— Кажется, приехали. Можно снимать или… — Снимут, когда нужно будет! — хмуро оборвал тот, что постарше. — Идите за нами. — Он подхватил под руку хирурга, а его напарник — Михаила. Им помогли выйти из машины и повели в дом, где сняли повязки. За столом сидела все та же троица: КрасавчикСтив, Хитрован и переводчик. Изучающе осмотрев врача, Хитрован кивнул на стул. — Присаживайтесь.

— А может, сначала лучше осмотреть больного? — предложил Аполлинарий Константинович.

— А вдруг вас не устроят наши условия? — криво усмехнулся тот.

— Послушайте, молодой человек! — Хирург чуть повысил голос. — Я Доктор, а не бизнесмен. Где больной?

— И мне думается, что вы не только хороший специалист, но и хороший человек, — заметил КрасавчикСтив. — Почему Михаил в наручниках? — нахмурился он. — Снять!

Парни быстро сняли с него наручники и по знаку Хитрована вышли из гостиной.

— Михаил, проводите, пожалуйста, вашего… — Он запнулся… — Дядю.

— Да, вашего дядю к пациенту, а потом мы будем говорить.

— Где можно помыть руки? — Аполлинарий Константинович моментально превратился в обычного доктора, сосредоточенного и внимательного. — Это здесь, рядом с комнатой больного. — Миша проводил его в ванную, а затем отвел в комнату, где находился Савелий.

Савелий лежал с открытыми глазами, но не обратил внимания на вошедших, словно не слышал и не видел их. Доктор взглянул на своего племянника.

— Что с ним случилось? Только коротко и внятно! — нахмурился он.

— Три огнестрельных ранения: в руку, бедро и грудь. С рукой все обошлось — кость не задета, пуля навылет. С бедром сложнее — пуля задела кость. Была сделана операция, осложнений не наблюдается, делаю перевязку через каждые восемь часов. Кажется, хуже всего ранение в грудь: мне очень не нравятся хрипы. Был бы рентген…

— Кабы бабке да дедушкин член, то это была бы не бабка, а дедка! — приговаривал Аполлинарий Константинович, осторожно разбинтовывая руку Савелия. Внимательно осмотрев и прочистив рану, он предложил племяннику перевязать ее, а сам занялся бедром, долго и сосредоточенно колдовал над ним, покачивая раздраженно головой. Наконец удовлетворенно крякнул и смахнул пот со лба.

— Принимайся, Мишаня, за бедро: отдохну немного! — Он устало откинулся в кресле. В комнату заглянул Красавчик-Стив. — Как дела, доктор? — настороженно спросил он. — У вас, у нас или у него? — хмыкнул тот. — У него, конечно, — не понял юмора КрасавчикСтив.

— Если судить по вашему акценту, вам английский родной, не так ли?

— заметил по-английски Аполлинарий Константинович.

— О, вы превосходно говорите по-нашему! — обрадовался Стив.

— Год читал лекции в Лондоне. А дела у вашего приятеля… — Врач замолчал.

— Может, хотите что-нибудь выпить? — предложил Красавчик-Стив. — Коньячку, если можно. — Без проблем! Рюмку коньяку и лимон сюда! Буквально через минуту вошел сам Хитрован и внес на серебряном подносе коньяк и лимон.

— Прошу! — В его голосе что-то было неприятное, и Аполлинарий Константинович даже не взглянул в его сторону; взял рюмку, опрокинул коньяк в рот, бросил вдогонку дольку лимона и обратился к КрасавчикуСтиву:

— Так вот, дела у вашего приятеля не очень хороши. День-другой, и могла начаться гангрена. — Он говорил это таким будничным тоном, словно речь шла о чем-то ординарном. — Ему повезло, что вы обратились,

— на последнем слове он сделал ударение, усмехнулся, со вздохом покачал головой и продолжил: — обратились за помощью именно ко мне. В нашей больнице есть экспериментальная лаборатория, в которой разработан состав мази… я бы даже сказал, чудо-мази, ее аналогов в мире пока не существует. Не буду вдаваться в подробности, но эту мазь я всегда ношу с собой. Вам, как неспециалисту, поясняю: ее можно сравнить с пенициллином на момент его открытия.

— О, так вы станете миллионером! — восхищенно воскликнул Красавчик-Стив.

Аполлинарий Константинович как-то странно посмотрел на него, потом махнул рукой, словно говоря: «что толку метать бисер…», встал и подошел к Савелию. Разбинтовав грудь, он наложил мазь на шов.

— С этим ранением, судя по всему, обойдется… Правда, неплохо было бы сделать рентген… но… — Он развел руками. — Я так понимаю, что мой родственничек пока останется у вас? Красавчик-Стив пожал плечами. — Ну да, понимаю: вам нужна гарантия… — Дорогой доктор, даю вам слово, что с вашим племянником ничего не случится, — заверил Красавчик-Стив. — Спасибо вам огромное за вашу работу. Это вам за хлопоты и за вашу чудо-мазь! — Он крепко пожал врачу руку. И протянул три зеленых сотенных купюры. — Да-а… — задумчиво протянул тот, вертя в руках доллары. — Это ровно столько, сколько я получаю за два месяца работы. — Как?

— А чему вы удивляетесь? Это еще хорошо, другие и того не получают!

— Аполлинарий Константинович, если у вас будут затруднения с вашей мазью здесь, то я могу помочь вам сделать огромные деньги…

— Эх, молодой человек! — криво улыбнулся доктор. — Если бы дело было только в желании разбогатеть… — Он устало махнул рукой. — Но вам, иностранцу, не понять душу русского человека. Спасибо и за это! — кивнул он на доллары. — Они пойдут в нашу копилку, на приобретение прибора, который очень нужен лаборатории.

— И сколько вам еще нужно? — неожиданно спросил Красавчик-Стив. Хирург со вздохом покачал головой. — Да сколько же? — повторил Стив. — С этими у нас будет три тысячи двести пятьдесят, а стоит он пять тысяч долларов.

— Послушайте, доктор, я прошу не обижаться на то, что вас доставили сюда таким способом, и принять это в знак моего к вам уважения. — Красавчик-Стив отсчитал две тысячи долларов и протянул их врачу. — С какой стати! — воскликнул тот. — Я же сказал: из уважения к вам. Вы не стали торговаться, более того, вообще не заговорили о деньгах, а сразу же устремились к больному, и это меня… — Красавчик-Стив замолк, покачал с грустью головой и вдруг громко воскликнул: — С какой стати? Захотел и дал! Вот и все! — Затем он повернулся к Хитровану и резко сказал ему: — Сейчас отвезете профессора, куда он скажет, и не завязывайте ему глаза: он не из тех людей, которые могут предать. — Но… — попытался возразить Хитрован.

— Я сказал! — отрезал Красавчик-Стив. — Спасибо вам! — У доктора на глаза навернулись слезы. — И за это, — кивнул он на пачку долларов, — и за ваши последние слова. — Он повернулся к Михаилу: — Мишаня, повязки менять раз в сутки, на бедре — утром и вечером. Каждый раз смазывай мазью, если кончится — позвони. До встречи! — Он хотел еще что-то добавить, но махнул рукой и пошел к выходу.

— У тебя отличный дядя! — сказал КрасавчикСтив Михаилу, потом отправился было за Хитрованом, но задержался в дверях. — А жаль, что он не хочет заняться своей мазью всерьез… Хотя… — Что он хотел добавить, Миша так и не услышал. Красавчик-Стив махнул рукой, повторив жест хирурга, и быстро вышел из комнаты.

— Кто это был? — услышал Михаил голос Савелия.