колледж в следующий раз, Стэн наверняка будет восхищаться, какой «классный мужик» ее муж. Она ловит себя на том, что надеется, что у Стэна есть знакомые в колледже, где некоторое время работал Майк. Может быть, тогда ей не придется разыгрывать энтузиазм и натужно хвалить свою вторую половину, когда на самом деле хочется сказать: «Извини, Стэн, но ты понятия не имеешь, о чем говоришь».

– Пойдем, Джен, отвезу тебя домой.

Майк – просто воплощение заботы. Вот он ведет Дженис к машине, по пути взяв у нее сумку. И в этот момент она понимает, что Майк искренне за нее беспокоится. Так, сама того не заметив, Дженис оказывается на тех же качелях. Майк вовсе не так уж плох. Некоторые мужья на его месте просто ждали бы, когда жена приедет домой на автобусе. Дженис приходится напоминать себе, что, вообще-то, машину они содержат и заправляют на ее деньги. Но этот довод не помогает: вот Дженис уже сокрушается, какая она эгоистка, и вообще, муж и жена – единое целое, и вовсе незачем считать, кто за что заплатил.

Дженис садится в машину и прислоняется к прохладному оконному стеклу. Голова раскалывается, да и вообще, Дженис чувствует себя выжатой как лимон. Закрыв глаза, она пропускает монолог Майка мимо ушей. Тут он дотрагивается рукой до ее плеча:

– Вот и правильно, вздремни маленько.

А потом Майк включает радио, находит комментарий к крикетному матчу и делает звук погромче.

Как только они подъезжают к дому, Дженис объявляет, что хочет пройтись. Сейчас переступить порог дома выше ее сил, даже пинок под зад вряд ли поможет.

– Подышу свежим воздухом, а заодно собаку выгуляю.

Говоря с Майком, Дженис называет Деция только собакой, чтобы муж не потешался над кличкой фокстерьера, а Деций не стал излюбленной мишенью для шуточек в пабе. Дженис знает: пес ее простит.

– Что, даже кофейку не попьем?

Нет, Майк, хоть разок свари себе чертов кофе сам. Но Дженис молчит и пытается вспомнить, с каких пор стала держать всю злость в себе. Но сейчас отрицательные эмоции упорно просачиваются наружу. Единственное, чего ей сейчас хочется, – улечься на землю посреди дорожки, и пусть ее никто не трогает. Но вместо этого Дженис берет у Майка ключи, садится в машину и уезжает.

Вот что Дженис нравится в собаках, а конкретно в Деции, так это их способность чутко улавливать настроение человека: не животные, а барометры! Сегодня Деций ни разу не подпрыгнул и даже не стал выискивать интересные запахи. Фокстерьер дисциплинированно шагает рядом с Дженис и делает вид, будто все, что вокруг, недостойно его внимания. Время от времени пес поглядывает на Дженис снизу вверх. Пасть приоткрыта, голова повернута чуть вбок: Деций явно хочет ее развеселить: «Малыш, со мной не соскучишься!» Но ужимки пса не действуют, и Дженис устало опускается на скамейку на берегу реки. Деций взбирается к ней на колени, даже не проверив, припасены ли у нее в карманах лакомства, и позволяет Дженис зарыться лицом в его шерсть.

Когда Дженис отводит фокстерьера обратно, то молится, чтобы миссис АгаАгаАга дома не оказалось. Хозяйки не видно, зато на кухне пьет кофе и что-то читает с экрана планшета Тиберий.

– Хорошо погуляли? – спрашивает он, на секунду подняв глаза и тут же снова уткнувшись в планшет.

С Дженис он заговорил впервые за четыре года. Сразу почуяв подвох, она с опозданием буркает: «Да, спасибо» – и спешит уйти. Раньше Дженис была бы не прочь, чтобы Тиберий вежливо с ней разговаривал, но теперь она мечтает снова стать невидимкой.

По пути домой Дженис останавливается на обочине и, потеряв счет времени, сидит, уставившись в лобовое стекло. Единственное, что она видит, – это капли. Возвращаться домой Дженис не хочет, но идти ей больше некуда. Так она и наблюдает за потеками на стекле, пока мимо не проезжает автобус, окатив бок ее машины водой. На секунду Дженис вспоминает учителя географии, но тут же чувствует уныние и разочарование ребенка, которому слишком рано сказали, что сказки – это глупые выдумки для малышей.

Наконец Дженис выезжает обратно на дорогу. Майк ее ждет. По его лицу Дженис видит, что муж встревожен, и угрызения совести снова не заставляют себя ждать. Выходя из машины, Дженис понимает, что вся ее жизнь так или иначе вертится вокруг чувства вины.

Вот она идет к двери, а Майк не сводит с нее глаз. Он не спрашивает, где она пропадала так долго. Дженис чувствует: от ее поведения мужу не по себе. Майк даже не интересуется, что сегодня на обед.

Вешая пальто на крючок, Дженис произносит:

– Пойду наверх. Я себя неважно чувствую.

– Насчет обеда не беспокойся, – отвечает Майк так, будто эта проблема волнует Дженис больше всего. – Возьму нам что-нибудь готовое навынос.

Дженис подумывает о том, чтобы возразить: «У нас нет денег, чтобы брать еду навынос, не говоря уже про пару пинт, которые ты по дороге опрокинешь в пабе». Но теперь ей это глубоко безразлично.

Наполнив ванну, Дженис ложится в горячую воду. На несколько секунд она погружается в приятное тепло с головой. Ей нравится, как вода приглушает все звуки. Вот Майк захлопывает дверь и заводит машину. Можно подумать, он не на соседнюю улицу собрался. Дженис выныривает на поверхность. Она роется в памяти в поисках истории, которая ее утешит. Наконец Дженис делает выбор. Сейчас ей нужно перенестись подальше от дома. Она опускает плечи в теплую воду и представляет, будто рассказывает свою историю миссис Би.

Это история человека, который строил самолеты. Вернее, на жизнь он зарабатывал по-другому, но, когда в школе учеников по очереди просили рассказать об отце, его дети всегда говорили про строительство самолетов. И позже, когда его внуков спрашивали, кем он им приходится, те отвечали: «Это наш дедушка, он самолеты строит». Имя у него было необычное, к тому же с тех пор, как он стал царем большого бизнеса, оно частенько упоминалось в новостях, поэтому к вопросам внуки привыкли.

На самом деле человек, не строивший самолеты, изготавливал совсем маленькую деталь, которая есть почти во всех самолетах. Благодаря ей они летали дольше и расходовали меньше топлива, поэтому деталь пользовалась огромным спросом, и этот человек очень разбогател. Но многие не знали, а сам он не признавался, что специалист по самолетам боится летать. Именно так он и придумал свою знаменитую деталь: хотел сделать самолеты безопаснее. Если ему надо было куда-то поехать, он всегда путешествовал по воде, и люди думали, что так он