Канюки вернулись уже на следующий день, а сокол не вернулся. Но ястребов, летающих высоко и к деревне не приближающихся, ласточки не доставали.

Эта история вспомнилась сразу, как только канюки стали кружить над полковником и Ньюфистофелем. Вообще-то кружили они всегда, хорошо понимая, что такая крупная собака и человек распугивают полевых мышей, а ястребы всегда готовы к охоте. Картина привычная. И воспоминание о неудачном гнездовании пустельги пришло тоже не без причины. Весь день мысль об Актемаре Баштаровиче не выходила у Семиверстова из головы. Актемар, конечно, герой. Он сильный и гордый, способен победить в равной борьбе других героев, но он не в состоянии выдержать войну со многими врагами, нападающими одновременно. И бойцы его отряда ему в этом тоже помочь не смогут. Помочь может только другая, организованная и тоже многочисленная сила…

Даже чувствуя себя отставником, Семиверстов хорошо понимал, что в данной ситуации опираться Дошлукаеву можно только на ГРУ, хотя и не совсем понятно было, какую собственную заинтересованность в этом деле может ГРУ иметь…

Полковник сделал вместе с собакой круг по полю, когда на дороге показалась машина приходского священника.

– Потом догуляем, – сказал Сергей Палыч. – Обещаю. Хоть всю ночь до утра гулять будем, если захочешь. А сейчас пойдем с гостем побеседуем… Это надолго, но мы с тобой выдержим. Надо выдержать…

Но дойти до гостя они не успели, потому что наконец-то объявился звонком капитан Шингаров. И начал говорить торопливо, будто бы они только что с полковником расстались.

– Записывайте номер, товарищ полковник…

– Сергей Палычем меня зовут…

Семиверстов прочувствовал психологию момента и хотел заставить капитана осознать, что бывший командир просто делает бывшему подчиненному одолжение. А мог бы и не делать.

– Да-да… Записывайте, Сергей Палыч…

– Ага… Говори. У меня память пока еще безотказная.

Шингаров номер продиктовал. Семиверстов повторил.

– Правильно. Звоните. Мы готовы…

– Я не готов. Ко мне местный священник приехал. Больше чем на час, думаю, он не задержится, хотя любит говорить долго и пространно. Так что, когда выговорится… Позвонить смогу только после этого.

Капитан вздохнул в трубку, как застонал.

– Не плачь, капитан. Через час позвоню. Ну, может, через два… Как получится.

– Разговор продумали?

– Некогда было. Огород все время отнимает… И время, и мысли, кстати, тоже… И даже чувства. Кто любит свой огород, того и огород любит. Это учти на те времена, когда на пенсию выйдешь. Если доживешь…

Знал или не знал Шингаров, что Семиверстов ездил в областной центр, это даже значения не имело. Отставной полковник демонстративно показывал, что он сейчас никому подчиняться не намерен, и вообще он человек, свободный от всяких обязательств.

– Мы ждем, – вынужденно согласился капитан.

За окном во дворе собралась целая толпа женщин. Что-то шумно обсуждали, жестикулируя, но стеклопакеты на окнах служили хорошей звукоизоляцией, и слов разобрать было невозможно. Впрочем, это и не интересовало ни Джабраила, ни Актемара. Женщины – народ такой, что пошуметь любят, на то они и женщины, и если каждый раз обращать на них внимание, времени на свои дела не хватит.

– Я понимаю, что человек он вроде бы хороший, порядочный, но зачем он тебе? Нам то есть… Зачем он нужен в этом деле? – отреагировал Джабраил на рассказ Актемара о звонке полковника Семиверстова. – Он что, свой батальон в Грозный введет? Не введет, ситуация не та, и он человек не тот, чтобы такие вопросы самостоятельно решать, да и нет у него сейчас батальона. Разве что соберет его из пенсионеров…

Джабраил уже несколько последних лет мучился с желудком и потому не мог обходиться без кефира. Но, прежде чем выпить, обязательно долго взбалтывал пластиковую литровую бутылку – свою ежевечернюю обязательную норму. Актемар в таком взбалтывании смысла не видел, но если его видел сам подполковник Артаганов, то возразить на это было трудно.

– Я же собрал свой джамаат, как ты говоришь, из пенсионеров, – хмуро вступился Актемар за Семиверстова. – А нужен Сергей Палыч, по большому счету, не нам, а мне, потому что его в дело втянули помимо нашего и помимо его собственного желания, и если уж он в него вошел, грех отказываться от помощи друга, чтобы не превратить его в противника. Хотя я отлично понимаю, что эта помощь может быть скорее только информационной, но и это для меня сейчас существенно, поскольку ты обладаешь информацией только с одной стороны, да и то неполной, а Семиверстов что-то с другой подскажет…

Джабраил в такт движениям бутылки покачал головой.

– Ты чрезвычайно наивный человек, Актемар. Сотрудники спецслужб не будут ничего делать просто так. За свою информацию он что-то и с тебя попросит. А чем ты можешь отплатить? Только теми данными, которыми располагаешь. Разве это трудно просчитать?

– Ты тоже рассчитываешь на эти данные? – Актемар вопросительно поднял брови, не понимая, что сам себе поставил ловушку и сам себя в нее загоняет.

– При чем здесь я?

– А что, тебя уже уволили из ФСБ? Или ФСБ уже перестала быть спецслужбой? Ты точно такой же, как он, сотрудник спецслужбы. Только ты – действующий, а он – пенсионер… И у него намного меньше стимула что-то просить взамен своих услуг, чем у тебя…

– Я – совсем другое дело, – отмахнулся Джабраил. – Я законы предков уважаю. Ты пришел ко мне в дом гонимый. Прогнать или выдать гонимого – это потеря чести. Я свою честь беречь стараюсь. И это все – помимо того, что мы просто друзья. Могу тебя уверить. Если бы мы были даже незнакомы, я все равно спрятал бы тебя. Когда-то давным-давно, до революции, один из моих предков, кажется, мой прапрадед, спрятал в своем доме беглеца. Месяц прятал. Потом вывел его в город и посадил на поезд. И только через пятнадцать лет с этим человеком встретился. После революции. А потом этот человек уже моего прапрадеда спас, когда гонения на наш народ начались. Он тогда большим человеком в Москве стал и просто в Москву его вывез… Но я это не к тому говорю, что надеюсь на твою благодарность. Я тебя прячу в первую очередь потому, что ты гонимый, и только во вторую потому, что ты мой друг…

– Помнится, вы и с Сергеем Палычем были дружны, – стоял на своем Актемар.

– Ты неправильно меня понимаешь или просто понять не хочешь. Мы и сейчас не враги. Но я все же рекомендовал бы тебе воздержаться от такого сотрудничества. Поверь моему опыту. Это не лучший вариант. Надо залечь на время «на дно» и дождаться, когда все утихнет… Тогда ты сможешь действовать. Моя квартира с полным основанием может стать твоим «дном». А когда все утихнет, я использую свои связи и помогу тебе выплыть…

Джабраил наконец-то вылил кефир в высокий стакан и стал пить маленькими короткими глоточками, словно пропускал напиток между губ, процеживая. Выпил, вылил остатки кефира, вытрясая в стакан последние капли из бутылки, и допил все до конца. Пустую бутылку засунул в мусорное ведро под мойкой кухонного гарнитура. И от кефира словно стал добрее.