Прикрываясь простыней, покрытой мерзкими пятнами, на диване приподнялась девица с растрепанными светлыми волосами и смазанной косметикой. Она подняла на нас глаза, ради приличия взмахнула рукой в знак приветствия и снова отвернулась.

– Знакомьтесь, это Рэйчел, – произнес Джеймс.

– Я Рита, – поправила его девушка, пока рылась в мусоре на столе.

– Ну, почти угадал, – посмеялся он.

– А у кого-нибудь есть сигаретка? – нагло спросила Рита, не удосужившись посмотреть на нас.

Не дождавшись от нас ответа, Рита отвернулась к столу, что-то сделала там своими руками, наклонилась, сделала резкий вдох, потом встала, уже потеряв простыню, и вытерла нос ладонью. Я с омерзением перевела взгляд на Джеймса.

– Кэти, не смотри на меня так, я эту дрянь больше не употребляю, я же обещал тебе, я помню, – на полном серьезе сказал он.

Тони перевел сочувственный взгляд на меня, а потом обратно на Джеймса. Я отвела глаза от Леннокса, которого больше не знаю, молча развернулась и быстро направилась к выходу.

– Кэти, ты думала, что знаешь меня? – вдруг агрессивно прорычал он мне.

Я остановилась и повернулась к нему в пол оборота, не заглядывая в его глаза. Мой взор уже застилали слезы, и я не хотела, чтоб он их видел.

– Хотела счастливой семьи со мной? Прогулки за ручки по паркам и просмотры романтических фильмов вечерами, укутавшись в одеялко? Только вот это не про меня, – Джеймс развел руками, наклонил голову на бок и криво улыбнулся. – Разве я подхожу для такой жизни, как ты думаешь? Посмотри на меня! – рявкнул он.

Вздрогнув от резкого и грубого звука, я послушно подняла свои глаза.

– Теперь я убедил тебя, что я не твой вариант?

– Определенно, – твердо произнесла я, сжав кулаки.

– Ну и мудак же ты, Леннокс, – сказал Тони, подошел ко мне и открыл передо мной дверь.

– Эй, ну куда же вы? – разочарованно спросил Джеймс. – Я думал, вы присоединитесь к нам, будет весело, я обещаю! Пока твоя Люси шляется по другим мужикам, можешь развлечься с Ритой или с Кэти.

Мои глаза изумленно округлились от его предложения. Боковым зрением я увидела, что Тони медленно перевел взгляд на меня, потом на Джеймса. В три шага преодолел расстояние между ними, замахнулся и ударил его по лицу. Джеймс упал на пол и начал стонать. И пока он пытался встать, раздаваясь гневной тирадой, Тони подошел ко мне, схватил меня за локоть и потянул на улицу. Я послушно согласилась, и, не закрыв за собой входную дверь в квартиру, мы вышли на улицу.

Тони аккуратно подталкивал меня за спину, но я и без этого хотела поскорее убраться оттуда подальше. Мы нырнули в машину, Тони резко газанул, и мы уехали прочь.

До моего дома мы ехали молча. Я чувствовала, что Тони иногда поглядывал на меня, но я делала вид, что не замечала этого и беспристрастно смотрела в окно. Не слишком то улыбалось слушать успокаивающие фразы типа «Все наладится», «Он одумается, и все будет хорошо». Да ничего не могло уже быть хорошо! Если ему был дороже такой стиль жизни, к которому он привык, когда он может кувыркаться в постели каждый день с разной, то зачем ему была я? Побыть его личным психологом, пожалеть и обнять?

– Кэти, все хорошо? – вырвал меня Тони из моих мыслей, когда мы остановились у моего дома.

– Нормально, спасибо.

– Хочешь, я останусь с тобой?

– Нет, не стоит. Я сейчас действительно хочу побыть одна, – попыталась улыбнуться я.

– Хорошо. Если что – звони, – заботливо сказал он.

Кивнув ему в ответ, я открыла дверь машины и выскочила на улицу. Быстрым шагом я добежала к своим дверям, чтобы скрыться от всех и от всего. Достала ключи и трясущимися руками попыталась открыть замок. Слезы начали застилать глаза, и я уже перестала видеть замочную скважину. Пока я ковырялась с дверью, Тони, наконец, тронулся с места и медленно уехал.

Безжизненные пальцы сжали до боли ключи, я прислонилась лбом к двери и попыталась отдышаться. Сосчитав до десяти, я снова попробовала вставить ключ. К моему удивлению и облегчению ключ с легкостью повернулся, и я ввалилась домой, быстро захлопнув за собой дверь. Ключи упали на пол, я прислонилась спиной к двери и медленно сползла вниз. Слезы брызнули из глаз, и, наконец, я не хотела их сдерживать. Я поджала колени к себе и положила тяжелую голову на них. Ногти впились в мои колени, почти разрывая джинсы, а вместе с ней и кожу под ними. Но мне было не больно. Не больно физически.

Просидев у порога какое-то время, я заставила себя встать и поплелась на кухню. Нашла бутылку вина, открыла ее и сделала несколько глотков прямо из бутылки. Теплота начала разливаться по моему телу, и я вернулась в гостиную и плюхнулась на диван, завернувшись в плед с бутылкой в руках. Этим пледом я накрывала Джеймса, когда он сидел на этом диване расстроенный. Я наклонила голову и уткнулась носом в мягкий материал. На секунду мне даже показалось, что я смогла уловить его запах. Едва ли его запах мог остаться здесь, но мне так хотелось в это верить.

Я сделала еще несколько больших глотков из бутылки. Веки сами прикрылись, и в моих воспоминаниях всплыли глаза Джеймса, которые я увидела в тот день. Голубые, но залитые кровью от алкоголя. Когда он смотрел на меня в тот день, мне казалось, что я просто не знала этого человека. Даже внешне он был не похож на того Джеймса. Моего Джеймса.

Как же удивило меня то, как спокойно он на меня смотрел, с какой легкостью говорил такие ужасные вещи. Как будто так и надо. Как будто ничего страшного не произошло. Он хотел доказать, что мы не сможем быть вместе, и у него наглядно получилось. Больно, но действенно.

Я достала свой телефон в надежде увидеть там сообщение от него. Но на экране не было ничего. Открыв переписку с ним, я стала перечитывать ее от начала и до конца. Как он мог быть таким милым, действительно добрым и настоящим. Мне казалось, что он открыл мне свою душу, а в ответ я открыла ему свою. Вот только моя душа ему оказалась не нужна и не интересна. Он излил все, что копилось в нем мне, ему стало легче, и он просто вернулся восвояси. А я осталась одна, разбитая и забытая.

И я даже не знала, что мне было делать. И стоило ли делать что-то вообще. Все зашло слишком далеко, и, как бы я не хотела этого признавать, я проиграла с большими потерями. С Дэвидом было проще. Да, он любил Линду, но был разбит ее изменой. И стоило его пожалеть, обнять, и он растаял. А что мне было делать с Джеймсом? Он любил свой стиль жизни. Он был безусловно влюблен в свое горе, он любил находиться в этом состоянии и списывать все свои поступки на это. И даже если он снова пришел бы ко мне, что я могла сделать? Простить, а потом терпеть такое поведение после каждой ссоры? Типа «прости, я загулял, но ты сама виновата»?

И почему я сразу не послушала Тони? Он ведь меня предупреждал на полном серьезе. Тони знал Джеймса столько лет, надо было задуматься. А я, дура, решила, что смогу все исправить. И полезла в это болото.