– Господи! – всплеснула руками московская бабушка. – А ведь я подумала, что с ней случилась беда! Буквально только что здесь была ее мать, Мария. Она требовала отдать ей дочь, кричала, грозила…

– Мама, не надо, это наше, семейное, и к Полине не имеет отношения, – мягко остановил ее сын.

– Главное, что Ксюшенька нашлась, – прослезился дедушка. – А как получилось, что девочка оказалась у вас?

– Это долгая история, – сказала я, – думаю, вам сама Ксюша все расскажет. Я только хотела узнать: вы готовы взять девочку к себе, навсегда?

– О чем вы говорите?!

– Конечно, готовы!

– Да мы с большой радостью! – загомонили все члены семейства разом.

– Одно время Ксюша жила у нас, но это было давно, – сказал Александр, – потом мать забрала ее – из вредности. Хотела сделать нам больно. Она знала, как мы все привязаны к ребенку… Дело в том, что, когда четырнадцать лет тому назад я стал встречаться с Марией, я не знал, что она… гм… кем она работает. Потом она забеременела. Я, как порядочный человек, предложил ей расписаться. Мы даже стали готовиться к свадьбе. Родители были не против. – Он посмотрел на отца. – Я познакомил ее с моими друзьями. А перед свадьбой мы устроили мальчишник в одном загородном кафе. Мои друзья решили пошутить и заказали двух девочек… сами понимаете каких. Они пришли… И мы увидели, что одной из них была моя невеста!

Я, конечно, отказался жениться, но предложил Марии отдать ребенка мне. Она сначала согласилась, затем пошла в отказ, затем стала требовать, чтобы я расписался с ней, угрожала мне… В общем, этот кошмар длился до самых родов… Окончательное «нет» она сказала после того, как родила.

– А мы ей и денег давали, чтобы она ни в чем не нуждалась, – вставила бабушка.

– Ну, в общем, эта война продолжается до сих пор, – заключил Александр. – Сейчас, когда она заявила, что девочка пропала и что якобы это мы ее украли, я понял, что все это – закономерный итог ее бурной деятельности.

– Насчет ее бурной деятельности вы правы, – сказала я. – Она на пару с подругой открыла в Горовске модельное агентство, которое, по сути, является публичным домом. Причем там работают девочки пятнадцати-шестнадцати лет.

– Какой ужас! – схватилась за сердце бабушка Ксюши.

– А когда вы хотите привезти девочку к нам? – спросил дедушка.

– Если вы, Александр, сможете поехать сегодня со мной…

– А вы на чем?

– На машине.

– Я сейчас, только переоденусь… – Молодой папа выскочил из комнаты.

– Саша! Куда?! На ночь глядя? Полина, неужели вы едете прямо сейчас?

– Вообще-то, если честно, я весь день за рулем. И с утра ничего не ела. Я сперва схожу в какое-нибудь кафе…

– Какое кафе, Полина?! О чем вы? Я быстро накрою на стол, мы и сами еще не ужинали. Вы покушаете с нами, а потом ляжете отдыхать. Видите, какой у нас шикарный диван? А утром вы вместе с Александром поедете за Ксюшей.

Честно говоря, это предложение было очень заманчивым. Я не стала долго упираться, и через четверть часа мы все уже сидели за столом, ели изумительные котлеты по-киевски с картофельным пюре и божественно вкусные домашние пироги с капустой. Потом я позвонила деду и предупредила его, что ночевать дома сегодня я не буду. Кажется, он пришел от этого известия в восторг, поняв все по-своему.

Засыпая, я подумала о том, как обрадуется Ксюшка, когда завтра папа приедет за ней.

* * *

Мы подрулили к дому Алины. Я поднялась в квартиру подруги и остановилась у двери. Из-за нее доносилось:

– Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна, Кришна, Харе, Харе!

Последовала пауза, затем опять:

– Харе Рама, Харе Рама, Рама, Рама, Харе, Харе!

Я позвонила в дверь. Алина открыла. Она была замотана в белую ткань, на ее голове красовался обруч, на руках – с полсотни браслетов.

– Как хорошо, что ты пришла, – обрадовалась она, – сейчас я покажу тебе, как поют великую песнь освобождения!

– Что у вас здесь происходит? – строго спросила я, входя в комнату. На ковре сидела Ксюша, тоже замотанная в какую-то простыню. Она была похожа на кокон куколки-шелкопряда. По квартире носились запахи каких-то экзотических трав.

– Привет, Полина! – радостно закричала девочка. – А мы мантры поем!

– Да вы вообще молодцы, – сказала я и выразительно посмотрела на подругу, – что вы тут затеяли?

– Это санкиртана – совместное пение имен Бога, – объяснила Алина, – садись, попробуй спеть с нами.

– Садись, попробуй! – радостно подхватила Ксюша.

– В другой раз, – улыбнулась я. – Ксюша, пойди, пожалуйста, переоденься.

– Зачем? Мне в таком прикиде нравится.

– Мы тебе такие костюмчики красивые купили, разве ты не хочешь надеть что-нибудь из этого?

– Я хочу с Алиной петь эти песни, они такие прикольные!

Алина гордо посмотрела на меня.

– Ксюша, там внизу, на улице, тебя кое-кто ждет…

– Кто? – Девочка посмотрела на меня удивленно.

– По-моему, твой папа…

Скорость, с какой Ксюша вскочила и кинулась к двери, по дороге сдергивая с себя простыню, была просто завидной. Ее крик: «Па-па!» – эхом отозвался в подъезде. Мы с Алиной выскочили следом. Девочка запрыгнула Александру на руки, тот подхватил ее и крепко прижал к себе так, что мне показалось – он ее сейчас задушит. Некоторое время они стояли обнявшись, словно застыли. Наконец он опустил взволнованную девочку на землю. Алина принесла новые вещи и игрушки Ксюши. Мы все уселись в машину и поехали на вокзал, покупать папе и дочке билеты в Москву.

Уже стоя на перроне возле вагона, я отдала Александру расписку коломенской бабушки Ксюши, где она писала, как ей трудно воспитывать девочку – катастрофически не хватает денег, из-за чего они часто голодают, а дочь совсем их бросила, не помогает материально и так далее. В конце всех этих душераздирающих подробностей ее несчастной жизни она умоляла дать ей денег, а то «кушать совсем нечего». Александр удивленно вскинул брови:

– Полина, откуда это у вас?

– Вы узнаете почерк? Не сомневаетесь, что это писала мать Марии?

– Нет. Она прислала нам однажды ругательное письмо, еще давно, когда я отказался жениться на ее дочери… Но мы его храним, так, на всякий случай.

– Вот и это сохраните на всякий случай, если к вам вдруг возникнут какие-то претензии. А вот копия еще одного интересного документа, а оригинал – у матери Ксюши. – И я отдала ему расписку в том, что бабушка получила сто долларов за внучку.

– Так она ее продала?! – ужаснулся Александр.

– Считайте, что так, – сказала я уклончиво.

– В таком случае, Полина, вы спасли мою дочь! Я вам так благодарен! Может, я должен вам… деньги? – осторожно спросил он.