– Мама! Мама! Пошли в Лабиринт! – Клим подскочил и потянул меня за руку.

…И следующие пару часов мы резвились как малые дети. Вернее, я как ребенок, Клим-то был им, на самом деле. Хохоча скатывались с горки, прятались в Лабиринте и искали друг друга, а затем вместе разыскивали выход. Играли с аниматорами в загадки и водили хороводы.

Словно наступил второй Новый год.

Точнее даже первый настоящий новый год в этот раз.

Потому что с Кириллом мы сели за стол, немного поели. Чокнулись под бой курантов всей семьей соком – я, муж и Клим и разошлись по своим комнатам.

Вот и весь праздник. Вот и все веселье. Вот и весь наш семейный Новый год. Как говорится – какова семья – таков и новый год.

Зато теперь его было хоть отбавляй. Оно фейерверками разрывалось в груди и хотелось еще бегать, играть, развиться. Словно мне опять десять-двенадцать лет. И я опять в своем любимом дворе. На улице снег, метель, вьюга. А нам – ребятне – все нипочем. Мы вдохновенно несемся на крыльях детства, которые еще не обломали житейские неурядицы и потери. Мы хохочем от всей души так что срываем голос и нам хорошо… Так хорошо, что и слов-то не требуется. Хотя даже такой опытный журналист и писатель, как я, с трудом справлялся с описанием подобных мгновений.

Потому что они неописуемые и неповторимые.

* * *

Тамилин

Иногда у тебя вдруг возникает ощущение «чего-то недостает». Оно как крошечная заноза в пальце, когда вроде бы чувствуешь себя отлично, нет-нет, да и напоминает о себе, стоит лишь задеть пораженное место, коснуться его или надавить.

И вроде бы ты сыт, обут, одет. Живешь в отличном большом доме. Теплом и уютном. И все у тебя есть. И ты теряешься и не понимаешь – откуда взялось это чувство.

Тамилин наблюдал за Яриной, ее сыном и вдруг понял – вот оно – то чего ему вдруг начинало не доставать. Теплыми летними вечерами в беседке, в окружении женатых и холостых соседей. На барбекю. На лесной прогулке, когда под каждым почти деревом, листочком прячется крепкая темно-коричневая шляпка белого гриба или красная головка подосиновика.

И вот таким же светлым зимним днем. Когда метель словно шахматист переставляет сугробы на доске улицы. Когда в небе сверкают драгоценными камнями снежинки. Когда катишься с крутой горки в окружении знакомых и друзей или на коньках в их толпе несешься по гладкому льду.

Вроде бы ты в компании, но один.

Вроде бы все отлично, но как-то не так.

И вот сейчас все было так, все было здорово и всего хватало Тамилину.

Почему-то вспомнились летние выходные у бабушки.

Качели над домом, когда раскачиваешься – и небо становится ближе. А потом летишь, летишь, летишь… Тонкая проседь самолетного следа в вышине. Самодельный водоем. Желтые блики на его поверхности, словно кусочки солнца откололись и прыгнули на Землю. Ныряешь – и ледяная вода иголками покалывает кожу, а затем жар приливает изнутри. Смеешься, прыгаешь, выбираешься, весь покрываясь мелкими мурашками…

Хорошо…

А потом уплетаешь за обе щеки салат из мясистых сытных помидорок. Медовую малину и ароматную клубнику, сколько влезет… Идешь за забор, в лес… По тропинке, куда-то, вперед… Просто идешь, слушая птичью перекличку и треск сухих веток в вышине. Просто пробуешь дорогу на вкус, и она отвечает: запахом прогретой хвои, свободы и летнего ласкового тепла…

И это ощущение «все так, как надо» остается надолго внутри… Даже после выходных, в доме, где родители больше заняты своими заботами и хлопотами.

Тамилин уже и забыл о нем, и вот сейчас неожиданно вспомнил.

Губы растянула улыбка, и стереть ее было уже невозможно. Уголки губ все равно дергались вверх и растягивались.

Только внутри грыз червячок… Она уедет… Она не воспринимает все так, как Александр. Она вернется к мужу и к себе домой через полтора месяца…

Может попросить Кострова погостить у Тамилина? Месяца три-четыре?

Александр тряхнул головой, словно хотел вытряхнуть эти мысли.

Пшшх… Над головой пролетела белая сова. Тамилин иногда подкармливал ее из своего окна мышами. Баловался, как делал в свое время Оленев с ручным филином. Правда сова не была ручной, но временами «признавала» хозяина.

Сова села на ледовый дворец, где резвились Ярина и Клим. Бегали друг от друга туда-сюда и хихикали. Скользили по полу, как на коньках.

А затем сова вспорхнула и приземлилась на козырек дома Тамилина. Он проследил за ее полетом, и вскинул голову, ловя снежинки языком, как в детстве.

Да. Сове тоже нравилось соединение Ярины, Клима и дома Тамилина. Но он ведь не может просто как по волшебству их забрать себе.

Сова прошуршала крыльями и улетела.

Ну, мол, тебе виднее, товарищ Александр Тамилин. Забрать или не забрать – вот в чем вопрос.

– А чего это у нас хозяин дома такой весь наблюдатель? – послышался смешливый звонкий голос Ярины. Она вдруг выскочила из лабиринта и потянула Тамилина на горку.

Александр послушно разместился на санках и понесся вперед, рядом летели и хихикали журналистка и ее забавный мальчонка.

И у Тамилина дыхание перехватило. Одновременно кислород ударил в голову, выветрив начисто все сомнения и плохие мысли. Он засмеялся, потому что не мог иначе.

Ветер свистел в ушах и швырял в лицо хлопья снега, тихо поскрипывали полозья санок и шуршали, поднимая белые веера. А те взрывались вокруг сверкающими на солнце конфетти.

Детский смех, возгласы Ярины и эта свобода лететь вниз на санках… Это было так здорово, так нужно сейчас… Александр затормозил и все еще смеялся. Потому что ребячество, радость рассыпались внутри и рвались наружу искренним хохотом.

Ярина и Клим прихватили свои санки, и парнишка крикнул Тамилину:

– Ну и кто быстрее? Давайте, дядя Саша! Вперед! Надо обогнать маму!

– Мужской шовинизм в самом расцвете? И не стыдно вам? Спелись, понимаешь ли! – притворно возмутилась Ярина. – Вот я вам сейчас покажу!

И они опять покатились с горки…

…Когда вся честная компания вернулась домой, переоделась и встретилась за столом за окнами уже начало темнеть. Тамилин понял, что сам не заметил, как пролетел этот невероятный день. И как бы ему хотелось все повторить, снова и снова все повторять.

Их ждал сытный, горячий, наваристый борщ и нежное пюре с котлетками из индейки.

Аппетит у всех разыгрался нешуточный. Уплетали только так и все еще смеялись. Тамилин вдруг понял, что праздник – он не в календаре, он в душе и вокруг. Вот сейчас у Александра был этот самый праздник.

И неважно ему было – весна на дворе или зима, воет метель или солнце припекает.

На душе было солнечно и светло. И этого хватало с лихвой.