Но из экипажа вышел Томпсон. Судя по всему, он приехал один. Подняв глаза на окно, капитан хмуро кивнул и поспешно вошел в здание. Обменявшись приветствиями со Старым Китайцем и Уинстоном, Томпсон попросил разрешения поговорить с Вулфом с глазу на глаз.

– В этом нет необходимости, вы можете говорить в их присутствии, – сказал Вулф. – Они знают, что я разыскиваю убийцу матери.

Старый Китаец распорядился, чтобы им подали чай.

– Детектив, которого вы наняли, – начал Томпсон, – нашел доказательства того, что в тысяча восемьсот сорок третьем году некий адвокат, действовавший по доверенности, делал крупные банковские переводы в Лондон. Восемнадцать месяцев спустя эти средства бесследно исчезли. Адвокат умер, и с его смертью эта ниточка оборвалась. У вашего отца был деловой партнер по имени Джеймс Граймс, с которым он как-то поссорился.

У Вулфа вдруг свело мышцы шеи, и он стал разминать их.

– Продолжайте! – морщась от боли, попросил он капитана.

– Мы все знаем, что в Бостоне можно сколотить изрядное состояние, занимаясь импортом товаров из Китая, – сказал Томпсон. – Но есть в этом городе люди, принадлежащие к элите, которые занимаются не только легальной торговлей. Они ввозят в Китай одни товары, а вывозят другие. Это очень выгодно.

– Вы имеете в виду торговлю опиумом?

Томпсон кивнул.

– Да. Эти предприниматели доставляют опиум в Китай из Индии, а затем везут из Китая в Бостон чай и другие легальные товары.

У Вулфа упало сердце.

– Вы хотите сказать, что мой отец…

– Ваш отец был честным человеком. Его размолвка с Граймсом произошла потому, что ваш отец обнаружил махинации партнера. Граймс вступил в сговор с другим предпринимателем и тайно отчислял большие суммы денег на закупки опиума.

– Вам известно имя этого предпринимателя?

Томпсон кивнул.

– Да, это Джонатан Хеменуэй, отец жениха Аланы.

– О боже! – воскликнул Вулф и, вскочив, стал расхаживать по комнате. – Может быть, речь идет о каком-то другом Хеменуэе?

– Это исключено.

– А что случилось с Граймсом? – спросил Вулф и снова потер шею, которая все еще болела.

– Не знаю. Он бесследно исчез. Алане ничего не известно о вашем прошлом, не так ли?

– Да, она ничего не знает.

– Думаю, будет лучше и в дальнейшем держать ее в неведении.

Старый Китаец и Уинстон согласились с Томпсоном. Вулф тоже кивнул.

– Мы еще не знаем, во что я ввязываюсь, поэтому Алане нужно держаться подальше от всей этой грязи, – промолвил он.

– Вчера она приходила к нам на чай, – сообщил капитан, – и рассказала возмутительную историю о будущем свекре. Оказывается, этот Хеменуэй в наказание отрезает волосы служанкам.

– Что?! – вскричал Вулф. – Моей матери кто-то отрезал волосы…

– Я тоже об этом вспомнил, – кивнув, промолвил капитан. – Но я еще не все рассказал. Несколько лет назад Алана подружилась с дочерью Хеменуэя. Так вот, он и ей отрезал волосы, застав с молодым человеком, который не вписывался в его далеко идущие планы. По словам Аланы, мисс Хеменуэй бежала от отца во Францию, где и живет по сей день.

Вулф чертыхнулся.

– Я чуть не связался с женщиной, которая должна выйти замуж за сына убийцы моей матери, – пробормотал он.

– Придержите свой пыл! – осадил его Томпсон. – Нам еще ничего доподлинно не известно. Вместе с тем Бостон не такой уж крупный город, поэтому мы должны действовать крайне осторожно. На полицию нечего рассчитывать, ее легко подкупить. Возможно, если Хеменуэй действительно связан с убийством вашей матери, полиция давно покрывает его.

– О боже, – простонал Вулф, – я не могу сидеть сложа руки и ждать у моря погоды…

– Я вас понимаю, – перебил его Томпсон. – Мы должны прямо сейчас отправиться в Бостон. Прошлой зимой вода в гавани замерзала на семь миль от берега, поэтому нам надо успеть отправить в Лондон своего человека, пока погода не ухудшилась. Клипер судоходной компании Андрузов отходит в Англию завтра во второй половине дня.

– А как же быть с Аланой? – спросил Вулф.

Томпсон заерзал на стуле.

– На какое-то время вам нужно забыть о ней. Вы же сами сказали, что не хотите впутывать ее в грязную историю. Если окажется, что Хеменуэй непричастен к убийству вашей матери, наши подозрения могут быть расценены как подлая попытка бросить тень на ее жениха.

Вулф был вынужден согласиться с капитаном.

– Для меня несомненно одно: кто-то из влиятельных людей Бостона замешан в этом деле. Иначе как объяснить, что мой визит в полицейский участок закончился задержанием? А также тот факт, что кто-то проник в архив и уничтожил важные материалы?

Вулфу хотелось уйти в лес и там, на свежем воздухе, продумать свои дальнейшие действия. А еще ему хотелось снова увидеть Алану.

Томпсон взглянул на Вулфа поверх чашки с чаем.

– Я вижу блеск в ваших глазах и догадываюсь, о ком вы сейчас думаете. Встречаться с вами в номере отеля для Аланы было бы слишком рискованно. Я предлагаю вам пожить у меня. Придет время, и вы встретитесь. Но пока вам нужно держаться подальше от нее. Тем более что приближается пора праздников, и вам надо провести их спокойно.

Вулф потер переносицу.

– Я начинаю припоминать кое-какие подробности той ночи, когда убили мою мать. Если бы я мог взглянуть на Хеменуэя, возможно, я узнал бы в нем убийцу.

Старый Китаец метнул взгляд в сторону Уинстона и тут же опустил глаза. Вулф это заметил.

– В чем дело? Что вы хотели сказать? – спросил он наставника, однако тот ничего не ответил, молча налив себе чая.

– В следующие выходные Сиэрсы дают традиционный рождественский бал, – сообщил Томпсон, – который считается лучшим в сезоне. На него соберется весь город. Будут Хеменуэи, мы с Мартой и многие другие. Я постараюсь достать вам пригласительный.

– А что, если кто-нибудь из полиции опознает меня?

Томпсон покачал головой.

– На этом балу в лучшем случае будет присутствовать начальник полиции, но никого из его подчиненных туда не пригласят.

Старый Китаец снова бросил многозначительный взгляд на Уинстона. Казалось, воздух между ними искрится.

– Уинстон будет править лошадьми, – сказал наставник, – чтобы вы оба могли поговорить в дороге о том, что вам надлежит сделать.

– Если хотите, Уинстон может остаться с нами в городе, – сказал Томпсон.

Старый Китаец покачал головой.

– Уинстон овладевает новой практикой – учится быть невидимкой. Он знает, как сделать так, чтобы его, кроме меня, никто не нашел.

Бостон, 5 декабря