Время выхода было назначено с таким расчетом, чтобы начать высадку в полночь 22 сентября. Таким образом, замыслом боя предусматривалось решение задач десантом на берегу в ночное время, хотя согласно существовавшим в то время взглядам высадку десанта рекомендовалось осуществлять в предутренних сумерках, а десанту выполнять задачу в светлое время суток. В данном случае такое решение было обусловлено следующими соображениями: высадка в полночь давала возможность устранить использование противником в начале боя авиации, повышала скрытность подхода, должна была снизить эффективность вражеского огня по высадочным средствам при подходе их к берегу, усложняла для противника тактическую обстановку в районе боя и управление войсками.

(21 сентября)

Вечером 20 сентября 3-й морской полк был сосредоточен в пригороде Севастополя, в районе бухты Казачья.

В 6 ч 21 сентября из Севастополя в Одессу вышел эсминец «Фрунзе» под командованием и. о. командира капитана 3-го ранга Ерошенко, имея на борту командующего эскадрой контр-адмирала Владимирского и группу сопровождавших его офицеров, которые должны были согласовать действия отрядов высадочных средств и непосредственной огневой поддержки с отрядом сил высадки, а также вопросы взаимодействия с сухопутными частями. Среди них находился и представитель командования OOP, начальник оперативного отдела штаба OOP каперанг Иванов, имевший при себе оперативные документы на осуществление высадки. В 7 ч в бухту Казачья вошли и стали на якорь крейсера. За 1 ч 7 мин «Красный Крым» принял на борт 1109 человек с оружием и боеприпасами и два корректировочных поста.

По нормам мирного времени считалось, что крейсер может разместить не более 500 человек. Но война меняла устоявшиеся представления и ломала стереотипы. С каждой последующей операцией ЧФ количество десанта, перевозимого крейсерами, постоянно увеличивалось. Во время Керченско-Феодосийской операции крейсер перевозил уже полк.

Крейсер «Красный Кавказ» с десантом на борту. В ходе войны крейсерам приходилось перевозить гораздо больше десантников, чем это предусматривалось по штатам.

«Красный Кавказ» за 40 минут принял батальон в составе 696 человек. С берега десантников доставляли на корабельных баркасах — это была своеобразная тренировка в посадке десанта на плавсредства.

В соответствии с планом в 13 ч 40 мин (по некоторым источникам, на 10 минут раньше) корабли отряда сил высадки вышли из Севастополя и взяли курс на Одессу; имея эскадренный ход 18 узлов. На крейсере «Красный Кавказ» находился военком эскадры бригадный комиссар Семин, который должен был на переходе организовать разъяснение морякам предстоящей задачи.

Канонерская лодка «Красная Армения» после авиаудара.

Только после выхода личному составу полка и экипажам кораблей было объявлено о цели и предстоящих боевых действиях. Военком эскадры бригадный комиссар Семин, находившийся на крейсере «Красный Крым», зачитал обращение к участникам десанта. В нем разъяснялась боевая задача, ее роль в обороне Одессы и в общем ходе борьбы с врагом на побережье Черного моря. Аналогичные обращения были зачитаны и на других кораблях. Вместе с десантом на кораблях шли политические работники политотдела эскадры: батальонный комиссар Почупайло, старшие политруки Малышко и Макаров, политрук Еремеев. Они возглавили политическую работу на кораблях. Политработникам, партийно-комсомольскому активу, агитаторам кораблей и десанта были розданы заранее подготовленные листовки и обращения, нацеленные на поднятие боевого духа и развитие инициативы личного состава кораблей и десанта. В подразделениях были выпущены боевые листки, проведены митинги и собрания. С вахтенными на боевых постах были проведены индивидуальные беседы. Корабельные агитаторы, свободные от вахты матросы и старшины знакомили десантников, с оружием и боевой техникой, заверяли их в том, что моряки кораблей готовы надежно поддержать действия десантников огнем артиллерии. Считалось, что все это обуславливает высокий боевой настрой десантников и личного состава кораблей. Многие из них в тот день перед боем подали заявления с просьбой принять их в Коммунистическую партию.

Старшие помощники командиров кораблей провели с командирами подразделений десанта инструктаж о порядке выхода из помещений и подхода к трапам, посадке на плавсредства, о действиях при получении кораблем боевых повреждений.

Эсминец «Фрунзе».

Также было решено пойти на весьма нетрадиционный шаг и, учитывая предполагаемую скоротечность действий высаживаемого десанта, вместо сухого пайка выдать десантникам дополнительный комплект боеприпасов.

На переходе у «Фрунзе» поначалу все шло без помех. Но около 15 часов у Тендры сигнальщики эсминца доложили:

«Видим притопленную канонерскую лодку „Красная Армения“, дым, на корабле — никого».

Вскоре стали видны плавающие на воде люди. «Фрунзе» пошел по направлению к ним и спустил шлюпки. Одна из них подобрала и доставила на борт комиссара канлодки Серова.

Из полученной информации выяснилось, что лодка атакована авиацией противника полчаса назад.

Находившемуся поблизости буксиру «ОП-8» контр-адмирал Владимирский дал приказание идти к канлодке и тушить пожар.

Существовала реальная опасность, что бомбардировщики, израсходовавшие боезапас, могут, исходя из подлетного времени, вот-вот вернуться и повторить налет. Обычно при риске налета бомбардировщиков эсминцы находятся на среднем или полном ходу, даже если ведут обстрел берега. Однако командир «Фрунзе» Ерошенко, до этого командовавший лидером «Ташкент» и заменивший в этой операции его прежнего командира Бобровникова, раненного осколком бомбы, и контр-адмирал Владимирский, несмотря на важность поставленной перед ними задачи, остановили эсминец и вместе с буксиром занимались спасением людей.

В этот момент появилась восьмерка пикирующих бомбардировщиков Ju-87, идущая по направлению к «Красной Армении», видимо, с целью добить ее. Обнаружив эсминец, «Юнкерсы» сменили курс и развернулись для атаки. Бросив спущенную на воду шлюпку, эсминец стал спешно развивать ход.

Но устаревший «Фрунзе» не был скоростным кораблем, в отличие от того же «Ташкента», которым до этого командовал Ерошенко. Возможно, в этом одна из причин неудачного маневрирования — эффективность выполнения одних и тех же уклонений на скорости в 23 и 43 узла все-таки разные, а опыта боевого маневрирования таким относительно тихоходным, по сравнению с лидером, кораблем Ерошенко не имел.

Перестроившись в цепочку и последовательно входя в крутое пике, бомбардировщики начали бомбить корабль. И бомбили на редкость метко. Первые бомбы упали в воду вблизи носовой части. Одна из бомб попала в полубак. Ее разрывом сорвало козырек ходового мостика, трап, вывело из строя переговорные устройства и все приборы, были убиты комиссар корабля Золкин, каперанг Иванов, тяжело ранен осколками в руку и живот командир эсминца Ерошенко, взобравшийся в этот момент для улучшения обзора на тумбу дальномера, легко ранены контр-адмирал Владимирский и старпом Носов.