Об этой компании я говорил вам вчера. Это у них ангелы на дверях машин.

– Еще одну? Первую угнали в прошлом месяце?

– Именно так. Первая машина обнаружилась на крытой стоянке аэропорта Бостон-Логан через четыре дня после той самой ночи.

– Бостон? Дэви увезли в Бостон?

– Очень сомневаюсь. Похитители не дураки. Впрочем, мы проверяем перемещения мистера Паджетта и его друзей из компании «Бохстеттлер и партнеры».

– Вы писали, что о них есть новости. О Паджетте есть?

– Нет, не о Паджетте. Агент ФБР, которого он ранил, в стабильном состоянии и должен поправиться. Оказывается, ваша подруга по Национальной галерее, которую узнала агент Мартингейл, в прошлом сотрудничала с «Бохстеттлером». Мисс Гиацинта Поуп вылетела из аэропорта Бостон-Логан через два дня после похищения.

– Где она сейчас?

– Мы не знаем.

– Так вы, ребята, не следили за ней от музея?

– Да, но Паджетта преследовала одна машина, а он высадил мисс Поуп, прежде чем напасть на вас с мисс Джонсон. Преследователи выполняли приказы и оставались на хвосте у Паджетта. Так мы и выяснили, что от слежки они перешли к более активным действиям.

– По-вашему, это она бросила «скорую» в Логане?

– Не исключено. Или Бостон-Логан – последний этап длинного путешествия. Потенциальные стыковочные рейсы мы проверили не до конца. Пунктом отправления мог быть город, куда на самом деле увезли Дэви.

– Что АНБ и ФБР делают для Соджи?

– Все, что в наших силах.

Милли лизнула верхнюю губу и, поддавшись порыву, заявила:

– Искренне сомневаюсь, что вы расстараетесь ради душевнобольной бездомной женщины.

Крыса вылезла на край бака и прыгнула в длину примерно фут до соседнего.

Прежде чем ответить, Андерс откашлялся:

– Может, как правило, мы не стараемся ради таких, но не забывайте, что у нас тут шкурный интерес. Похитившие мисс Джонсон похитили и, как вы с полным основанием выразились, агента национальной разведки. К тому же ФБР очень недовольно тем, что ранили их агента, и очень постарается задержать мистера Паджетта.

Милли содрогнулась. Нельзя, нельзя радоваться, что агента ФБР ранили!

Вдоль дальней стены семенили еще три крысы. Ух, пора сматываться!

– Еще новости есть?

– Нет.

– Найдите их! Обоих!

– Мы над этим работаем.

Крысы повернулись к Милли. Одна выбежала на середину проулка.

– Мне пора.

Милли прыгнула, не удосужившись отсоединиться.

– Крысы! Фу, крысы!

Ее голос эхом разнесся по каменным стенам Гнезда. Телефон пискнул, на дисплее высветилось: «Нет сигнала», потом: «Поиск сети». Милли отключила его.

Крысы…

В таком значении «уйти под землю» она воспринимать отказывалась.

Казалось, голова выросла в несколько раз. И страшно гудела. Дэви сделал глубокий вдох – начались рвотные позывы. Воняло от него так – букет мерзких запахов уже стал привычным, – что позывы могли оказаться продуктивными.

Дэви попытался сесть, но не получалось – что-то мешало. Правый глаз не открывался, зато левый показывал клетку и наручники на обоих запястьях. Одну старую цепь пристегнули к звеньям между наручниками, другая тянулась к ограничителю, который снова надели на левую лодыжку.

Дэви попробовал сесть, оттолкнувшись обеими руками. В ответ голова загудела сильнее. Дэви коснулся закрытого глаза. На щеке и на лбу появилась опухоль, под рассеченной бровью запеклась кровь.