– Мама с папой в последнее время как чужие…

– Папа уже давно так со мной не играет…

– Я даже рад, что папа уехал. Они с мамой все время ссорились.

Парнишка тоже оказался умным и проницательным.

– А вы так смотрите на мою маму… Как будто по-настоящему ее любите.

Вот что он обронил между делом. Да, Тамилин именно так на нее и смотрел. И чувства его к Ярине были самыми настоящими. Глубокими и сильными. Такими, на которых можно построить семью. Если… женщина не против.

* * *

Ярина

Стоило нам вернуться в особняк Тамилина, как навстречу выбежал Клим и спросил не меня, а Сашу.

– Ну и как? Мама там всех поразила?

– Еще как! – воскликнул Тамилин и посмотрел на меня вроде бы с искренним восхищением. – Она всех уложила на лопатки!

– Мама может! – восторженно подвел черту Клим.

– Ну раз так, предлагаю отметить! Поехали на коньках на местный закрытый каток. Туда пускают только тех, кто живет в поселке. Места там хоть отбавляй и условия самые лучшие.

– Хочу на каток! Хочу на каток! – запрыгал Клим.

Ну вот как я могла ему отказать? Ребенок и так пострадал. Пришлось переехать, отец черте где. Я просто не могла ничего сказать против. И мужчины этим немедленно воспользовались.

…Спустя полчаса мы неслись по гладкому, как стекло, льду и только искры летели из-под коньков. Клим визжал от радости. А Тамилин ехал впереди, волнами, лицом к нам и подгонял:

– Ну и что вы? Уже сдулись? Догоните? Или сразу уже капитуляция?

Мы с Климом поддавали жару и неслись вдогонку.

На одном круге нас зацепил высокий парень в дизайнерских коньках с нарисованными огненными всполохами и куртке почти как у настоящего спортсмена. Тамилин не спустил ему с рук. Схватил, крутанул на себя.

– Слышь, ты! Еще раз зацепишь моих, уложу на обе лопатки.

Парень хорохориться не стал. Мажоры, они не особо могут постоять за себя без охраны и прочих прибамбасов. Поэтому все оставшееся время «упакованный» держался от нас подальше.

Мы резвились, неслись, смеялись…

А потом ужинали в детском кафе. Клим отправился с аниматорами, играть в какие-то игры в детском уголке, качаться на качелях и сделать грим какой-то зверушки.

А мы с Тамилиным остались вдвоем.

– Где ты научился так здорово кататься на коньках? – спросила я Сашу, доедая нежную запеченную в фольге семгу с золотистой картошкой.

– В детстве ходил на хоккей, – пояснил Тамилин. – Это мы еще жили в одном бедном спальном районе. И кружков там для детей было немного. Ну вот и отрывались на льду.

– Я тоже ходила на каток во дворе. Меня воспитала мама, отец ушел, когда я еще только училась в начальной школе. Женился заново. Сейчас он женат уже в четвертый раз и удочерил двух детей новой супруги. А меня и внука ни разу не видел…

Не знаю зачем я ему это рассказывала. Обычно я не делилась семейной историей с чужими людьми. Да и вспоминать про отца не хотелось. Хотелось забыть, что он вообще у меня был. Что он где-то есть, но о родной дочери и внуке даже слышать не хочет. Но тут почему-то вдруг прорвало.

– Один раз я решила показать ему малыша и договорилась даже. Но жена отца решила не пускать меня в свою роскошную квартиру. Они живут в доме, огороженном забором, в подъезде убранство лучше, чем в иных элитных квартирах. Охрана возле забора и в подъезде. Квартира там стоит миллионов двадцать. И вот я, как бедная родственница, стояла с коляской во дворе. Отец вышел, мы поговорили, и он ушел. Меня на порог не пустили…

– Зачем ты к нему ходила? – тихо спросил Тамилин, заглядывая в глаза.

– Не знаю… Родители мужа меня не приняли. Считали, что я ему не подхожу. Слишком самостоятельная, слишком интеллигентная. Ни в саду у них пахать, ни дома убираться. С Кириллом мы отдалились после рождения Клима. А мне так хотелось родственного тепла… И вот я надеялась найти его…

Внезапно Тамилин взял мои руки в свои и произнес с таким чувством, что у меня в груди защемило:

– Ты заслуживаешь любви, заботы и тепла. Вообще всего самого лучшего.

Его горячие руки сжали мои пальцы, словно Саша боялся, что я их вырву.

– Ты меня не знаешь… Вернее, совсем мало знаешь, – растерянно произнесла я.

– Это ты себя не знаешь и не ценишь! И Кирилл твой! – горячо воскликнул Тамилин и вдруг поцеловал мою руку. Нежно и трепетно, как юноша ладошку любимой девушки. Я так и замерла. Словно хотела сохраниться в этом моменте, остаться в нем с ощущением «меня любят и ценят». Хотя где-то на задворках сознания крутились мысли о том, что мы ведь не настоящие супруги с Сашей и все это вскоре закончится…

Просто он оказался гораздо лучшим человеком, нежели я предполагала и его жене однозначно очень повезет.

Какое-то время я просто смотрела в лучистые глаза Саши и боялась нарушить волшебство мгновения. Я словно опять вернулась в юность, когда один взгляд парня, который так нравится вызывал желание кричать и петь, танцевать и рассказывать стихи. Смеяться не к месту, и продолжать с ним общаться, неважно о чем, просто говорить – и все тут.

Когда от улыбки того самого парня, от которого екало сердце, хмурый день казался более солнечным, а домашние проблемы и неурядицы забывались.

Мне было хорошо и комфортно рядом с Тамилиным…

* * *

Клим ворвался в наше уединение как фейерверк в черные сумерки ночи. Яркой вспышкой – внезапной и чудесной.

Подбежал, показал свою мордочку тигра… Мы еще вместе поели мороженого и отправились домой. Вернее, в особняк Саши.

День выдался насыщенным, и я пораньше уложила Клима в постель.

Погладила по голове, поцеловала, прижала.

– Ма-ам… Мне здесь нравится… И дядя Саша очень нравится… По-моему, он замечательный… – Поделился мой маленький непоседа.

Я ничего отвечать не стала. Да. «Дядя Саша» замечательный. Но мы все равно через месяц-полтора уедем от него. И это факт.

Я выключила свет и вышла из комнаты, собираясь идти к себе, когда заметила Сашу. Он просто стоял, прислонившись спиной к стене и смотрел на меня. Но так на меня действовал… В животе вдруг стало горячо и жар начал растекаться по телу. Я казалась себе такой легкой, будто воздушный шарик, но уйти не могла. Ноги будто вросли в пол. Я смотрела на Сашу и ощущала, как в районе солнечного сплетения слегка посасывает: на грани неприятного и сладкого. И как стайкой вспугнутых птиц улетают куда-то последние рациональные мысли…

Тамилин немного поменял позу, отделился от стены и спросил:

– Ну как? Неплохо провела день?

Я улыбнулась, и Саша ответил тем же. С минуту мы просто стояли, улыбались и смотрели друг на друга. Как школьники, которых впервые пронзил ток взаимной симпатии.