Из его рта вырвалась струйка пара и растаяла в холодном воздухе. Ветер подхватил его голос и отнес в сторону. Алана восприняла это как наказание: ледяной ветер играл словами Вулфа, не давая ей хорошо их расслышать. Казалось, природа ополчилась на Алану за ее жестокость. Ее вдруг охватило желание убежать отсюда. Алана полной грудью вдохнула студеный воздух, и в ее легкие вонзились ледяные иголки.

Вулф наконец пошевелился, но не отошел от дерева.

– Ты этого не знаешь, Алана, но после гибели… после того, как родители оставили меня, я нигде не находил ответа, почему у меня нет ни матери, ни отца, ни дома, ни надежды. Повсюду я слышал одно и то же: «я сожалею», «мне очень жаль». Опекуны часто повторяли эту фразу: «Мне тебя очень жаль». И я возненавидел эти слова.

– О, Вулф… – вырвалось у Аланы, и она отошла от него.

Под ее ногами хрустнула ветка. Вглядевшись в лицо Вулфа, она увидела в его глазах то, что никак не ожидала увидеть, – боль и нежность. У нее перехватило дыхание от жалости к нему. Мягкие складки залегли вокруг его рта, придавая лицу выражение детской беззащитности. Слезы готовы были хлынуть из глаз Аланы.

Вулф схватил Алану и привлек к себе. Она не сопротивлялась, только ойкнула от неожиданности. Вулф повернулся, не разжимая объятий, и прижал ее спиной к стволу дерева. Из груди Аланы вырвался вздох.

– И что мне теперь с тобой делать? – пробормотал Вулф, и Алана почувствовала на щеке его теплое дыхание.

Он наклонил ее голову и поцеловал в макушку.

– Меня привлекает в тебе самообладание, какая-то особая уравновешенность. Я попал в твой плен, как муха в паутину паука.

Его губы коснулись лба Аланы.

– Я кажусь тебе ядовитым пауком, Вулф?

– Нет.

Закрыв глаза, она отдалась на волю чувств. Ее тело ломило и покалывало от возбуждения. Чтобы как-то снять напряжение, Алана прижалась к Вулфу. Но это не помогло ей утолить разгоревшуюся страсть. Губы Вулфа коснулись мочки ее уха, руки сильнее сжали ее в объятиях, и она застонала.

– Останови меня, Алана.

– Я не могу. Ты мне нужен.

Вулф припал к ее губам в страстном глубоком поцелуе, не в силах больше бороться со своими желаниями. Ощущая его затвердевшую плоть, Алана вздрагивала и постанывала от наслаждения.

– Алана! – голос Томпсона разорвал лесную тишину, и его подхватило эхо.

Вулф прервал поцелуй.

– Это тебя спасло, – хрипловатым голосом произнес он. – Ты должна уехать?

Она кивнула.

– До дня рождения отца осталось чуть больше недели, а потом наступит череда праздников. Родители обожают эти три месяца. Если я не вернусь домой, отец обязательно приедет за мной.

– Праздники… Я и забыл о них.

В глазах Вулфа мелькнула боль. Будет ли он скучать по Алане? Она вдруг поняла, что Вулф обычно проводит праздники в одиночестве.

– Твоя семья теперь здесь, Вулф. Старый Китаец и его ученики – хорошие люди.

Вулф кивнул.

– Когда я сказала, что ты мне нужен, это была чистая правда, – прошептала Алана.

Он убрал за ухо выбившуюся из ее прически прядку волос и погладил Алану по щеке костяшками пальцев.

– Что случилось с нами сегодня на занятии?

Этот вопрос не требовал ответа. Они оба понимали, что произошло.

– Алана! – снова крикнул Томпсон.

– Мне нужно идти.

Вулф коснулся губами ее губ и подтолкнул в ту сторону, откуда раздавался настойчивый голос капитана.

– Не забудь вернуться, дорогая.

Когда Алана ушла, Вулф снова прислонился спиной к дереву. Его чувства пришли в смятение, в голове царил полный сумбур. Почему он так глупо вел себя? Ему нельзя было прикасаться к Алане Малоун! Или ему надоело жить?

Его голову до сих пор кружил исходивший от нее сладковатый запах. У Вулфа давно не было женщины, возможно, поэтому он набросился на Алану, не сумев обуздать свои желания. Он решил, что когда Алана вернется, его уже не будет в додзе Старого Китайца. Да и в Бостоне тоже. Сент-Джозеф и миниатюрная барменша, исполнявшая все его прихоти в постели, вдруг показались Вулфу земным раем. Как только он найдет убийцу матери, то сразу же покинет Массачусетс и направится на Запад.

Вулф стоял под деревом до тех пор, пока у него не начали мерзнуть ноги. И только тогда он медленно побрел к усадьбе. Однако подойдя к амбару, он не стал подниматься на второй этаж, а прошел к лошадям. Он долго чистил их жесткой щеткой, пока шерсть животных не начала лосниться. Вулф работал до полного изнеможения. У него едва хватило сил подняться по лестнице и упасть в постель.

Натянув на себя одеяло, он тут же провалился в глубокий сон.

Ему приснился живописный пруд, по которому грациозно плыла пара белых лебедей. А потом Вулф вдруг оказался в объятиях кого-то, кто благоухал и говорил с мягким шотландским акцентом. Однако тут же сон превратился в кошмар. Чуя опасность, Вулф забился под кровать, комнату заволокло туманом, и сквозь туман он стал вглядываться в зеркало. В зеркале отразились чья-то смутная фигура и густые тени.

Вулф проснулся весь мокрый от пота.

Конец ноября

То, что сначала вызывало у Вулфа любопытство и помогало справиться со скукой, вскоре стало жизненной необходимостью. Несмотря на боль в теле и ломоту в суставах, Вулф яростно тренировался под руководством Старого Китайца, а Уинстон был его спарринг-партнером. Каждый вечер Вулф валился с ног от усталости и, добредя до постели, падал и тут же засыпал.

Тренировки чередовались с сеансами иглоукалывания, которые проясняли его сознание. Мало-помалу туман в зеркале, которое Вулф видел во сне, стал рассеиваться, и отражавшаяся в нем смутная фигура начала приобретать очертания.

Порой по утрам он с тоской вспоминал Алану, в течение дня у него не было времени на отвлеченные мысли и чувства. Тем не менее образ мисс Малоун обитал в укромных уголках его памяти. Он не мог забыть вкус ее губ, ее запах, прикосновения ее рук.

С той памятной встречи в лесу прошел всего лишь месяц, а Вулфу казалось, что миновал уже год. Тоска по Алане настораживала, будила в душе застарелый страх, который заставлял его отказываться от близких отношений с людьми. Вулф боялся, что новая утрата разобьет ему сердце.

Однажды утром, проснувшись, он услышал приглушенный ритмичный стук, доносившийся издалека, со стороны дороги. Что это? Топот лошадиных копыт? Вулф быстро встал и подошел к окну. Ночью выпал снег, и землю устилал белый покров, сверкавший в лучах утреннего солнца так, будто по округе были рассыпаны мириады алмазов.

Перед амбаром тем временем остановился черный экипаж, запряженный четверкой вороных лошадей. Они громко фыркали, раздувая ноздри, и от их разгоряченных тел поднимался пар. У Вулфа екнуло сердце. Может быть, сейчас он увидит Алану?